пронесся радостный шум, лица ребят расцвели улыбками. Леонид Тимофеевич быстро протер носовым платком запотевшие очки. - Уф... - громко, на весь класс вздохнул Мазин. Сергей Николаевич погрозил ему пальцем. А Васек, словно освободившись от тяжелого груза, легко и непринужденно решал на доске пример. Когда потом, бледный и возбужденный, он вышел из класса, две пары нетерпеливых рук перехватили его на пороге. - Я, кажется, выдержал! - бегло сказал Васек и оглянулся на закрывшуюся за ним дверь: там, в классе, остались его товарищи. - Выдержал? Выдержал? - радостно переспрашивал его Кудрявцев. - Выдержал? - упавшим голосом повторил Витя Матрос и, круто повернувшись, побежал по коридору. - Что тебя спрашивали? Какие задачи? Почему молчал? - волновался Алеша. Васек качал головой и крепко сжимал его руку. - Сейчас отвечает Мазин... - шептал он вместо ответа. Кудрявцев замолк. Прислонившись к стене, оба мальчика стояли перед закрытой дверью класса. Чуткое ухо Трубачева улавливало все звуки. Один раз ему послышался смех, и он тоже улыбнулся растерянной, непонимающей улыбкой. Другой раз до него долетел слишком громкий от волнения голос Лиды Зориной... Ваську казалось, что там, за дверью, решается его собственная судьба. Минуты шли медленно. Наконец из класса, через долгие промежутки времени, один за другим стали выходить его товарищи. Каждый, шепнув ему несколько радостных и возбужденных слов. становился рядом, так же молча и напряженно вслушиваясь в неясные голоса, долетавшие из-за двери. Последним оставался Саша Булгаков. Изнемогая от волнения, товарищи, сбившись в кучку, безмолвно ждали. Алеша глядел на их лица и в первый раз в жизни понимал, что такое настоящая дружба. Душа его ширилась и раскрывалась, ему хотелось быть таким же, как эти его новые товарищи. Дверь снова отворилась. - Саша! Булгакова окружили, стиснули в объятиях. - Чуть-чуть не сбился... а потом ответил все-таки... - заикаясь от счастья, бормотал Саша. А в классе Леонид Тимофеевич, радостно потирая руки, поздравлял Елену Александровну: - Ну, я даже не ожидал, что вы их так приготовите! Просто не ожидал! Я думаю, теперь надо будет проверить их только по русскому. По ботанике они прошли курс с Анатолием Александровичем, а по истории и географии можем перевести условно, если вы ручаетесь. - Я ручаюсь! Они будут отличниками, вот увидите! - с детской радостью уверяла Елена Александровна. Сергей Николаевич крепко пожал ей руку: - Спасибо вам за моих ребят! - Не мне, не мне - Екатерине Алексеевне спасибо! Она так старалась, столько сил положила! - Ее мы тоже поблагодарим, отдельно, - сказал директор. - А пока позовите-ка сюда этих ребят, надо им сказать о результатах экзамена. Елена Александровна широко распахнула дверь. Ребят не пришлось звать. Теснясь и толкаясь, они сами вбежали в класс. - Поздравляю вас, вы уже почти шестиклассники! - сказал директор. Буря восторга заглушила его слова. Со двора вдруг распахнулись настежь окна, и в них показались вихрастые головы школьников: - Ура! Ура! Выдержали! Ура! Класс живо наполнился ребятами. Под общий шум Алеша Кудрявцев незаметно протиснулся к Елене Александровне. - Простите меня, я ничего не понимал... Спасибо вам... - сбивчиво проговорил он, краснея до слез. Елена Александровна удивленно подняла брови, светло улыбнулась: - Все теперь будет хорошо, Алеша!
* * *
В буйной радости, перескочив через окно, Мазин бросился к Тишину и Петрусину. Положив им на плечи свои тяжелые ладони, он весело сказал: - Мы теперь наверняка будем в шестом классе! Я долго заниматься вашим воспитанием не могу, у меня на это терпения нет. Скажу напрямки: хотите дружить - так будьте порядочными людьми! - Он сгреб в широкую ладонь ру ки растерявшихся мальчиков и крепко тряхнул их. - Вот вам залог моей дружбы. Но помните... - Он сделал страшные глаза и понизил голос: - В порошок сотру в случае чего! Тишин и Петрусин испуганно покосились на будущего одноклассника. - Это же не так трудно - быть хорошим человеком! - ласково и ободря - юще сказал им Мазин.
Глава 79. ОТЕЦ И СЫН
Тетя Дуня уже несколько раз выходила на крыльцо, нетерпеливо поджидая племянника. - Бежит! - крикнула она вдруг, завидев в калитке Васька. По лестнице за ее спиной послышались быстрые тяжелые шаги, и человек с опущенными рыжими усами протиснулся в дверь, бережно отстраняя с порога тетю Дуню. - Да уймись ты, Паша! Дай я хоть предупрежу его... ступай пока в комнату... - волновалась она. - Ведь разрыв сердца у него может быть от такой радости! - Не мешай нам, Дунюшка! Трубачевы - народ закаленный! - протягивая навстречу сыну руки, дрогнувшим голосом сказал Трубачев. Павел Васильевич приехал в обеденное время. Узнав, что Васек держит экзамен, он не пошел в школу, чтобы не взволновать своего Рыжика неожиданным свиданием. Но час шел за часом, а Васек не возвращался. Павел Васильевич не отходил от окон. - Вот и день кончается, а сына нет как нет! - жалобно говорил он сестре. Сбегай хоть ты, Дунюшка, в школу! - Да нельзя, Пашенька, голубчик! Ведь сроду я туда не ходила. Перепугается он, как меня увидит, а ему нынче арифметику отвечать. Судьба его на экзамене решается. - Какая арифметика сейчас - пять часов времени! И куда он запропастился, вихрастая голова! - горевал Павел Васильевич. - Батюшки мои, да, может, он еще какую географию сдаст! Ты бы прилег пока с дороги, Паша. Ведь давно ли из госпиталя выписался, все раны свои растревожишь! Приляг, голубчик! - уговаривала тетя Дуня. Павел Васильевич махнул рукой. - Какой мне сон сейчас нужен? - укоризненно спрашивал он, собирая на лбу лесенку морщин. - Я сына обнять хочу! Он спускался по ступенькам, открывал дверь, стоял на крыльце... Тетя Дуня торопилась за ним. Она боялась внезапной встречи отца с сыном. 'Один слабый, только что из госпиталя, другой непредупрежденный...' - в тревоге думала она. И теперь, увидев с крыльца возвращающегося племянника. она растерянно бросилась вперед, пытаясь загородить собой Павла Васильевича. - Пусти, пусти, Дунюшка! - сопротивлялся Павел Васильевич. Васек сразу увидел на крыльце рядом с тетей Дуней какого-то большого сутулого человека с рыжеватой головой. Лица его не было видно, но сердце Васька вдруг забилось крепко и часто, ноги ослабели. - Васек!.. - жалобно вскрикнула тетя Дуня. Но Васек уже ничего не слышал, он рванулся вперед и повис на шее отца. Жесткие знакомые усы щекотали ему щеки, сильные руки крепко прижимали к себе. - Трубачевы - народ закаленный... - бормотал потрясенный Павел Васильевич, обнимая сына. - Папа... мы выдержали... экзамен... - плача, сказал ему Васек.
* * *
В доме Трубачевых запахло пирогами. Тетя Дуня, отпросившись с работы, весь день угощала гостей. Приходили старики - сослуживцы Павла Васильевича, приходили соседи. На другой день Васек держал экзамен по русскому языку. Павел Васильевич сам проводил сына до школы и долго в волнении прохаживался по улице. Васек выбежал к нему счастливый и возбужденный. - Папа, идем! Идем! Мы все выдержали на 'отлично'! - Он потянул отца за руку. Павла Васильевича со всех сторон окружили ребята, наперебой рассказывая ему об экзаменах, тормоша его и обнимая. Директор и Сергей Николаевич радостно приветствовали отца Трубачева. Елена Александровна с чувством сказала Ваську: - Я так и представляла себе твоего папу, - он очень хороший человек! Павел Васильевич был в восторге от новой школы. - Главное, своими руками восстановили... Ну герои! Иначе не скажешь! ощупывая толстые стены, окна и двери, умиленно говорил он. Васек сбегал в депо к Андрейке. - Что ты не приходишь? - обнимая друга, сказал он. - К нам отец приехал! Приходи обязательно вечерком. Андрейка был очень занят, но обещал отложить все свои дела. - Приду. Причина немаловажная. - Он смотрел на Васька удивленно и радостно, как будто приезд Павла Трубачева должен был даже внешне совершенно изменить сына. - Павел Трубачев приехал! Скажи пожалуйста! - Приходи! Я все отцу про тебя рассказал. Обязательно приходи! нетерпеливо дергая Андрейку за руку, говорил Васек. Андрейка смущенно улыбался при одной мысли о встрече с машинистом. Героем Советского Союза, знатным человеком Павлом Трубачевым. Вечером в доме Трубачевых собрались все товарищи Васька. Павел Васильевич внимательно приглядывался к каждому в отдельности, радовался, что ребята выросли, и шутя говорил: - Вот я все никак не могу отвязаться от мысли, что вы миленькие ребятишки, а ведь передо мной уже взрослые люди, строители! Усадив вокруг себя всех ребят и обхватив их плечи своими большими руками, Павел Васильевич рассказывал о боевых делах на фронте, о подвигах железнодорожников и о большой дружбе между фронтовиками. - Вот уничтожим фашистских гадов, выкорчуем уродов по веси земле - и встанем стеной за прочный мир. Скоро и вы подрастете в помощь отцам и братьям. Много вам дано, и многое от вас потребуется! К коммунизму шагать будем! Яркие голубые глаза Павла Васильевича светились отцовской лаской. Ребята со всех сторон теснились к нему, прижимались головами друг к другу, чтобы чувствовать теплое кольцо его рук. Андрейка пришел последним. Павел Васильевич шумно поднялся ему навстречу: - Здравствуй, Андрейка! Я слыхал, ты сослуживец мой? В депо работаешь? Андрейка вытянулся и начал длинную фразу: - Андрей Скорняков. Состою при паровозном депо помощником. В данный момент на нашей дороге все обстоит благополучно... Но Павел Васильевич не дал ему договорить: - О делах мы еще потолкуем. А сейчас садись-ка вот тут с нами, сынок! - Он крепко обнял Андрейку за плечи и, усадив рядом с собой, прижал его светлую голову к своей груди. - И рабочему человеку иногда требуется отдых от всех его дел! Андрейка размяк и вдруг сделался маленьким белоголовым мальчонкой. Глаза его, как веселые серые мышки, бегали по лицам ребят, а щека, тесно прижатая к гимнастерке Павла Васильевича, зарумянилась.
