чувствуешь со мной.
Она вздернула подбородок.
− Я не хочу их. Ты так настойчив, Эйдан. Ты такой дикий и настойчивый… Ты заставляешь меня сходить с ума, а я хочу только чувствовать. — Сломалась Александрия, неуверенная в том, что же она хотела почувствовать.
− Нормальной. Человеком. — Подсказывал он ей слова.
— В этом нет ничего плохого. Ты пугаешь меня. — Она допускала это, говоря вслух. Алекс отошла от него и устремила взгляд в ночь, не в состоянии смотреть на него и не желать его.
− А меня пугают твои поиски наобум, — нежно сказал он.
— Я не доверяю тебе. — Почему такси так долго нет? Она сжала кулачки, не желая оставаться с ним. Она до сих пор помнила ощущение его губ, его вкус.
− Ты бы доверилась мне, если бы позволила своему сознанию полностью слиться с моим. Позволь своему уму полностью сплестись с моим. Я ничего не буду прятать от тебя. Ты сможешь узнать все, что захочешь — все мои вспоминания, все мои желания. — Его голос, соблазняя, буквально касался ее кожи.
Она быстро взглянула на него.
— Будто я не знаю твоих желаний! Они и так всю ночь мелькали у меня в голове. Большое спасибо, мистер Сэвэдж. Я не собираюсь становиться чьей-то рабыней.
Он простонал, закрывая лицо руками, затем чувственный рот изогнулся в соблазнительной улыбке.
− Ты собираешься вечно противиться мне? В конце концов, если здесь кто и раб, то это я. Я сделаю для тебя все что угодно. Я думал, ты это знаешь.
Она прикусила губу, пытаясь сдержать себя, не броситься в его объятья.
— Такси уже приехало. Я буду позже. — Он был так сексуален, она так отчаянно хотела его…
Он прикоснулся к ней, когда она проходила мимо, самой легкой лаской — слегка прикоснувшись своими пальцами к ее руке. Она почувствовала это в самой глубине своего существа. Она ощущала его прикосновение даже в такси.
Глава 14
Новомодный бар для знакомств и ночных игр был странной смесью вычурности и дешевки. Она окинула взглядом очередь при входе в бар и охрану. Сразу стало ясно — все они берут взятки, и, уж тем более, ясно, что они предпочтут получить от любой симпатичной девицы. Очередь была длинная, но Александрия, проигнорировав это, направилась прямо к двери. Она заметила, какое впечатление стала производить на людей, и обратила внимание, что ее голос так же полностью завораживает их, как и голос Эйдана.
Она проигнорировала мужчину, стоявшего прямо на ее пути. Его голова резко поднялась, и он выразительно вздохнул. Он даже не колебался, схватив ее. Музыка ударила в уши, проходя вибрацией через все тело. Она мгновенно почувствовала давку чужих тел. Но, больше всего, ее подавляло то, что она слышала их сердцебиение и ток крови по их венам.
Высокий мужчина, облаченный в черную кожу, сразу решил, что она предназначена ему, поймав ее запястье и оскалив зубы в улыбке. У него была грязная борода, от него разило одеколоном, виски и потом. На левой руке красовалась татуировка с изображением паутины, в центре которой разместилась Черная вдова.[7] На ее брюхе были большие красные песочные часы, а также проглядывались намеки на клыки, торчащие изо рта. Мужчина искоса посмотрел на нее и стал подтаскивать к себе.
— Я искал тебя всю ночь.
Она хотела почувствовать хоть что-нибудь, кроме яростного протеста в животе, но, очевидно, он был не ее идеалом. Она с улыбкой посмотрела ему в глаза.
— Этого не будет. — Сказала она мягко, но твердо.
Улыбка поблекла, когда она увидела в нем волны насилия. Этот мужчина был из тех, кому не нравилось, когда им отказывали. Его пальцы сжались, словно клешни.
— Разрешите мне пройти. — Проговорила она спокойно, хотя внутри все замирало. Она, так или иначе, хотела получить этой ночью удовольствие от обоих миров, подумав, что существо, в которое она превратилась, сможет защитить ее от вещей, подобной этой.
Смех мужчины был отвратителен.
— Попробуй, детка. — Но когда он еще сильнее сжал ее запястье, то почувствовал что-то на своей руке. Он взглянул вниз и, к своему ужасу, увидел, как Черная вдова поползла от запястья вверх к бицепсу. Он практически увидел, как она сердито щелкнула зубами, и почувствовал дрожь в своих волосатых ногах. Он замер, потом громко закричал, отпуская запястье Александрии, ударяя и начиная дико тереть свою руку.
Александрия ничего этого не видела, но воспользовалась возможностью и плавно двинулась, исчезая в толпе.
Мужчина мутно посмотрел на свою руку, прижав ее к сердцу и пытаясь унять бешеное сердцебиение. Но он видел только одну вещь — свою татуировку. Ничего не двигалось… Он вцепился в свои волосы и взъерошил их.
— Все мужики, а то я что-то много выпил сегодня. — Проговорил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Александрия дальше скользила через толпу, чувствуя, как оглушает музыка. Ее кровь была горячей, но кожа — ледяной. Казалось, все в ней протестует против тех тел, к которым ей приходится прикасаться, пробираясь вперед. Невысокий мужчина с каштановыми волосами прикоснулся к ней, улыбаясь, с вопросом.
— Потанцуем?
Он был одинок. Она чувствовала это так же, как и его глубокую печаль, почти граничащую с отчаяньем кому-то понравиться. Не глядя на него, она улыбнулась, соглашаясь, и позволила ему вывести себя на танцпол. В тот момент, когда его руки обняли ее, а его тело прижалось к ней, она поняла, что совершила ошибку. Она не была человеком. Она была не тем, что нужно ему. Его иллюзия, как и ее, была вызвана отчаянием. Но его отчаянье было более сильным, чем у нее. Никто из них не был готов к этому. Она читала его мысли, его горе и боль от потери жены шестью месяцами ранее. Но она не была Джулией, его женой. Она даже не была обыкновенным теплым телом, которое могло бы помочь ему скоротать эту ночь. А он не был Эйданом, и никогда им не станет.
Эта последняя мысль вызвала у нее внутри волну страха. Почему она думает о нем? Она сможет найти мужчину. Человеческого мужчину. Это оказался не он, но где-то же должен быть
Мужчина спросил.
— Пойдем ко мне?
— Ты хочешь не меня, — нежно проговорила она, отодвигаясь и образовывая дистанцию между ними.
Он сильнее прижал ее к себе.
— Это ты не меня хочешь, но мы сможем помочь друг другу, — сказал он, оправдываясь. Ему хотелось, чтобы кто-то прогнал призраков, хотя бы на несколько часов.
Запах его крови манил ее. Живот Александрии скрутило, и она почувствовала, как перехватило горло. Она непреклонно покачала головой.
— Извини, но я не могу. — Когда она отошла, музыка изменилась, стала неистовой, быстрой, и это, казалось, заставило мужчину практически повиснуть на ней. Когда он напряг руку, чтобы вернуть ее обратно, то почувствовал, как руку ударило током. Он выругался и немедленно отпустил ее. Александрия, удивленная, отступила подальше.
