рассказы и слухи, про которые другие клянутся, что они верны. Целитель убил незаконно, притворяясь самым лучшим из наших людей. А на самом деле — худший, и Михаил одобряет этот ужас.
Непривычный слух этот коварный голос мог бы обмануть, он казался таким убедительным. Но Эйдан видел серую кожу, сморщенную на черепе, засохшую кровь на длинных желтых когтях, обнаженные десны и увеличенные клыки. Лучше всего он понимал то, насколько уязвим мальчик на дороге в машине. Он был лучшим инструментом для мести вампира.
— Ты стремишься выиграть время перед смертью. Почему? Каков твой план, что ты претворяешься моим другом? — После слов Эйдана гадюки рванули в его сторону, шипя и скользя извивающимися телами.
Когда змеи приблизились к его ногам, они стали превращаться в ползущих к нему сексуальных женщин, шипящих длинными раздвоенными языками. Используя туман в качестве прикрытия, Эйдан снова появился позади вампира. Так как Диего перемещался туда-сюда, Эйдану приходилось отбивать и блокировать удары, чтобы это быстрее закончилось. Но в последний момент вампир отпрыгнул далеко в сторону, и его существа, наполовину женщины наполовину змеи, плюнули ядом в Эйдана, ползя к нему на животах, руках и коленях.
Голос Александрии в его голове был мягок и сладок, рассеивая все паутины, которые плел иллюзионист, запутывая его.
Женщины на земле низко завыли, причитая и печально скуля. Все это отдавалось в ветре. Эйдан пренебрег вампиром с ленивой самоуверенной улыбкой.
— Ты пробуешь привлечь Грегори к нашему маленькому сражению? Ты гораздо глупее, чем я думал. Даже я, кому не стоит ничего опасаться, и то не стану беспокоить уединение Грегори. С таким приветствием он точно присоединится к нам. — Его золотые глаза хлестнули вампира, нашли тупой мертвый пристальный взгляд и остановились на нем, держа изображение другого человека в расплавленных глубинах.
— Я много лет тесно сотрудничал с Грегори. Ты знал об этом, Диего? Все что он делает, делает хладнокровно и эффективно. Нет никого подобного ему. Возможно, в свой последний момент жизни, ты хочешь противопоставить свои скудные навыки его величию.
Вампир снова задвигал головой, череп стал ритмично раскачиваться вперед и назад. Он шипел команды, и непристойные существа, изобретенные им, стонали и отползали. Запев, он махнул рукой, и вопящие женщины снова трансформировались в змей. Обычных невинных садовых змей.
Вампир начал двигаться в медленном осторожном злом танце. Он окружал Эйдана, твердые панцири тараканов хрустели под его ногами. Его голова продолжала двигаться вперед-назад, блеснули клыки с капающей слюной. Эйдан стоически выносил столкновение с вампиром, отказываясь смотреть на то, как в танце он давит тараканов и садовых змей, приближающихся с левой стороны.
Эйдан проявил твердое спокойствие, его золотые глаза ни разу не скользнули взглядом вниз, оторвавшись от фигуры двигающегося вампира. Он сделал совсем немного, прекрасно осознавая опасность змей, которые ползли в его направлении, огибая все препятствия. Действия вампира были гипнотическими. Странные шаги и направления движений были устремлены на то, чтобы притупить смыл и захватить ум.
Когда змея всего в нескольких дюймах от Охотника свернулась в кольцо, вампир остановился и стал пристально смотреть в глаза Эйдана, стремясь загипнотизировать его. Затем с невероятной скоростью вампир, нападая, подался вперед. Змея тоже бросилась вперед, стремясь похоронить клыки в ноге Эйдана. Но Охотника больше не было там, где он стоял. Он прыгнул быстрее, чтобы быть наравне с вампиром. Его руки поймали голову в форме пули и повернули. Раздался треск, и вампир завыл. Острые как бритвы ногти прошлись по груди Эйдана.
Когти разорвали кожу, оставляя четыре глубокие борозды. Эйдан переместился далеко от иллюзиониста и снова появился рядом с сиденьем автомобиля. Он рискнул быстро взглянуть на ребенка. Вокруг мальчика лежали обуглившиеся змеи. Он хотел отбросить этих злых созданий от Джошуа так далеко, как только возможно.
Его голова была повернута к одной стороне, а лицо искажала льстивая пародия на улыбку. Красное пламя горело в его глазах. Он задыхался, но Эйдан не попался на эту уловку. Вампир сейчас был опаснее, чем когда-либо. Эйдан видел эту опасность в красном тумане, застилавшем его глаза, в ногтях, протыкающих собственные ладони до крови.
— Позволь мне умереть спокойно, Эйдан. Ты убил меня, — мягко и убедительно сообщил вампир. — Возьми ребенка и уходи. Оставь мне мое достоинство. Я встречу рассвет и умру, как и полагается нашему народу.
Эйдан все еще не расслаблялся, но в его теле появлялась слабость, почти лень. Его плечи расслабились, руки опустились по сторонам, колени слегка согнулись. Нужна была ясность. Золотые глаза моргнули. Он наблюдал за вампиром, словно хищник, каким он и являлся.
Вампир стал ругаться непристойными проклятиями, — звуковым выражением его расстройства.
— Приди и возьми меня, — тогда потребовал он.
Эйдан не двигался, а просто пристально смотрел на него. Он не позволит жалостью в своем сердце и душе к этому существу дезориентировать себя. Это было бы ошибкой. У нежити нет раскаяния. Диего бы полностью высушил Джошуа, лишь бы добраться до Эйдана и Александрии, а потом отбросил бы ребенка как ненужный мусор. С вампиром не торгуются, и не нужно никаких рассуждений. Охотник продолжал терпеливо ждать.
Ему не пришлось долго ждать. Нежить не имеет понятия о терпении. Вампир трансформировался, но его голова продолжала торчать на худющей шее, изогнутой под неестественным углом. Существо превратилось в тигра с зубами-лезвиями и прыгнуло.
Эйдан ждал до последнего. Уйти от клыков и массивного веса животного было сравнительно легко. Но дотянуться до него, не задев смертельно опасные когти, которые тянулись выпотрошить его, было нереально. Он закрыл ум и отсоединился от Александрии, чтобы она не чувствовала его боли. Затем его рука обхватила шею чудовища, и он уселся верхом на него так, чтобы когти не достали до него. Но даже с его огромной силой было очень трудно управлять этим воющим извивающимся животным, только и норовившим добраться до него.
Медленно и очень осторожно Эйдан стал сдавливать шею тигра, перекрывая доступ кислорода. Животное озверело, стало сопротивляться и брыкаться, пытаясь сбросить его. Это существо выло неземным высоким криком, но Эйдан стойко держался. Его рука скользнула чуть ниже в поисках пульса.
Даже теперь, когда Эйдан почти достиг своей цели, вампир умудрился пару раз поцарапать его шею, до того как ему разорвали яремную вену. Кровь била струей, он чувствовал, как она стекала по его коже. Зверь был таким сильным и проворным, что у Эйдана мелькнула мысль: а сможет ли он нанести ему поражение? Затем что-то задвигалось в его уме. Тихая уверенность наполнила его доверием и силой.
И хотя он пытался ее не допустить до этого, удерживая от жестокости, Александрия никогда не покидала его. Она была там, подпитывая его своей собственной силой. Наконец рука Эйдана нашла то, что искала. Он погрузил свой кулак глубоко внутрь тигра к мягким и уязвимым органам, не обращая внимания на сокращение мускулов.
Вампир бесновался и кричал, из последних сил нанося удары по Эйдану, стараясь забрать Охотника с
