голосом:
— Хорошо, хорошо, я вам все скажу, хотя предпочел бы оставить это про себя. Моя жена не ночевала дома. За последнее время я заметил, что она переменилась… я должен был спросить ее… Теперь я боюсь, что будет уже слишком поздно спрашивать у нее объяснений и что она покинула меня ради другого, который моложе меня.
— У вас есть подозрения? — спросил Роджер Вест.
— Нет, но я думал всю ночь и пришел к убеждению, что в ее жизни есть кто-то другой.
После небольшого молчания Блек продолжал безжизненным тоном:
— Она намного моложе меня, и я должен признаться, что никогда не говорил с ней о том, что могло ее интересовать. Так мало помалу, я вернулся к своим холостяцким привычкам. Каждый вторник и субботу, а иногда и в другие дни, я отправлялся в таверну на встречу с друзьями. Мы играли в карты и выпивали по стаканчику или два. В это время Дорис скучала одна в доме. Я это хорошо понял. Потом она взяла в привычку в свою очередь проводить вечер вне дома с одной из своих подруг, с очень хорошей женщиной. Я не видел в этом ничего плохого, наоборот, я был рад — это давало мне возможность проводить вечера с друзьями. Затем, постепенно, я увидел, как изменилась моя маленькая Дорис. Она становилась менее приветливой, более озабоченной. А теперь я узнал, что вечера, проведенные у подруги, были лишь фальшивым алиби.
— Но было время, когда вы не были уверены в этом?
— Да, как я вам уже сказал, она изменилась не сразу. У нее иногда была странная манера смотреть на меня, когда она думала, что я этого не вижу. Потом этот странный запах табака, который она приносила с собой. Я не курю, она тоже. Отсюда вывести заключение очень легко — всего один шаг. Теперь, вероятно, она меня бросила… она без сомнения отправилась к этому курильщику.
Суперинтендант Тентенден обратился к Весту.
— Роджер, я хотел бы сказать вам два слова наедине.
«Ты, — подумал Роджер Вест, — ты пытаешься вставить мне палки в колеса, потому что растроган рассказом твоего друга Чарли. Но ничего не выйдет, я пойду до конца, хочешь ты этого или нет.»
Он громко ответил:
— Одну секунду, Артур, если не возражаете. Сначала я хочу задать еще несколько вопросов мистеру Блеку.
Он отлично понимал, что Тентенден дружит с Чарли и потому попытается избавить его от огорчений, но он, Вест, не собирается входить в эти подробности. Он должен воспользоваться тем, что некоторые факты еще не были известны, и действовать в своей обычной решительной манере.
Чарли безусловно мог быть убийцей своей жены. Он сам рассказал им о причине, а в таких случаях нельзя пренебрегать ничем, чтобы обнаружить мотив.
Тентенден казался очень огорченным ответом своего коллеги и сразу же взял официальный тон:
— К вашим услугам, — ответил он.
Вест обратился к Блеку:
— Теперь я хотел бы услышать, вы знаете человека, к которому отправлялась ваша жена каждый раз, когда вы отсутствовали?
— Я вам уже, кажется, ответил… Нет, я не знаю, о ком идет речь.
— Позвольте мне усомниться в этом.
— Я не могу вас убедить, мистер Вест, но вы ошибаетесь. Если бы я знал, кто это, то клянусь вам, не стал бы дожидаться сегодняшнего дня, а стал бы сам действовать. Я помешал бы моей маленькой Дорис уйти к нему. Прежде всего в этом моя вина: я не дал ей понять, до какой степени я люблю ее. У нас огромная разница в возрасте, и я забыл о ее интересах. Теперь она меня покинула, и все кончено.
— Имя этого мужчины?
— Я вам сказал правду, я его не знаю.
— Я в это не верю.
— Я вас предупреждаю, полицейский вы или нет, но я не допущу, чтобы меня называли лжецом. Потом, даже если бы я его знал, по какому праву вы требуете, чтобы я вам его назвал? Я не думаю, что это дело полиции, если моя жена покинула меня.
— Это верно, при условии, что с этим человеком ничего не случилось.
— Что… что вы хотите сказать?
Его лицо выражало удивление и страх.
— Я вижу, что вы меня поняли. Теперь вы мне назовете имя любовника вашей жены, не так ли?
— Пусть Бог будет мне свидетелем и пусть он меня накажет, если я вам лгу, мистер Вест. Я действительно не знаю его. А ты, Артур?
Суперинтендант явно страдал, видя мучения своего друга. Он попытался еще раз вмешаться:
— Мистер Вест. Мне крайне необходимо поговорить с вами. Я настаиваю на этом, а также прошу вас.
— А я настаиваю на том, чтобы вы дали мне возможность вести дело так, как я считаю нужным.
Тентенден вздрогнул, услышав такой резкий ответ. Он покраснел до корней волос и, ни слова не сказав, покинул комнату.
Блек смотрел, как уходит его друг, потом недоуменно взглянул на Веста.
Несмотря на все свои усилия, детектив ничего не смог вытянуть из него.
Наконец, он решил присоединиться к Тентендену на площадке.
— Что такое срочное вы хотели мне сказать, Артур?
— Теперь известна причина смерти Дорис. Она была задушена.
Суперинтендант пытался дважды прервать допрос по очень незначительной причине, но теперь не время было говорить об этом, поэтому Роджер, не обращая внимания и не делая акцента на том, что он понял, в чем дело, спросил:
— Где находится тело?
— В одном из помещений комиссариата, которое служит моргом. Доктор Овен вместе с врачом из Корби производит вскрытие.
— Когда будут результаты?
— Не ранее чем через полчаса, но…
— Полчаса? Это вполне подойдет. Но что с вами, Артур? Вы, кажется, расстроены?
— Так оно и есть. Я не могу больше присутствовать при том, каким зверским образом вы расправляетесь с бедным Чарли.
Роджер собрал все свое хладнокровие, чтобы сохранить спокойствие.
— Может быть, я был резок, хотя я этого не думаю. Но мне не пришлось бы трясти его таким образом, если бы вы сразу рассказали мне о связи Дорис с Иенсеном.
— Грязное белье промывается обычно только в семье.
— Вы знаете так же хорошо, как и я, что нельзя скрывать даже незначительные факты во время следствия.
— Наверно, я был неправ. Но я вам нужен был не для того, чтобы обнаружить горшок с розами.
Роджеру хотелось рассердиться, но он взял себя в руки, пытаясь поставить себя на место своего коллеги.
Он продолжал со своим обычным спокойствием:
— Учитывая создавшуюся ситуацию, Блек может оказаться убийцей.
— Но…
— Через полчаса я отведу его в морг, чтобы он опознал тело своей жены.
— Роджер, послушайте меня!
— Я прекрасно знаю, что вы мне скажете, но уверяю вас, что нужно предоставить мне действовать, как я считаю нужным. Его реакция может быть очень многозначительной.
— Вы действуете так, как будто он виновен… А вы подумали о том, что будет, если окажется, что он невиновен? Какой это будет удар для него?
— Думайте лучше о том, что чувствовали Дорис и Иенсен.
— Да, конечно, это вы тут распоряжаетесь, — пролепетал суперинтендант с несчастным видом.
