Темное золото

дверь со стороны Эйдана, а не с ее. Эйдан, как всегда, защищал ее, даже от ее же собственной глупости. Он принял основную часть света на себя, отбрасывая на нее тень, но все равно она сжала зубы от ощущения, что она сгорает заживо. Закрыв глаза за темными стеклами очков, она поцеловала Джошуа в макушку.

— Удачи, Джошуа. Увидимся вечером. — Она очень удивилась, что смогла произнести это нормальным голосом.

— А ты будешь там, когда я приду? — Спросил он взволнованно. Он все еще ненавидел выпускать ее из поля своего зрения и потерять. Недавно у него возникло чувство, что Александрия ушла от него навсегда. Он обнял сестру и спрятал лицо на ее плече.

— Что случилось, Джошуа? — Ее страхи и боль сразу отошли на второй план, ей надо было утешить его.

— С тобой ничего не случится? — Его голос и напряжение в его маленьком теле выдавало беспокойство.

Александрия хотела ответить ему и успокоить, но слова застряли у нее в горле и отказывались выходить. Зародился только еле слышный звук, что-то среднее между страхом и болью.

— Я буду с Александрией, пока ты в школе, Джошуа. — Сказал Эйдан мягко, легко делая свой голос чистым и завораживающим. Было просто невозможно не поверить ему. — Я никогда не позволю чему- нибудь случиться, или чтобы кто-то обидел ее. Даю тебе слово. И, даже если она будет отдыхать, когда ты придешь домой, вы увидитесь вечером.

Джошуа расслабился в руках сестры, и Эйдан погладил мальчика по голове. Чувство привязанности появилось неожиданно, захлестнув их. Джошуа поселился в его сердце.

Но за темными очками глаза Эйдана оставались беспокойны, выискивая то, что вызывало в нем беспокойство. Он мог переносить солнечный свет, но, по сути, Карпатцы были существами ночи. В конце концов, это многое давало, но и многое забирало взамен.

— Я буду дома в два тридцать, — сказал Джошуа, словно взрослый человек, а потом поцеловал Александрию на прощание.

— Твой легкий завтрак, — Стефан вручил мальчику контейнер с едой, который Мэри купила несколько дней назад.

— Спасибо, Стефан! — Звонко отозвался Джошуа, уже убегая к мальчику, который уже успел стать его другом. — Джефф! Привет!

Александрия попробовала проследить за ним взглядом, но свет практически ослепил ее. Ощущение было такое, словно иглы вонзились ей в глаза, заставляя их слезиться. У нее не было выбора, оставалось только зажмуриться. Алекс сомкнула свои колени и несчастно откинулась на сидение. Эйдан изменил положение, чтобы она почувствовала себя комфортнее в его объятьях. Она не хотела, чтобы что-либо случилось с ним. Эйдан обещал Джошуа, что присмотрит за ней, что она всегда будет с мальчиком, но для нее продолжение жизни за счет крови других было неприемлемо. Без солнца. Без дня. Без реального времяпровождения с Джошуа. Она застонала и спрятала лицо в руках.

Стефан легко закрыл дверцу, и Эйдан обнял ее за плечи.

— Так не будет все время, cara.

— Но, ведь, же еще нет и девяти утра. Солнце еще полностью не встало. — Вырвалось рыдание из ее горла.

— Твоя кожа будет медленно привыкать к дневному свету. — Она почувствовала прикосновение его губ к своей макушке.

Стефан завел автомобиль.

— Подожди, — приказал Эйдан, и Стефан мгновенно повиновался, поворачиваясь с вопросом. Но Сэвэдж в молчании просматривал окружающую обстановку, слегка нахмурившись и сжав губы.

— Наверное, нам нужно воспользоваться помощью Винния дель Марко и Руфуса. Извести их немедленно об этом и проинструктируй, что они должны оставаться с Джошуа, пока он не вернется в безопасные пределы нашего дома. Пусть один из них остается с Мэри, пока она занимается своими делами и проследи, чтобы она отложила на потом все, что возможно. — Его голос был абсолютно спокоен, без признаков малейшей тревоги, но, все же, это напугало Александрию.

— Что случилось? — Потребовала она. Стефан же не задал ни одного вопроса. Очевидно, он отлично понимал суть приказов Эйдана и их значение. — Скажи мне! Ведь Джошуа мой брат. Он в опасности?

Рука Эйдана сжала ее сильнее, не позволяя ей выпрыгнуть из отъезжающего от школы автомобиля и побежать обратно к Джошуа. Александрия пыталась сопротивляться, но он был сильнее.

— Об этом позаботятся.

— Ты сказал, что вампиры не могут действовать с рассветом! А еще кто, кроме них, может сделать ему больно? Ведь он просто маленький мальчик, Эйдан. Забери его обратно домой. — Она теряла контроль, находясь на грани истерики.

— Джошуа должен жить нормальной жизнью. И никто ему не навредит. Винний и Руфус очень хорошие телохранители, и, если что, они защитят его. Джошуа не такой, как мы, Александрия. Он должен остаться в мире людей. А мы должны вернуться домой и отправится спать, пока солнце не зайдет.

Ей был ненавистен его голос. Такой добрый, такой заботливый, он словно заставлял ее забыть обо всех заботах. Такой невозмутимый, когда она так нервничала. Казалось, он вообще не обращал внимания на ее сопротивление, ее истерику. Он создавал у нее ощущение, что она поступает как неразумное дитё. Она глубоко вздохнула и попробовала вернуть контроль над собой.

— Позволь мне выйти, Эйдан. Я хочу выйти прямо сейчас.

— Мне кажется, что стоит задержать тебя, piccola. Я нахожусь в твоем сознании и знаю, что ты пытаешься обмануть нас своим фальшивым спокойствием. Расслабься, дыши вместе со мной, и ты увидишь, что я позаботился обо всем. С теми мерами, что я предпринял, Джошуа будет в безопасности.

— Я не думаю, что ты понимаешь ситуацию до конца. — Сказала она выразительно. — Это я сестра Джошуа. И это я — та, кто должна решать, что безопасно для него или нет. Я хочу видеть его рядом с собой.

— Он не может быть рядом с тобой, Александрия. Это невозможно. — Терпеливо повторил Эйдан. Его палец нежно гладил ее бешено бьющуюся жилку на шее. — Джошуа останется в школе.

— Это не твое дело! Я хочу, чтобы он был дома.

— Ты собираешься что-то менять? Ты та, кто ты есть, caramia. И это ничего не сможет изменить. — Когда она попробовала отстраниться от него, его рука помешала ей.

— Это не сработает, Эйдан. Я отказываюсь позволять мне указывать, что я могу делать, а что нет по отношению к Джошуа. Это не твое дело. — Взбешенная, она еще сильнее напряглась, чтобы отодвинуться от него подальше, но почувствовала, что очень утомлена.

Эйдан стал укачивать ее голову у своей груди, а его рука обхватила ее горло и нашла ее пульс под своей ладонью.

— Для тебя нет ни единого шанса выжить без меня, Александрия, и твое сердце это знает. Возможно, именно поэтому ты так отчаянно сопротивляешься. Ты еще не готова доверить мне свою свободу.

— Я ненавижу тебя. — Он ничего не понимает. С ранних лет она была вынуждена быть самостоятельной. Она привыкла к этому. Ей это нравилось. Это было хорошо. Сама идея, что кто-то будет ей указывать, что и как делать, приводила ее в ужас. И еще, она очень боялась, что рано или поздно у нее заберут Джошуа.

Она вынудила себя успокоиться и сделать так, как сказал Эйдан. Дышать. Дышать. Она почувствовала легкое прикосновение к своему сознанию и попробовала воспротивиться этому. Но даже это было выше ее сил. Он слишком хорошо знал ее защиту. Она спроецировала в своем уме большую грифельную доску и стала методично все стирать.

«Cara, поверь мне хоть немного. Я знаю, что будет лучше для Джошуа. Ему придется сталкиваться с некоторыми вещами на своем собственном опыте так же, как и Мэри, и Стефану, и их детям. Телохранители позаботятся, чтобы он был в безопасности».

Она не ответила. Куда ушла ее жизнь? Что такого случилось, что началось все это сумасшествие? Оно не поддается контролю. Возможно, Эйдан загипнотизировал ее, и все, что случилось с ней, всего лишь игра воображения? Или, может, правда еще хуже? Если он был вампиром, если вампиры существовали, а