— А-а… — глубокомысленно сказал Дэвид и вывернул шею, чтобы еще раз посмотреть на паруса. Увы, экспресс уже обогнал танки и теперь взбирался по пандусу.
— Сейчас, — таинственным шепотом произнесла Каролина, когда поезд совсем сбавил ход, а громада Института нависла над экспрессом, — мы заедем на специальную платформу, и нас поднимут наверх…
— В смысле — пассажиров? — не понял Дэвид.
— В смысле — поезд, — пояснила Каролина. — Ну что вы так смотрите? Здесь гигантские грузовые лифты, приходят ведь товарные поезда, а разгружать вагоны намного удобнее внутри, в тепле и сухости, а не по колено в болоте, в защитном костюме, да еще когда в любой момент на тебя кто-то может наброситься!
Поезд вкатился на платформу и остановился.
— Слышите лязг? — спросил Бессмертных, явно знакомый со всем этим, а потому совершенно невозмутимый. Равно невозмутимы были Топорны (как обычно), поручик Вит-Тяй и доктор (аналогично), а также оперативники (очевидно, тоже бывавшие в этих местах). — Это закрепляют вагоны. Мало ли…
— Да, давно, когда систему только отлаживали, один трос лопнул, — обнадеживающим тоном произнесла госпожа Кисленьких, допивая кофе. — Каким чудом тогда состав не рухнул с платформы, никто и не знает! С тех пор еще и сверху страхуют, на всякий случай… Тяжелый же груз!
— И ценный, — веско добавил поручик.
— И ценный, — согласилась Каролина и поправила прическу. — Да, не волнуйтесь, может немного покачивать, это нормально!
Снаружи снова залязгало, загрохотало, и Дэвид отвернулся от окна: вид медленно проплывающей совсем рядом решетчатой фермы из чудовищной толщины стальных балок его угнетал.
— Сейчас нас поднимут на карантинную палубу, — продолжала щебетать госпожа Кисленьких, — поезд тщательно обработают, а потом поднимут дальше, на вокзальную палубу. Это уже будет стерильная зона, пассажиры смогут прогуляться… ну, разумеется, не выходя за пределы вокзала!
— Ничего, — благодушно произнес Бессмертных, — насколько я помню, здесь вполне приличные кафе, да и в целом найдется, на что посмотреть… особенно человеку новому.
Дэвид вздохнул и понурился.
Ждать, пока поезд обработают, тщательно осмотрят — не прицепилась ли за время пути какая- нибудь гадость? — а потом еще раз обработают, пришлось довольно долго. Снаружи слаженно и четко работали сотрудники Института в защитных костюмах и масках, но смотреть на них быстро прискучило, и пассажиры первого класса разошлись по своим купе: переодеться в ожидании прибытия на здешний вокзал.
— А зачем вообще экспресс останавливается в Институте? — задал Дубовны простодушный вопрос, плетясь вслед за шефом к себе.
— Ну как зачем? — покосился тот с удивлением. — Не товарными же вагонами должны специалисты ездить! Да и некоторое оборудование иногда требуется доставить срочно… Дэвид, у меня такое впечатление, будто вы тесно пообщались с думаком! Сходили бы вы к доктору, что ли?
— Нет-нет! — поспешил отказаться стажер. — Со мной всё в порядке! Просто… просто не выспался!
— В таком случае выкиньте из-под подушки ту макулатуру, которую читаете на ночь, и положите туда третий том комментариев к Гражданскому кодексу, — распорядился Бессмертных. — Спать будете сном младенца!
— Откуда вы зна… — начал было тот, но за следователем уже закрылась дверь. Оставалось предположить только, что Бессмертных владеет даром телепатии…
…Снова лязг, грохот (на этот раз умеренный), плавное покачивание — и остановка.
— Выходите, Дэвид, — постучал ему в дверь следователь, — не то потом всю жизнь жалеть будете! Пойдемте, пойдемте, хватит дуться!
— Я не дулся, — буркнул стажер, поправляя галстук. — Я… хм… размышлял!
— Это занятие полезное, — согласился Бессмертных, — главное, не перестараться. Довольно болтовни, идемте!
Большая часть пассажиров отчего-то решила отсидеться по своим купе, и их можно было понять: Дэвид, раскрыв рот, осматривал колоссальную вокзальную палубу, напоминавшую, скорее, небольшой городок, нежели всего один ярус в глубинах Института.
В хвосте поезда царила какая-то суета, доктор с любопытством покосился в ту сторону, и Ян, обладавший способностью всё и всегда узнавать первым, поспешил сообщить:
— Это экологов наших сгружают. Ну, может, видели, с плакатиками они на станциях стояли.
— А-а, — припомнил Немертвых, — припоминаю, как же! Они еще в клетках на соломе ехали, если не ошибаюсь. А что с ними приключилось?
— Так ведь… — Ян развел руками. — Будь они поумнее, вернулись бы перед болотами в купе. А они совсем дурные, в клетках остались. Ну и… Комаров-то помните?
— О-о… — сочувственно протянул Дэвид. — Бедняги…
— Естественный отбор, — вздохнул Немертвых. — И куда же их теперь? В клинику?
— В виварий, — сообщила незаметно подошедшая сзади Каролина. — Тут, знаете, отличный виварий… с системой аварийного сброса, а то мало ли… Ну вот, сейчас из клеток их выпилят — и туда, как раз два блока пустуют. А что? Заодно действие комариного яда изучат… те, похоже, мутировали, раз экологи выжили!
— Да они просто плакатами отбивались, — сообщил Берт. — Поэтому их не вовсе насмерть закусали.
— Не всех, — отметил доктор, вглядевшись в живописную группу. — Кого-то, кажется, уносят отдельно.
— Его в ремонтную мастерскую, — пояснила Каролина, — так распух, что с ножовкой или там ножницами по металлу и не подберешься.
— И как же?..
— Там разберутся, — туманно ответила госпожа Кисленьких, а Дэвид невольно поежился.
Берт вдруг потянул носом. Ян тоже принюхался, оперативники переглянулись и расплылись в мечтательных улыбках.
— Мы это… — сказал Берт. — Отойдем ненадолго.
— Да, к отправлению вернемся, — заверил Ян и вдруг насторожился. — И заодно проверим кое- что…
Доктор посмотрел им вслед.
— Что это с ними?
— Видимо, заметили кого-то знакомого, — философски ответил Бессмертных, хорошо знавший своих подручных. — А вообще-то, судя по запаху, тут закусочная рядом.
Он был прав: судя по ни с чем не сравнимому аромату слегка пригоревшего мяса и жареного на неизвестного происхождения масле теста, где-то неподалеку действительно притаилась закусочная.
— Что с вами, дорогая Каролина? — встревожено спросил следователь.
На лице писательница отражалась глубочайшая тоска вкупе с ностальгией.
— Пирожки… — чуть не всхлипнула она и отвернулась.
Чем так расстроило госпожу Кисленьких сомнительного качества печево, осталось неизвестным. Некоторые, как люди многоопытные, поняли, что статус уже не позволяет ей запросто покупать пирожки в разных забегаловках, кто-то подумал о том, что женщины чрезмерно зациклены на красоте своей фигуры, а Дэвид немедленно решил, что с пирожками связана какая-то страшная тайна из прошлого Каролины, но спросить, какая именно, не осмелился.
— Пойдемте в кафе, — решила вдруг она и зашагала прочь от поезда.
— А почему все идут в ту сторону? — осмелился поинтересоваться Дэвид, указывая на красную вывеску в другом конце перрона.
— Потому что, — ответила Каролина, — это кафе для всех. А я проведу вас в заведение для служащих! И не говорите, что вы против! Господин Бессмертных?
— С удовольствием, — ответил тот, — там превосходная обстановка, да и поужинать можно
