— Что?
— Вы меня слышали. У этих людей смертельная заразная болезнь, и я не стану рисковать жизнями пассажиров, спасая несчастных, которые все равно умрут.
— Но, капитан! — запротестовал он. — Мы никогда не оставляем человека в воде!
— Мы делаем это сегодня, Фицуильям. Понимаете?
Он злобно зыркнул на меня, затем перегнулся через поручень и повторил мой приказ, позаботившись, чтобы люди узнали, от кого он исходит. Потом зашел в рубку, позвонил «полный вперед», и корабль вздрогнул, когда мы, набрав скорость, понеслись вперед.
— Зайдите внутрь, — сказал доктор Блесск.
— Нет, — ответила я, — я останусь здесь. Я не стану прятаться от людей, которых обрекла на смерть.
И я стояла и смотрела, как шлюпка и люди уплывают за корму корабля и быстро пропадают из виду в морской дали. С тяжелым сердцем я вернулась в рулевую рубку и уселась в капитанское кресло. Болдуин молчал, глядя прямо перед собой.
— Я поступила правильно, — пробормотала я, — и более того, я вообще могла бы использовать текстфун и сбежать.
— Здесь происходят всякие штуки, — прошептал Болдуин, — неприятные штуки.
Внезапно меня посетила одна мысль, и я от души понадеялась, что ошибаюсь.
— Как называется корабль?
— Корабль? — весело отозвался Болдуин. — Это пароход «Нравственная дилемма», кэп.
Я закрыла лицо ладонями и застонала. Анна Дрянквист-Дэррмо и ее гнусный муженек не шутили, когда говорили, что выбрали это место специально для меня. У меня уже изрядно расшатались нервы, и тяжкая длань вины давила все сильнее. Я провела здесь всего час, так какова же я буду через неделю или через месяц? Честно скажу, заперли меня в незавидном месте — дрейфовать в Предполагаемом океане, командуя «Нравственной дилеммой».
— Капитан?
На сей раз кок. Небрит, на белой тужурке такое количество пятен от еды, что не отличишь, где кончаются пятна и начинается ткань.
— Да? — устало откликнулась я.
— Прошу пардону, а только у нас изрядная недостача провианта.
— И?
— До порта нам еще полгода, — продолжал кок, сверяясь с засаленным листком с расчетами, — а еды для пассажиров и команды хватит только на две трети этого времени, да и то если сильно поджаться.
— О чем вы?
— О том, что все сорок человек помрут с голоду задолго до того, как мы достигнем порта.
Я поманила к себе Фицуильяма.
— Ближе порта, разумеется, нет?
— Нет, капитан. Порт Совпадение единственный.
— Так я и думала. И рыбы тоже нет?
— Не в этих водах.
— Других кораблей?
— Ни единого.
Теперь я уловила. Это и были «неприятные штуки», о которых говорил Болдуин, и разбираться с ними мне, и только мне. Корабль, море и люди в нем могли быть предполагаемыми, но они страдали и умирали так же, как все.
— Спасибо, кок, — сказала я, — я дам вам знать о моем решении.
Он лениво отсалютовал и ушел.
— Ну, Фицуильям, — сказала я, делая кое-какие простые расчеты на листке бумаги, — еды, если до порта, хватит на двадцать шесть человек. Как вы думаете, нам удастся найти четырнадцать добровольцев броситься за борт, чтобы обеспечить выживание остальных?
— Сомневаюсь.
— Тогда у меня небольшая проблема. Является ли моим первоочередным долгом как капитана обеспечить выживание максимально возможного числа людей на вверенном мне корабле, или же моим нравственным долгом является не допустить убийства?
— Для людей в шлюпке вы на данный момент и так убийца.
— Возможно, но здесь труднее: в данном случае не бездействие порождает обстоятельство, а действие. Вот что я собираюсь сделать. Все младше восемнадцати исключаются, равно как и шесть членов экипажа, без которых корабль не сможет плыть дальше. Все остальные тянут соломинки, и тринадцать пойдут за борт.
— А если они не захотят?
— Тогда я выкину их лично.
— Вас же за это повесят.
— Не повесят. Я буду четырнадцатой.
— Очень… самоотверженно, — пробормотал Фицуильям, — но даже после возрастных и экипажных исключений у нас остается тридцать один пассажир младше восемнадцати лет. Вам все равно придется выбрать семерых из них. Неужели вы сможете бросить их за борт, детей, невинных?
— Но я спасу остальных, верно?
— Не мне говорить, — тихо ответил Фицуильям, — я не капитан.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Сердце колотилось, глубоко внутри клокотала холодная паника. Мне приходилось делать ужасные вещи, чтобы спасти других, и я не уверена, что мне это по силам — так рисковать многими жизнями. На миг я затормозила и подумала. Дилеммы с момента моего появления становились все хуже. Возможно, это место — где бы оно ни находилось — ехидно откликалось на мои решения. Я решила кое-что испробовать.
— Нет, — сказала я, — я никого не собираюсь убивать только потому, что этого требует абстрактная этическая ситуация. Мы поплывем дальше, как есть, и будем рассчитывать на то, что встретим другой корабль. Если нет, то мы можем умереть, но, по крайней мере, поступим честно по отношению друг к другу.
Издалека донесся раскат грома, и корабль качнуло. Я думала, что делать дальше.
— Прошу прощения, капитан, но я принес плохие новости.
Этого стюарда я еще не видела.
— И?..
— У нас в кают-компании джентльмен, который утверждает, что на борту бомба и она установлена так, чтобы взорваться через десять минут.
Я позволила себе криво улыбнуться. В стремительно меняющихся сценариях мерещился неуклюжий разум. Возможно, это что-то из Устной традиции, но как проверить? Однако, если этот маленький мирок в какой-то степени разумен, его можно победить, но, чтобы одержать над ним верх, надо обнаружить его слабости, и он только что продемонстрировал одну — нетерпение. Ему не нужна была долгая, затяжная гибель пассажиров от голода; он хотел, чтобы я совершила собственноручное убийство ради большего блага — и быстро.
— Показывайте.
Я проследовала за стюардом вниз, в кают-компанию, где на стуле посередине помещения сидел человек. Лицо у него было землистое, светлые волосы стояли торчком, а маленькие глазки напряженно уставились на меня, когда я вошла. Его охранял здоровяк матрос по имени Мактавиш, шотландец, на три четверти покрытый татуировками. В комнате больше никого не было — и не должно было быть. Это же предполагаемая ситуация.
— Ваше имя, сэр?
— Джебедайя Солфорд. И я спрятал бомбу…
— Я слышала. И вы, естественно, не скажете мне, где она?
— Естественно.
