собственном благе, и вдруг попаду в разряд им подобных?
Этого ни за что нельзя допустить, твердо решила Мишель. А значит, у меня остается единственный выход.
Выйти завтра замуж.
За Дэмьена.
На ресницах молодой женщины повисли две прозрачные слезинки, дрогнули, сорвались вниз и медленно скатились по щекам. Смахнув их, Мишель принялась медленно разбирать вещи.
Утро торжественного дня обещало быть ясным и безоблачным. Поскольку венчание было назначено на десять часов, в доме завтракали раньше обычного. Впервые за последнюю неделю Джордж вышел к общему столу. Лицо пожилого мужчины еще больше побледнело и осунулось, однако голубые глаза сияли радостью. Каталина так же находилась в приподнятом настроении, а Дэмьен хранил обычное непроницаемое выражение лица.
Мишель же не спустилась к завтраку, сославшись на то, что от волнения не может проглотить ни кусочка. После трапезы Каталина поднялась к будущей невестке, чтобы помочь ей надеть свадебное платье и причесаться.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — заботливо спросила миссис Блейдстоунс, с тревогой вглядываясь в осунувшееся за ночь лицо. — Ты такая бледная.
Мишель изобразила на лице улыбку и поспешила успокоить ее.
— Это все из-за предстоящей церемонии. Подумать только, через несколько часов я стану замужней женщиной!
Каталина рассмеялась.
— Да, не каждый день выходишь замуж. Помнится, в день своей свадьбы я так разволновалась, что грохнулась в обморок прямо посередине церкви! Джордж так перепугался, что оказавшемуся рядом врачу даже пришлось дать ему успокоительные капли.
На секунду позабыв о собственных неприятностях, Мишель присоединилась к смеху пожилой женщины.
— Представляю, каково было изумление гостей!
— Точно, — подтвердила Каталина. — Но зато наше венчание мы с Джорджем запомнили на всю жизнь.
Я тоже не забуду этот день до гробовой доски, печально подумала Мишель, пока миссис Блейдстоунс колдовала над ее прической. Только, увы, мои воспоминания будут отнюдь не столь же жизнерадостны.
Каталина зачесала наверх роскошные золотисто-рыжие волосы, оставив по бокам несколько свободных прядей, и соорудила почти на самой макушке замысловатый узел. Несколько веточек флердоранжа, пара булавок, украшенных сверкающими бриллиантами, — свадебный подарок Дэмьена, белоснежная фата — и прическа была готова.
— Ты будешь самой красивой невестой на свете, — заметила Каталина, удовлетворенно разглядывая творение своих рук. — После меня, конечно.
Мишель вновь весело рассмеялась. Она не могла не оценить заботливость Каталины, изо всех сил старавшейся приободрить ее.
— Как бы мне хотелось увидеть вас в тот день! — искренне пожелала Мишель.
— Нет ничего проще, — ответила Каталина. — Хочешь, после венчания я покажу тебе наши с Джорджем свадебные фотографии?
Мишель восторженно захлопала в ладоши.
— Это было бы просто замечательно!
— Конечно, они черно-белые, зато обладают тем особенным шармом, который недоступен нынешней цветной печати.
— Обожаю черно-белые фотографии, — заверила Мишель.
Каталина с любовью посмотрела на будущую невестку.
— Как я рада, что мой сын выбрал в жены именно тебя, Мишель… миссис Мишель Дэмьен Блейдстоунс, — поправилась она. — Добро пожаловать в нашу семью, девочка!
Растроганная молодая женщина не удержалась и поцеловала Каталину в щеку. В ответ миссис Блейдстоунс сжала Мишель в объятиях.
— Посмотри, кажется, я помяла твою прическу, — смущенно промолвила она, отступая на шаг в сторону. — Что ж, пора и мне переодеваться в праздничное платье, а то еще опоздаем к назначенному часу.
Церемония проходила в маленькой старинной церкви, расположенной в двадцати минутах езды. Приглашенных было немного: жених с невестой, Джордж, Каталина, ближайшие соседи, пара почтенных стариков родственников да несколько любопытных зевак. За праздничным столом от силы набралось человек пятнадцать. Учитывая, что бракосочетание омрачало предчувствие скорой разлуки с главой семьи, это было лишь к лучшему — толпа гостей и бурное веселье при сложившихся обстоятельствах выглядели бы весьма неуместно. Однако новобрачная казалась чересчур печальной и задумчивой, даже если принимать во внимание ситуацию. Впрочем, выражение лица молодого мужа вполне соответствовало настроению его жены.
— Ты не против, если мы отложим свадебное путешествие на некоторое время, дорогая? — еще раньше поинтересовался Дэмьен у жены. — Понимаешь, мне бы хотелось быть неподалеку, когда папа…
— Конечно, дорогой, — поспешно согласилась Мишель.
Еще в ту роковую ночь перед свадьбой она решила ничего не рассказывать Дэмьену о своем открытии. Несмотря ни на что, Мишель продолжала любить его и искренне надеялась, что в конце концов все образуется. Конечно, Дэмьен ее не любит, но ведь все же теперь они муж и жена. А значит, есть надежда, что когда-нибудь…
Тем не менее, откровения Элеонор не могли не сказаться на отношениях молодых супругов. Мишель оказалась не в силах забыть о них. А Дэмьен, постоянно натыкаясь на непонятную холодность со стороны жены, постепенно стал замыкаться в себе. Внешне их отношения выглядели вполне гармоничными, и только сами молодожены чувствовали, как ненадежно и хрупко это кажущееся благополучие. Между ними как бы возникла невидимая стена, препятствующая всяким искренним порывам.
Спустя неделю после бракосочетания сына Джорджа не стало. Видя, как тяжело переносит муж смерть отца, Мишель не могла не сочувствовать его горю. О свадебном путешествии теперь никто и не заикался.
Поначалу молодая женщина пребывала в непрерывном напряжении, ежечасно ожидая, когда Дэмьен заговорит о разводе. Но он, казалось, и не помышлял ни о чем подобном. Постепенно Мишель забыла свои страхи, стала мягче относиться к нему, трепетнее отзываться на его ночные ласки… Стена стала тоньше, однако исчезать вовсе не собиралась.
Так прошло несколько месяцев. Изо дня в день повторялось одно и то же: Дэмьен уходил на работу рано утром и возвращался лишь поздно вечером, а Мишель оставалась ждать его дома.
Вскоре вынужденное безделье стало тяготить ее. Сначала она попробовала с головой окунуться в домашнее хозяйство. Однако уже через неделю поняла, что стирка и готовка отнюдь не соответствуют ее интеллектуальному потенциалу. Остров Мишель успела изучить вдоль и поперек. Однообразные посиделки с такими же, как и она, заброшенными женами сотрудников «Мэджик Эдвенчерс» наводили на молодую женщину смертную тоску.
В конце концов, Мишель не выдержала и в один прекрасный день объявила мужу:
— Дэмьен, я решила подыскать себе какую-нибудь работу. Сидеть взаперти в четырех стенах больше не в моих силах.
Он сухо заметил:
— Только не говори, что дом начал казаться тебе тюрьмой. У тебя есть домашние занятия, подруги, магазины, наконец. Если же ты считаешь, что я выделяю на все это недостаточно денег, можешь завести
