никто не ленится, но во всем другом мы просто какие-то неуспевающие! А против
как дети были... у нас
того, что раньше, когда мы... вообще совсем другая жизнь стала...
- То, что было раньше, - вставая, сказал Одинцов, - мы вспоминать не будем. Сейчас война, н каждому человеку труднее стало...
- А я, например, ни на что и не жалуюсь, - перебил его Мазин. - Я не белоручка! - Он вытянул руки, оглядел свои шершавые, загрубевшие ладони и с удовлетворением сказал: - Вот они, ручки-то! Красота!
Ребята засмеялись.
- Да хватит вам, ребята! - крикнула Нюра. - Какой тут. смех! На самом деле! Разобраться надо, почему мы ничего не успеваем!
Васек покачал головой:
- Нам нужно точное расписание, чтобы мы знали, куда нас время уходит.
Петя Русаков поднял руку:
- Трубачев, дай мне слово!
Васек кивнул головой.
- Моя мама говорит... - начал Петя.
Но Мазин, сморщившись, как от зубной боли, махнул рукой:
- Ничья мама нам тут не поможет!
- Мазин! - сердито прикрикнул Васек.
Петя вспыхнул, закусил губы.
- Ну, рассказывай, что говорит твоя мама, - немного смутившись, согласился Мазин.
Но Петя уже рассердился.
- Она говорит, - закричал он в лицо товарищу, - что ты понабирал себе жалких слов и носишься с ними, как дурак с писаной торбой!
- Что? Что? - Мазин остолбенело уставился на товарища.
- Что твоя мама говорит? - заинтересовались ребята.
- Повтори, Петя, - сказал и Васек.
- Она говорит, что Мазин понабирал себе где-то жалких слов: не можем, не успеваем, не справляемся - н что такие слова надо совсем забыть и выбросить! - залпом выпалил Петя.
Ребята переглянулись.
- Вот это здорово! - с восторгом сказал Одинцов.
Мазин вдруг склонил набок голову и, закрыв глаза, повалился навзничь.
- Убил! Прикончил! - заорал он, дрыгая ногами.
Ребята расхохотались. Даже Петя не выдержал и улыбнулся. Но Васек прыгнул к Мазину и сердито дернул его за руку.
- Не кривляйся! Поделом тебе! И нам всем поделом! О чем мы тут говорим? На что жалуемся? Не можем, не успеваем, не справляемся... Екатерина Алексеевна нас всех насквозь видит! И с этого дня... - Васек тряхнул головой и смял ладонью упавшие на лоб волосы, - чтоб с этого дня у нас было все иначе... Сева Малютин, пиши!
Сева поспешно вытащил из кармана карандаш и записную книжку.
- Пиши так: 'Постановили...' Постой! - Трубачев вопросительно взглянул на Петю.
- 'Не говорить жалких слов', - торопливо подсказал Петя.
Васек кивнул Севе головой:
- Пиши!
Сева записал.
- Дальше?
- 'Сделать точное расписание...' - диктовал Васек. - Пиши: 'Постановили единогласно: учитывать каждый час...'
- Подожди, Васек, а если что-нибудь... ну, случайное случится? спросила Лида.
- Да, правда, если какой случай случится? Давайте уж сразу на это время класть! - предложила Нюра.
- Конечно! Ведь у нас все случаи да случаи какие-то. Вдруг опять что-нибудь произойдет, а времени на это не положено, - пожал плечами Саша.
Ребята задумались.
- А ведь и правда, Васек! Как ты думаешь? Васек нетерпеливо кивнул Малютину:
- Пиши: 'На случайные случаи выделить полчаса в день'.
- Маловато... - пробормотал Мазин, но, взглянув на Васька, спорить не решился.
- Кому поручим составить расписание? - спросил Малютин.
- Я возьмусь, - протянул руку Васек и, спрятав на груди листок из Севиной книжки, торжественно объявил: - Пионеры. сбор считаю законченным!
Глава 32. ЗАБЫТЫЙ ДНЕВНИК
На другой день Васек позвал к себе ребят, чтобы отдать им составленное расписание.
Большая часть времени уходила на занятия с Екатериной Алексеевной. Нашлись часы и для дежурства в госпитале, и даже на непредвиденные случаи отводилось полчаса в тот день, когда этот 'случай случится'.
Казалось, все было просто. Беспокоило только то, что по утрам не придется работать на пустыре.
- Как-то неудобно перед Леонидом Тимофеевичем так поздно приходить. Подумает еще, что ленимся, - говорил Васек.
- Конечно, может подумать, но что делать! Хорошо, что народу теперь прибавилось, есть кому помогать, - успокоил товарища Одинцов.
- Мне Иван Васильевич говорил - еще двое каких-то новеньких приходили, шестиклассники, - вспомнил Петя.
Васек снова взглянул на расписание. Нет, до чего все просто получилось! Можно и работать и учиться.
Конечно, трудно все-таки, но зато какая школа будет! Просторные окна, внутри широкий коридор, внизу большой зал. Все как полагается! Одна комната, в конце коридора, уже заранее намечена для шестого класса. Эта комната внизу... Вчера они убрали под се окнами мусор и немного вскопали землю.
Ребята размечтались...
Скоро они все вместе возьмутся за внутреннюю отделку и за ограду. Ограду они сделают очень нарядную, выкрасят в зеленый цвет и осенью на школьном дворе посадят деревья.
Было уже поздно. Васек заторопился:
- Ну, ребята, сейчас я каждому дам листок бумаги, перепишите себе начисто расписание, и чтобы уж никаких отговорок у нас не было!
Васек подошел к шкафу:
- Тут у папы бумага есть. И дневник наш тут лежит. Давно я его не смотрел!
- Какой дневник? Покажи, Васек!
Маленький круглый шкафчик замысловатой работы Павла Васильевича повернулся вокруг своей оси. Васек распахнул дверцы и взял с полочки знакомую всем толстую клеенчатую тетрадь. На первой странице ее было написано большими печатными буквами:
ЖИЗНЬ НАШЕГО ОТРЯДА. 1941 ГОД.
Ребята вскочили, налегли на стол. Одинцов с волнением дотронулся до гладкой черной обложки:
- Наш дневник!
- Как это мы могли о нем забыть! - удивились ребята. - Ведь здесь все написано! И про Митю, и про Матвеича, и про Степана Ильича.
Одинцов раскрыл последнюю страницу.
- 'Хвеко-хвеля Хвео-хведин-хвецов...' - медленно прочитал он в конце.
- Мы должны закончить этот дневник и подарить его школе, чтобы все ребята узнали, какими героями были дед Михайло, Матвеич, Николай Григорьевич! - горячо сказал Васек.
- Мы положим этот дневник в пионерской комнате, чтобы все пионеры могли прочитать про Марину
