Темное золото

— Посмотри, — проворковала Мэри, — он даже удалил шипы, чтобы ты не укололась. Какой внимательный мужчина.

— Когда ты сказала полиции, что мы должны с ними увидится? — Прервал ее Эйдан, испугавшись, что если он это не остановит, то совершит насилие. Он ненавидел Александрию в этот момент, пока она стояла и ласкала лепестки белых роз.

Стефан откашлялся и посмотрел на жену.

— Они просили Вас позвонить, как только вы приедете. Кажется, Ивэн слишком настойчив, особенно после того как объявили, что вчера сгорели два тела в нескольких милях отсюда. Я сказал в полиции, что видел пламя, когда возвращался из магазина, и сразу позвонил по телефону.

Александрия смертельно побелела и посмотрела на Эйдана, точно спрашивая: «Они и об этом будут спрашивать меня?»

Эйдан нежно погладил ее по волосам.

— Конечно, нет, cara. Не тревожься по этому поводу. Они думают, что ты была в больнице. Если нужно, мы предоставим доказательства. Полиция хочет только успокоить неуемную заботу Ивэна, увидев тебя живой и здоровой. Я говорил ему, что с тобой все хорошо, когда он был здесь в последний раз, но Томас не поверил. Он обидел меня этим.

Несмотря на легкие опасения, Александрия не смогла сдержаться и рассмеялась.

— Ты умирал, дурак. Я не была в безопасности. Ты не забыл, что меня укусил вампир?

Он приподнял бровь.

— Дурак? За все столетия моего существования еще никто не называл меня дураком.

— Ну и что, все равно это правда. У Томаса была уважительная причина так считать. Ты поступаешь, как те средневековые мужчины, которые дрались на дуэли, чтобы защитить свою честь.

— В свое время у меня был не один поединок.

— Дурак, — произнесла она снова, но вслед за этим рассмеялась. Александрия зарылась лицом в цветы, вдыхая их сладкий аромат. Затем подняла глаза, и ее взгляд перехватил Эйдан, смотрящий на нее со страстью, мужским желанием, которые заставляли ее сердце стучать быстрее. — Мне действительно придется идти в полицию? А ты не можешь это сделать за меня?

Приятно видеть порицание Ивэна с ее стороны, подумал Эйдан, но его раздражало то, как она прижимала к себе цветы.

Стефан покачал головой.

— На самом деле полицию очень заинтересовали тела. Особенно то, как они сгорели. Абсолютно никаких следов не обнаружено. Они даже по зубным слепкам никого не опознали. Я думаю, что они захотят поговорить с нами обоими.

Александрия резко почувствовала слабость и сильнее оперлась на Эйдана.

— Я не умею лгать, Эйдан. Все видят, когда я начинаю врать.

Она приговорила это так убито, точно это был большой грех, раз она не умеет лгать, что он не смог сдержать улыбки.

— Не волнуйся, cara. Я позабочусь о полиции. Все что тебе придется сделать это сидеть на стуле и выглядеть очень хрупкой и бледной. — Уверил ее Эйдан.

Она нахмурилась, посмотрев на него и решив, что он, наверное, издевается над ней.

— Я не могу выглядеть хрупкой или больной. Я здорова, Эйдан.

Тогда он рассмеялся. Он ничего не смог с собой поделать. Звук его смеха был таким бархатистым, чистым, что вызвал у Александрии улыбку, и она даже легонько толкнула его.

— Не смей, Эйдан. Я клянусь, ты так самоуверен, что это даже пугает. Он всегда такой? — Спросила она с первой настоящей улыбкой у Мэри, выражая чисто женскую солидарность.

— Всегда, — торжественно сообщила Мэри, сердечно улыбаясь. Она не осознавала, что очень боялась того, как могут измениться отношения в доме, что она и Стефан станут нежеланными гостями. Она понимала — Эйдан никогда не выгонит их, но напряженные отношения между ними и Александрией были еще не решены, и, рано или поздно, им со Стефаном пришлось бы искать себе новое место. А дом Эйдана был ей домом всю жизнь. Когда она вышла замуж за Стефана, тот переехал и принял ее жизнь, привык и полюбил Эйдана Сэвэджа тоже.

— Мне кажется, что цветы нужно поставить в гостиную. — Согласилась Александрия.

— Когда Томас придет, то увидит их.

Эйдан поймал себя на том, что буквально скрипит зубами. Александрия уже вышла из кухни. Он успел остановить Мэри за плечо, прежде чем она вышла следом, наклонился к ее уху и казал:

— Ты не могла бы выкинуть их? — Слова были произнесены тоном, который вибрировал между шипением и рычанием. — И только для заметки — ты предательница. Ивэн не ее мужчина. Я ее мужчина.

Мэри удивленно посмотрела.

— Еще нет. Я думаю, тебе придется поухаживать за ней. И, конечно, я не выброшу розы, Эйдан. Когда мужчина идет на риск, даря цветы, то девушка, как минимум, должна ими любоваться.

— Я думал, что тебе не понравился этот осел.

— Он не может не понравиться. Ты должен увидеть, как он заботится о ней. Я тебе говорю, Эйдан, он действительно заботится о ней. — Голос Мэри был абсолютно невинным. — Я не думаю, что тебе стоит волноваться о ней, когда она с ним. — Попыталась она успокоить его.

Позади них Стефан снова поперхнулся. Эйдан пробормотал проклятия на трех языках и последовал за Александрией, качая головой и пытаясь понять принцип работы женского ума.

Стефан обнял Мэри.

— Злая, злая ты женщина.

Она мягко рассмеялась.

— Это так забавно. И для него полезно.

— Будь осторожна, женщина. Он не такой, как другие мужчины. Он может убить, чтобы удержать ее. Это в его природе хищника, — серьезно предупредил ее Стефан. — Мы никогда не видели его таким.

Мэри вздохнула.

— Он будет вести себя хорошо. Он не может сделать иначе. Эта девочка хочет сбежать. Она считает, что она одна, и очень храбрая.

— Душа моя, — согласился Стефан, — она заставит его потанцевать. Но она не осознает всю опасность, в которой теперь будет всегда находиться. Или опасность, которая угрожает Джошуа.

— Ей нужно время, Стефан. — Мягко возразила Мэри. — У нее будем мы, чтобы помочь, а Эйдан направит ее.

Эйдан шел позади Александрии, пытаясь обуздать демона, который возражал против кротости, смотря на нее. Умом он понимал то, что предлагает Томас Ивэн Александрии. Она хотела быть человеком. Она хотела чувствовать себя человеком, хотела работать и жить как люди. Алекс думает, что Ивэн сможет ей дать это. И даже более того, ей не придется больше общаться с незнакомцем, который вызывает в ней такой сильный сексуальный отклик, как Эйдан в ней.

Он догнал ее и взял за длинные волосы, притягивая к себе.

— Не волнуйся о полиции, Александрия. Они не будут спрашивать тебя о вампирах. Полицейские не знают, что это были вампиры. Они предполагают, что ты лежала в больнице. А если спросят, скажешь, что ничего не знаешь.

Она тихо поставила розы. Он чувствовал, как ей неловко в этот момент.

— Эйдан? Я могу уйти отсюда? Ты разрешишь мне уйти?

Его рука, держащая ее волосы, невольно напряглась. Он медленно выдохнул.

— С чего вдруг ты это решила, piccola?

— Я просто хочу знать. Ты сказал, что я не пленница. Могу уходить и приходить, когда мне хочется? — Сказала она, а потом стала покусывать нижнюю губу.

— Ты хочешь встретиться с этим шутом гороховым?

— Я просто хочу узнать, могу ли я выйти из дома.

Он обнял ее за стройную талию и притянул к себе.

— Ты думаешь, что смогла бы выжить без меня? — Губы Охотника были так близко к ее шее, что она