Порядок строя мирового,И презирающий зрачок,И прорастающее слово.Толчками рухнувших Мессин,Провалом грешной МартиникиСреди неузнанных руинПриподымался смысл великий.Развили грозные огниВсе беспокойней, все нестройней —Нечеловеческие дни,Нечеловеческие бойни…И я к груди земли приникИ понял: в гром землетрясенийСклоняет исполинский ликИз дней глаголющий нам Гений.Он — Справедливый Судия. —Мерцая мрачным приговором,Давно смятенного меняОпламенил глухим прозором.И видел там, за громом битвВосстанье Светлого ЗаветаВ волне рыданий и молитвИ набегающего Света.И ныне знаю: морок злойНас обуявших ослепленийПерегорит, как ветхий слой,И Солнце спустится, как гений, —И громовая полоса,Огнем палящая глазницы, —Далекий грохот колесаЗолотордяной колесницы.
Январь 1918
Москва
Война
Разорвалось затишье грозовое…Взлетает ввысь громовый вопль племен.Закручено все близкое, родное,Как столб песков в дали иных времен.А — я, а — я?.. Былое без ответа…Но где оно?.. И нет его… Ужель?Невыразимые, — зовут иных земельТам волны набегающего света.
Октябрь 1914
Арлесгейм
А.М. Поццо («Пройдем и мы: медлительным покоем…»)
Пройдем и мы: медлительным покоемВ полет минут.Проходит все: часы полночным боемПо-прежнему зовут.Страна моя, страна моя родная!Я твой, я — твой:Прими меня, рыдая… И не зная!Покрой сырой травой.Разгулом тех же пламенных закатовГори в груди,Подъявши стаи зарев и набатов…Зови Его, — гуди!Пусть мы — в ночи! Пусть — ночи бездорожий!Пусть — сон и сон!..В покое зорь и в предрассветной дрожиЗа ночью — Он!
