заданием. Мы много разговариваем. Он спокоен. Он сказал…
− Я не хочу слышать то, что он говорил, хорошо? У меня много работы, ты не забыл, милый? У нас должны быть деньги для пропитания.
— Но у Эйдана куча денег, и он сказал, что тебе не надо работать, если ты не хочешь.
Она медленно выдохнула, пытаясь сдержать свой нрав. Алекс была разгневана словами Эйдана. Девушка была рассержена его присутствием в своей голове, тем, что он читал все ее мысли с того момента, как она проснулась.
− Мне нравится работать, Джош. А сейчас займись чем-нибудь или пойди и поиграй.
Он состроил ей рожицу, но послушно уселся на пол с ее старым набором цветных карандашей и листом бумаги для рисования. Они быстро устроились на полу. Иногда она спрашивала его мнение о своих идеях, а он показывал свои рисунки. Александрия считала, что для шестилетнего ребенка они просто великолепны. Она подправляла линии то здесь, то там, когда он просил ее, но, по большей части, она поощряла его к самостоятельности. Ненадолго она почувствовала, что ее мир, как и она, снова стали нормальными.
Но Эйдан никуда не исчез. Она чувствовала, как ее мозг пытается найти его, соприкоснуться с ним. Ее уши желали услышать его красивый голос. Она поймала себя на том, что пристально смотрит на бумагу, а потом дважды изобразила героев, очень похожих на него. И, когда Алекс это обнаруживала, быстро вырывала листы до того, как Джошуа обнаружит ее одержимость и начнет дразниться.
Она попробовала не реагировать на пульсацию сердца Джошуа, на бег крови по его венам. Александрия притворялась, что ее не интересует этот путь, но пульс Мэри увлек ее, когда та позвала Джошуа обедать. Она игнорировала незабываемый вкус во рту, ощущение Эйдана под своими губами, когда ее тело извивалось рядом с ним, желая его. Она простонала и попробовала отвлечься от этого, равно как и от тех картин, что рисовала рядом с ним. Его рот был насмешливо изогнут, казалось, высмеивая ее, приманивая. Чистое искушение.
Алекс прикоснулась кончиком пальца ко рту, нарисованному по-другому.
— Я не позволю тебе сделать это со мной, − прошептала она мягко. Она очень сильно хотела его. Он был нужен ей, чтобы утешить, чтобы привнести смысл в этот безумный мир. Ей был нужен он, чтобы унять тот тянущий, пугающий голод, чтобы позволить ей полностью наслаждаться компанией Джошуа. Но, больше всего, он был нужен ей, чтобы слить свое тело с ее, чтобы чувствовать его губы и руки, прогоняющие ужасный жар и пустоту. Ей было нужно слышать стук его сердца, что бьется в унисон с ее. Она хотела чувствовать его сознание, сплетенное с ее. Оно полностью связывало их, позволяло разделять каждую его дикую фантазию о том, как он будет овладевать ею.
Она прошла через все это, стараясь казаться нормальной, помогая Джошуа с его домашним заданием, притворяясь, что ей нравится смотреть телевизор. Они спорили на счет значения широкого экрана телевизора. Стефан принял сторону Джошуа, сказав, что это хорошо для старых глаз. Мэри же была на стороне Александрии, утверждая, что это за пределами необходимости. А тем временем кровь играла по их венам, словно симфония, заглушая звуки программы и пугая Александрию. Она попробовала отправить Джошуа спать и почитать ему перед сном, перед этим слегка поборовшись с ним на подушках, когда укладывала его. Ей всегда нравилось проводить время проводить вечера с Джошуа, в это время он всегда был таким хорошим. Но сейчас громкий стук его сердца мешал ей получать удовольствие, она чувствовала себя посреди какого-то кошмара.
Перед предстоящим свиданием с Томасом Ивэном Александрия очень тщательно подбирала одежду. Когда платье заскользило по ее коже, она почувствовала прикосновение горячего бархата. Ее руки тряслись, пока она поднимала свои волосы. Алекс ни разу не видела Эйдана с тех пор, как убежала от него. Она всегда близко чувствовала его, но он позаботился о том, чтобы не попадаться ей на глаза. Вместо чувства благодарности, она ощущала угнетенность. Возможно, не имело значения, что она уходила с другим мужчиной. Может быть, его это совсем не волновало. А почему, собственно, должно волновать? Она не хотела, чтобы его это волновало. Она хотела встретить человеческого мужчину и влюбиться в него. Именно с таким она хотела любви. А не то странное ощущение какой-то одержимости, и неподвластности, но, одновременно, нежности и чуткости. Хотелось нормального человеческого мужчину.
Она оценила свои ногти. Когда-то они были маленькими, теперь же − длинные и красивые, с хорошим маникюром, точно сделанным профессионалом. Даже волосы казались гуще и роскошнее, а ресницы — более длинными и загнутыми. Ее кожа была белой, словно просвечивалась.
Она вздохнула, глядя на свое отражение в зеркале. Она была, вроде бы, той же, но, в то же время, — другой. Лучше. Она точно не знала, в чем тут дело. Просто лучше. Платье облегало, словно вторая кожа, делая акцент на ее полной груди и тонкой талии. Это платье могло быть сшито только для нее. Она критически провела рукой по мягкой ткани на своем бедре. Ее сердце ухнуло вниз, когда она увидела золотые глаза Эйдана, смотрящие на нее из зеркала. Она стоял позади нее, высокий, сильный, его великолепные светлые волосы дополняли ее собственные. Она могла чувствовать его рот на своем. Эта эротическая картина отразилась в зеркале: Эйдан, высокий и сильный, мужественный, с голодными глазами и Александрия, стройная, миниатюрная, бледная.
— Ты великолепно выглядишь, Александрия, − проговорил он мягко.
Его голос ласкал ее кожу таким же теплом, как и бархатное платье. Она не могла разобрать выражение его лица, чувствуя только пристальный взгляд его глаз цвета расплавленного золота.
— Я вернусь не поздно, − сказала она, заикаясь, словно подросток. Затем она дала время, чтобы он мог что-то ответить на ее реплику. Но Эйдан не улыбнулся и не изменил выражения лица.
Она почувствовала, как мурашки побежали по позвоночнику. Вдруг ее вызов показался таким же глупым, как и травля тигра. А все из-за этого пристального немигающего взгляда. Он собирается позволить ей уйти? Только мгновение назад она считала, что так и должно быть. Но сейчас ей не хотелось ничего, кроме того, чтобы жить далеко-далеко отсюда.
Он покачал медленно головой.
—
Она вздрогнула от угрозы. Она прикоснулась к своим губам. Он пристально смотрел именно на них. Она могла бы поклясться, что практически почувствовала прикосновение его губ к своим. Она сомкнула глаза, наслаждаясь и смакуя эти ощущения. Черт, он так легко может управлять ею! Она была человеком. Человеком! И она была настроена забыть обо всем остальном.
Александрия вздернула свой подбородок. Ее не сможет сбить с пути его сексуальная привлекательность, и ее не напугают его угрозы. Она обулась и плавно, как королева, спустилась по ступенькам.
Томас приехал во время и ожидал в гостиной, радостный оттого, что Эйдан Сэвэдж не захотел почтить его своим присутствием. У него перехватило дыхание, когда вошла Александрия. Казалось, она становилась красивее каждый раз. Она так поразила его, что он не мог думать больше ни о чем, кроме нее. Ивэн мечтал о ней, о том моменте, когда они закончат всю сюжетную линию его последней видеоигры. Он представлял ее по ночам в ярких эротических снах. Все это происходило от истинного положения дел, как полагал он.
− Томас, это было отличной идеей. — Сказала она, приветствуя его голосом, который проникал в самое сердце и находил ответ намного ниже в его теле.
Но, вдруг, он почувствовал взгляд этих проклятых золотых глаз на себе.
— Ты просто ослепительна, Александрия. Никто и никогда не подумал бы, что ты только что выздоровела.
Эйдан слегка пошевелился, и это навело мысль о хищнике.
− Однако она очень сильно болела, Ивэн. Я надеюсь, что Вы проследите, чтобы Алекс не уставала и рано вернулась домой.
