Покровительница вдовХрупких, нежных, бессердечных,Безнадежно безупречных,Тех, что не дождавшись встречи,Зажигают в церкви свечиИ бесчувственной рукойКрестятся за упокойВсех ушедших слишком рано…Только как же… Погоди.Выстрел. Маленькая ранаВ левой стороне груди.Под раскидистою елью,Под зеленой тенью хвой,Упоительно шумящихНад усталой головой…В абажурно-лунной чаще,В шепотке страниц шуршащихЧище звезд и лиры слащеЛуч струится голубой,Уводящий за собойВ пушкинскую ли Метель,В гоголевскую ль Шинель —Попадает прямо в цельВдохновенья канительГениальности простой.Погоди. Постой, постой.Было нелегко решитьсяУмудриться застрелитьсяВ сквере на Трокадеро.И когда дано от БогаЗолота и серебраОчень много, слишком много —Нет от этого добра.Тише, тише, помолчи,Каблучками не стучи,Воли не давай слезам.В черной воровской ночиВсе подобраны отмычки,Все подделаны ключиК тюрьмам, сейфам и сердцамИ к началам и к концам.Грохот чичиковской брички,Возглас: Отворись, Сезам!Берег Сены. Берег Леты.«Мы последние поэты».
«Золотой Люксембургский сад…»
Золотой Люксембургский сад,Золотой, золотой листопад,Силлабически листья шуршат.Мы идем, и по нашему следуУдлиняясь тени идутИ таинственную беседуШепотком золотистым ведут:– Я устала по саду метаться,Я устала на части ломаться,Становиться длинней и короче…– Не хочу я с тобой расставаться!Не расстанусь с тобой никогда.За твои ненаглядные очиВсе мои непроглядные ночи…Отвечай, ты согласна? Да?– У теней нет очей и ночей,Тень как воздух, как дым, как ручей, –Тень отчаянья, тень свечей…Я устала быть тенью ничьей.
