До сих пор не могу осознать, как нам удалось залатать корабль и выбраться на нём в космос. Наверное, потому, что корабль был сверхпрочный, и пострадали в основном не самые главные части. Мы справились с ремонтом быстро. До последней минуты я желала закопать вместе в Гератом в холодную землю и Франца. Остановила меня Дилирия. И малыши. А взгляд Франца не выражал раскаяния, почему мне хотелось причинить ему боль ещё больше.
Правильно говорят — если полёт не заладился с самого начала, поворачивай назад. Я не повернула, поэтому беды не наши голову продолжили рушиться. Во-первых, цистерну с топливом прорвало, а мы поздно заметили утечку. Дотянуть до очередной базы не представлялось возможным. И мы бы наверняка застряли, не окажись очередная база так близко. Однако останавливаться на базе Лима мы не планировали. Во многом от того, что популярностью база не пользовалась и считалась гнёздышком пиратства. Но так, как другого выхода у нас не было, пришлось поставить корабль там.
Стоило только осмотреть местность перед нами, как во всей красе представали различия между этой базой и нашей предыдущей. Если на той базе сновала гомонящая толпа, то на Лиме нас встретила гробовая тишина и темнота, нарушаемая неясными бликами тусклых фонарей. Неловко поёжившись, я вернулась назад, чтобы сообщить — вместо Дилирии со мной идёт Франц. Во-первых, потому что его не жалко. А во- вторых, потому что я ему не могу доверить свой корабль.
Франц не выглядел расстроенным. Он со сдержанной улыбкой подхватил с пола свой пояс с оружием, нацепил его на себя и покинул корабль вместе со мной.
Для меня было тяжёлым выносить его присутствие. Я пыталась рассуждать над ситуацией, найти для Франца объяснения. Но только и могла, что злиться на него ещё больше.
— Куда идти? — нейтральным голосом спросил Франц, безуспешно пытаясь увидеть что-то в темноте.
— Сейчас посмотрим, — проворчала я, вытаскивая компьютер. Нашла в нём карту Лимы и сообщила:
— Здесь говорится, что здесь два здания космодрома. Один старый, второй новый. А мы, похоже, приземлились на старом.
— Новый далеко?
— На другом конце планеты, — закусила я губу. — Нам не хватит топлива подняться с планеты, описать круг и приземлиться в другой точке. Корабль не выдержит перегрузки.
Я набрала номер Дилирии и позвонила ей на борт.
— Что? — тут же ответила она.
— Похоже, мы уйдём надолго, — сообщила я. — Но провизии вам на корабле должно хватить. Только ни в коем случае не покидайте борт и… включите на всякий случай маскировку и приготовьте орудия. Мало ли что.
— Хорошо, — после короткой паузы ответила Дилирия. — А ты не хочешь вернуться и захватить что- нибудь ещё?
— Думаю, нам сейчас ничто с корабля не поможет.
— Ладно, — после ещё более продолжительной паузы ответила Дилирия. — Удачи.
Она отсоединилась.
Я подключила карту, настроила тепловизор. Темно, а тепловизор по непонятным причинам не работал.
— Давай включим простой фонарь и обойдёмся без современных изобретений, — предложил Франц, отстегивая с пояса фонарь.
Я последовала его примеру. Два мощных луча от наших фонарей весело запрыгали вокруг. Но они не осветили ничего, что могло бы обнадёжить.
Впереди мрачно преграждали путь развалины домов. Полуразрушенные дома, потрескавшиеся дороги. Вид такой, будто по базе долго палили из орудий. Странно, неужели здесь проходило сражения?
— Здесь проходило сражение? — словно эхом моих мыслей спросил Франц.
— Не знаю, — раздражённо ответила я.
— Смотри, это старое здание космопорта…
Луч Франца указывал на здание, одна часть которого обрушилась, а вторая смотрела поломанными окнами и разрушенными стенами.
— Похоже на то, — согласилась я.
— Жутко, — обобщил Франц.
Я скосила глаза на его лицо — настороженное, но полное решимости. Глаза поблёскивали, отражая лучи света.
— Лучше помолчать, чтобы не привлечь внимания, — недовольно сказала я, желая его заткнуть.
— Свет всё равно привлечёт внимание, — тоном, почти язвительным, заметил Франц. — Лучше просто признай, что ненавидишь меня и хочешь заставить заткнуться.
— Да. А смысл говорить, если ты и сам понимаешь? — без заминки ответила я.
— Нет, я не понимаю. Не понимаю, почему ты пыталась меня придушить над могилой Герата. Разве я виноват в его смерти? — прямо спросил Франц.
— Хочешь поговорить начистоту? — я прищурилась, напрягая каждую мышцу, чтобы не сорваться на него.
— Да.
— Хорошо… Я считают, что в катастрофе виноват один ты. Если бы ты не затормозил, все бы мы сейчас находились на базе Еаи, а не в этой дыре. И все были бы живы.
Он помолчал.
— Мой план должен был сработать. Ни один корабль-охотник не может ожидать, что его добыча рискнёт затормозить на такой огромной скорости. Они должны были промчаться мимо, даже их радар не успел бы уловить мгновенное изменение.
Я споткнулась на шатких развалинах, не успев секунду раньше осветить себе путь. От неожиданности я не удержала равновесия и упала, больно ударившись о выступ стены. Франц даже не остановился. У меня возникло сильное подозрение, что я ему не по душе также, как он не по душе мне.
— Отлично, пускай так, — я быстро догнала его. — Тогда как ты объяснишь случившееся?
— Я долго думал над возможностями, — не меняя нейтрального тона ответил он. — И решил, что был ещё один корабль.
— Радар показывал только один, — вспомнила я.
— Возможно. Но ты вспомни, каким резким было наше торможение. За это время второй корабль мог запросто нагнать нас. А если он следовал за первым охотничьим на приличном расстоянии, то за время торможения мог оказаться сзади нас как раз на расстоянии удара.
— Интересная теория, — признала я.
— Тебя это бесит, — презрительно бросил Франц.
— Не напоминая лишний раз, — отозвалась я.
— А ты задумалась над тем, что случилось бы, продолжи мы удирать от корабля-охотника? Нас объявили бы преступниками, не пожелавшими останавливаться при погоне с кораблём служб. Если только это действительно были службы… Но а если это был корабль-истребитель, он нас рано или поздно настиг бы. И тогда бы не избежать нам крушения. Так что потери, какими бы отделались, можно считать минимальными…
— Минимальными?! — признаться, часть, где Франц расписывал два возможных пути, показалась мне почти приемлемой. А вот о 'минимальных' потерях!
Он замолчал. Через несколько минут я возобновила разговор.
— Хорошо, наверное, ты прав. Но мы могли бы выпутаться…
