Ее рука двигалась, лаская его. Ее ум, неразделимо объединенный с его сознанием, тоже был затерян среди палящей потребности. Она видела картины в его голове, где они оба извивались в экстазе. Алекс точно знала, чего он хотел, чего хотело его тело. Его желание было и ее. Ее рука расстегнула брюки и освободила его. Девушка почувствовала, как Охотник содрогнулся, когда она обхватила пальцами его всего, а потом стала гладить и ласкать его твердое древко.
Его зубы сжались, а тело выгнулось, в ушах стоял шум, глаза застилал красный туман желания. Словно отбойными молотками били по черепу. Он сжал зубы сильнее, когда она стала двигаться.
Тут одна здравая мысль возникла на поверхности ее сознания, и Александрия поняла, что делает. Это было словно какой-то эротический сон, но сейчас она сумела отрешиться от прохлады ночи, от тепла его тела, от ласк его рук, от собственного необузданного поведения и своего рта, чувственно кормящегося на его груди.
— О, Боже! — Отстранилась она от него, точно обожглась. Его рука удержала ее голову, и она увидела тоненькую струйку крови, стекающую по его груди.
— Закрой рану своим язычком. Твоя слюна обладает лечебным действием, не остается ни следа, если мы этого хотим. — Его голос был словно ласка, мягкий и нежный, в нем проскальзывали нотки желания. Его руки ждали ее согласия.
Она сделала так, как он сказал, потому что была в ужасе и не смогла ослушаться его. Эйдан был в таком состоянии, что одно неверное движение могло смести ее сопротивление в сторону. И у него получилось бы это. Она знала это. И он знал. Они были соединены сознанием. Александрия затаила дыхание, пока он боролся за контроль над собой. Его тело было твердым, как скала, пытаясь сдержать свою агрессию и то горячее пламя, в котором сгорали оба. Низкое рычание вырывалось из его горла. Сейчас он был скорее зверем, чем человеком, и она понимала, что не знает существа, с которым имеет дело.
— Извини, извини. — Она произносила это словно молитву, унижаясь за то, что была так смела и безответственна. — Скажи мне, что ты меня загипнотизировал и вынудил сделать эти вещи. Ты ведь сделал это?
Умоляла она его. Все это отражалось в ее голосе, глазах, сознании. Но они были соединены вместе, и между Спутниками жизни не может быть лжи. Даже если бы он захотел ее пожалеть и соврать, то не смог бы. Эйдан покачал головой, понимая, что ответ уже был у нее в голове. Александрия простонала и закрыла лицо руками.
— Я не такая. Я не поступаю так с мужчинами, я не пью кровь, я не люблю заигрывать. Что ты сделал со мной? Это даже хуже, чем я могла представить! Я что, превратилась в вампира-нимфоманку? — Она пыталась вырваться из его рук, но Эйдан еще сильнее сжал свои объятья.
— Успокойся,
Александрия прекрасно понимала, сколько силы воли и контроля он затрачивает, стараясь успокоить свои инстинкты, которые буквально кричали о том, что она принадлежит ему. Она с трудом сглотнула, стараясь не воспламенять его дальше. Она дрожала от мысли, что ей нужно защищать свои потребности и желания, чувства, которые она никогда ранее не испытывала. Почему он? Почему именно он заставлял ее гореть, почему именно он был так необходим ей? Она весьма охотно пила его кровь. Она пила ее, но хотелось ей намного больше. Ей хотелось, чтобы он тоже попробовал ее. Хотелось отдаться ему, чтобы он касался ее, хотелось прикасаться к нему. Она снова простонала. Ей нельзя больше встречаться с ним больше, пока она жива. И, о Господи, у него в голове такие яркие картины. Его намерения по отношению к ней были какими угодно, за исключением простой дружеской заботы. Эйдан Сэвэдж хотел ее таким нечеловеческим желанием, что ей было даже страшно об этом думать.
— Ты сомневаешься,
— Ты считаешь, ничего не случилось? — Воскликнула она. — Я пила твою кровь.
Одна только мысль об этом, и она вся напряглась, а живот конвульсивно сжался. Ей захотелось сделать это снова, это было необходимо, ее голод насыщен, до поры до времени, но тело сжималось от желания.
— Я уже говорил, что для нас это нормально. И тебе не следует волноваться о том, что ты можешь навредить Джошуа. Я прослежу за твоими желаниями. Это мое право. — Его голос был мягок, словно бархат. — Это моя привилегия.
Его рука нашла ее горло и осталась там, чувствуя, как под его рукой отчаянно бьется пульс. Края ее свитера были все еще не застегнуты, и его взгляду представлялись соблазнительные холмики груди. Казалось, Александрия не осознает этого, все еще потрясенная своим распутным поведением и питанием кровью Эйдана. Она не могла думать более ни о чем. Вид ее прелестей не помогал ему успокоиться. Он внезапно почувствовал дикое желание, которое сметало все на своем пути — погрузить свои зубы в нее и заставить ее быть его полностью, бесповоротно в его жизни.
Александрия тщательно избегала смотреть выше его колен. Он, не извинившись, ушел в тень. В отличие от нее, Эйдан не стеснялся этого. Было сразу видно, что он безумно хочет ее и имеет право на нее. Она пристально смотрела на звезды, которые, то появлялись, то исчезали за облаками. Ночь была красива, и это успокаивало. Ощущение его руки на своем горле должно было напугать ее, но вместо этого она почувствовала заботу.
Александрия облизала губы. Никогда еще ее эмоции не были такими сильными.
— Ты не заставлял меня, правда?
— Ты моя Спутница Жизни. Твой ум и тело узнают меня. Связь между нами будет расти, потребности увеличатся. Это путь наших людей, он помогает в нашей долгой жизни. Вместо того чтобы исчезнуть, наши сексуальные потребности друг в друге только возрастут. Придет время, когда нам надо будет соединиться или последствия будут ужасны. — Он пробовал осторожно подбирать свои слова, но при этом оставаться максимально честным.
Она пыталась сконцентрироваться на чем-то другом, кроме него, при этом сильно краснея.
— Насилие? Ты возьмешь меня силой? Я не хочу этого, блин, я даже не уверена, что ты мне нравишься. Почему, ну почему это случилось именно между нами?
Он глубоко вздохнул. Похоже, она была уже готова пуститься наутек. Ему придется довериться ей, все-таки у нее есть храбрость.
— Ты никогда не почувствуешь физического желания к другому мужчине, потому что родилась для меня. Твоему телу нужен только я. Ты моя Спутница.
— Я уже ненавижу это слово. — Воскликнула она обиженно. — Ты изменил мою жизнь без проса. Я даже не знаю, кто я теперь. — Взгляд ее голубых глаз встретился с его взором. — Я не собираюсь сдаваться без борьбы.
Его палец прикоснулся к ее подбородку, послав тем самым молнии огня, которые поражали ее.
— Я уже вошел в твою жизнь, как и ты в мою. Это уже произошло.
— Я так не думаю! — Возразила она, вздернув подбородок. Вдруг она поняла, что у нее расстегнута кофта, и какое зрелище она представляет. В не себя от страха она попыталась застегнуться.
— И ты молчал? — Проговорила она с возмущением, наблюдая, как в его взгляде мелькнул чисто мужской интерес.
Он лениво пожал плечами.
— Определенно, лучше бы вообще без нее, но если ты так хочешь…
Она сильно покраснела.
— Давай больше не будем об этом, ради Бога!
Он поймал себя на том, что улыбается, невзирая на то, что его тело сжигало желание. Неторопливо он накинул на себя рубашку и стал застегиваться.
— Так лучше? — Поддразнил он ее нежно.
