удрученно разводил руками боец. - Да вы хоть шинель мне выдайте. Всего и вещей у меня - одна шинель. Что ж это, сестричка, малейшую просьбу не можете исполнить! Сестра останавливалась и, качая головой, с улыбкой глядела на длинного, словно выросшего из халата паренька: - Замучил ты меня, Вася, честное слово! - Да ведь шинель командира моего... Хоть в руках бы мне ее подержать. И беспокоюсь я - не переменили бы... Ведь в горячке привезли меня, не спутали б в кладовой у вас. - Ничего у нас не путают, все под номерами хранится. А в палату дать шинель я не могу. Не мешайте мне работать! - начинала сердиться сестра. Вася шел в палату и, обхватив руками голову, садился на свою койку. - Что, никак не выпроситься? - ласково поддразнивали его раненые. - Что нельзя - то нельзя, - резонно замечал Егор Иванович, откладывая на столик книгу. - Врачи лучше знают! Почитал бы, как наука вперед шагает! Что зря время терять? После войны нам эти знания на каждом шагу пригодятся. Егор Иванович и Вася были в числе выздоравливающих, и оба готовились к выписке. Вася уже ходил, стараясь держаться молодцом и не хромать. Врачи обещали отпустить его в конце недели. Теперь каждый день казался Васе длинным, как год. - Э-э-эх! - по-стариковски кряхтел Вася. - Держат человека, сами не знают чего! А на фронте люди нужны... Лида и Нюра застали Васю и Егора Ивановича во дворе. Они сидели на скамеечке под деревом и беседовали. - А, пришли наши пионерочки! - обрадовался Егор Иванович. - Сядь около меня, доченька... Скоро уеду я. Тогда уж после войны только повидаемся. Приедешь к нам в гости, в колхоз... Вот мне дочка пишет - богатый урожай они сняли, а ведь женщины да дети работали... Почитай-ка! - Егор Иванович вытащил полученные письма. Нюра, присев рядом, терпеливо перечитывала их, удивляясь и ахая. Как бывало раньше, предложила написать под диктовку ответ. Егор Иванович завернул рукав халата, показал больную руку, пошевелил пальцами: - Сам теперь справляюсь. Медицина чудеса делает. Вот вырастешь - иди на врача. И дочке своей так закажу. Хороший врач - великое дело... Егора Ивановича позвали в палату. Вася с Лидой разговаривали о ребятах. Нюра подсела к ним ближе. - Привык я к вам. Правда, все равно скоро расставаться, а все-таки забегайте почаще. Как там с учебой у вас, как ремонт идет? Лида рассказывала, передавала приветы. - Эти дни никак нельзя было вырваться. Нам ведь тоже видеть тебя хочется, Вася. Ты хоть перед отъездом зайди в школу. - Обязательно зайду! Да ведь вот не пускают еще никуда, а то поработал бы я с вами денек-два на стройке. Я, бывало, с ребятами весь день на пришкольном участке вожусь. Бо-ольшой участок нашей школе колхоз дал! Вася начинал рассказывать о школьниках из своего села, вытаскивал из кармана полученные письма: - Мало я кому писал отсюда, а все-таки нашли меня мои ребята. - Вот уедешь ты, Вася, и скучно-скучно нам станет... Приезжай после войны, Вася, ладно? - говорили девочки. Вася растроганно благодарил: - Спасибо вам, сестренки! Обязательно приеду. Я вас всегда помнить буду! Командир мой говорил так: хороший человек не вспоминается, а запоминается. Когда девочки ушли, Вася лег на койку и, закинув руки за голову, размечтался: 'Вот кончится война... Вернемся мы все с фронта, разойдемся кто куда. В мирной жизни дело каждому найдется. Только бы скорей до победы дойти!' Вася представил себе благословенный день победы, ослепительное солнце и флаги над Москвой. Мысленно увидел толпы народа, заполнявшие Красную площадь, увидел на трибуне веселые лица. 'Что, рассчитался с врагом, Вася?' - спрашивают его. 'Рассчитался! Не оживет больше'. Вася открыл светлые, затуманенные мечтой глаза и внезапно увидел около своей койки Трубачева. Он вскочил и крепко обнял мальчика: - Когда же ты пришел? Л я и не слышал - не то заснул, не то замечтался! - Вася! Я о своем отце узнал. Он в полевом госпитале, контуженный, сообщил Трубачев. - Да что ты... Верно ли? Васек рассказал о митинге железнодорожников. - Теперь жди письма. Обязательно письмо будет, раз человек на поправку пошел, - уверил его боец. - Я вот, пока сильно больной был, ничего родным не писал. Зачем пугать зря! - Вася ласково погладил мальчика по плечу. Дождался ты наконец весточки! Ранен - это не убит, врачи на ноги поднимут. - Я, бывало, ночью проснусь - и страшно мне сделается: вдруг убьют? Теперь хоть знаю! - сказал Васек. - Молодец ты, крепко держался. Вот и правду командир мой говорил: надежда и в последней минуте живет. - Я все слова твоего командира запоминаю! - с живостью сказал Васек. - Мне они в жизни помогают. И в тот раз, когда от Генки письмо получили, тоже помогли. Помнишь, как он сказал, что не плакать надо о товарище, а славные дела в честь его делать? - Он зря слова не бросал. Скажет как отрежет. Да еще своим примером подкрепит. Как ему не поверишь! Когда в госпитале наступил час послеобеденного сна, Васек попрощался со своим другом и побежал на стройку. Он очень спешил, так как в первый раз нарушил составленное им самим расписание.
Глава 62. ГОСТИ
Гости застали хозяев за горячей работой. Наверху, в коридоре, несколько девочек мыли полы. Осторожно обходя мутные лужицы воды, ребята выносили в мешках битый кирпич и рваные куски старых обоев. В одном из классов, стоя на стремянке, Леонид Тимофеевич белил потолок. Он макал в ведро длинную кисть, высоко поднимал ее над головой; белые брызги летели сверху и расползались пятнами на синем комбинезоне. В другом конце комнаты Толя Соколов, разложив на полу обои, аккуратно обрезал ножницами кромку. Школьник из пятого класса помогал ему, развертывая длинные трубки обоев и отмеряя одинаковые куски. В соседней комнате Елена Александровна вместе с девочками складывала последнюю печку. Грозный с несколькими школьниками, вооружась тряпками и газетами, мыли окна. В большом зале слышались голоса рабочих и стук молотков - там настилали полы. Внизу, в пионерской комнате, Федосья Григорьевна с помощью младших ребят ремонтировала наглядные пособия. Дети аккуратно раскладывали на столах цветные таблицы, карты и наклеивали их на марлю. Пионерская комната была уже убрана, даже на окнах и на столе стояли цветы, принесенные школьниками. Никто не слышал, как подъехала машина. Нютка первая сообщила своей учительнице: - Федосья Григорьевна, к нам какие-то военные дяденьки приехали! Гости прошли по нижнему коридору, заглянули в пионерскую комнату. - Ба! Да тут, кажется, уже занятия идут! - удивился секретарь райкома, здороваясь с Федосьей Григорьевной. - Это какой же класс: седьмой или десятый? - пошутил он, поймав за косичку смущенную первоклассницу. - Десятый! Десятый! - закричали девочки, обрадовавшись его шутке. Нютка, заложив за спину руки, беззастенчиво разглядывала на груди генерала ордена и медали. - Дяденька, вы герой? - спросила она, подходя ближе. - А то у нас здесь портреты всех героев. - Придется вам, товарищ генерал, подарить им свой портрет, - улыбнулся секретарь райкома. Оба подошли к портретам. - Ну, у вас тут героев много! - оглядывая пионерскую комнату, сказал генерал. Весть о приезде гостей дошла до работавших на втором этаже. - Леонид Тимофеевич, к нам секретарь райкома приехал и генерал! - сообщили взволнованные школьники. - Генерал приехал! - вихрем влетая в комнату, крикнул Витя Матрос. - Очень рад, очень рад, но поздороваться не могу - смеясь, встретил гостей директор, показывая измазанные мелом руки. - Толя Соколов, продолжайте работу, а я пойду показывать гостям наши достижения! - Он ополоснул над ведром руки, вытер их полотенцем, поздоровался. - Ну, товарищ директор, поздравляю!.. Вы себе не можете представить, обратился Круглов к генералу, - какая здесь проделана работа! Когда я в первый раз сюда приехал, на этом пустыре стоял разрушенный дом, без окон, без дверей... Молодцы! Отлично потрудились! Леонид Тимофеевич повел гостей осматривать классы. Школьники, ободренные похвалой, двинулись за ними. - Вот это у нас, так сказать, уже чистые помещения - пятый и шестой классы, - отворяя двери, говорил директор. - Вот здесь будет еще заделываться пол, сегодня поехали за материалом, а вот здесь мы решили переделать камин на печь. Познакомьтесь, пожалуйста: это наш главный печник - Елена Александровна. Елена Александровна, стоя на коленях перед сложенной до половины печью, подняла голову. - Мы уже знакомы, - сказал Круглов. - А я очень рад познакомиться, - с любопытством взглядывая на Елену Александровну, улыбнулся генерал и, вспомнив разговор с сыном, шутливо спросил: - Сколько же у вас профессий, Елена Александровна? - Пока только две, а вообще столько, сколько понадобится в процессе работы, - засмеялась девушка. Гости обошли весь дом. Алеша Кудрявцев издали видел отца и волновался. - Твой отец приехал, Кудрявцев! Твой отец! - теребили его школьники. Петрусин и Тишин уже потихоньку шествовали за генералом по всему дому. В учительской Мазин и Русаков вместе с Марией Ивановной спешно прибивали занавески. - Вот, товарищ Круглов, вы спрашиваете, как мы одолеваем наш ремонт. А мы, можно сказать, одолеваем его дружной силой коллектива. Работают учителя, школьники. Завод отпустил нам рабочих. А вот и родительница пришла к нам на помощь. Это мать одной из наших школьниц. Познакомьтесь, пожалуйста: Мария Ивановна Синицына!.. Помогает ребятам устроить в школе уют... Круглов пожал руку Синицыной: - Я очень рад познакомиться с вами. Синицына вспыхнула, мучительно застеснялась, не зная, что сказать. Мазин поспешно бросился к ней на выручку. - Мария Ивановна с младшими классами всяким вышиваньем занимается, для пионерской комнаты ковер вышивает! И мешочки для подарков бойцам сшила. - А ты не вышиваешь? - пошутил секретарь райкома. - Как же, это мое любимое занятие! - не моргнув глазом, ответил на шутку Мазин. Все засмеялись. Мария Ивановна, оправившись от смущения, приняла участие в общем разговоре. Голос ее окреп, глаза сияли, и, когда
