всюду господство труда.
Многие укажут на различные непорядки в нашей республике, на безобразия, творимые так называемыми «коммунистами», примазавшимися к Коммунистической партии. Но вы должны знать, что при постройке всякого дома много скапливается разного мусора и нечисти, но после того как леса и весь мусор убирается, перед взором предстоит прекрасное выстроенное здание. Так и тут, при постройке нового общественного порядка многое делается не так, как бы должно делаться, но мы с этим боремся, и первая пуля наша всегда предназначена тому, кто, прикрываясь высоким званием коммуниста, творит безобразия. К моменту увенчания социализмом нового строя вся нечисть уберется и новый строй предстанет перед нами во всей своей величественной красоте.
И вот в то время, как в деле утверждения нового общественного порядка к нам идет с Запада и Юга помощь, у нас на Востоке не все благополучно. Там собрались явные и тайные контрреволюционеры, капиталисты и помещики. Они напрягают все силы, чтобы свергнуть рабоче-крестьянскую Советскую власть — власть трудящихся и утвердить свое господство — господство капиталистов и помещиков над трудящимися. С этой целью они стремятся пробиться к Волге, отрезать от нее центр и лишить последней возможности снабжения хлебом.
Действительно ли банды Колчака опасны единством мысли и идеи, что агенту мировых капиталистов Колчаку удастся достигнуть намеченного плана — уничтожить Советскую власть? Нет, мы знаем, что там обманутые солдаты идут из- под палки и кнута. Даже при отступлении мы забираем сотни и тысячи пленных. Так, в ночь с 19-го на 20 апреля на Оренбургском направлении во время боя к нам перешли казаки 42-го Троицкого полка с винтовками и пулеметами, предварительно перебив своих офицеров. Это определенно говорит за то, что разложение в его войсках зашло далеко, и нам достаточно один только раз его войско толкнуть, но толкнуть хорошо, как оно с еще большей поспешностью покатится назад. К этому толчку я вас и призываю.
Прошло то время, когда мы были рабами, теперь рабами мы не будем никогда. Последний оплот мировых капиталистов — Колчак должен быть и будет уничтожен, и тогда мы вернемся к мирному труду и станем за плуг и станок. (БУРНЫЕ АПЛОДИСМЕНТЫ И ГРОМОВОЕ «УРА».
---
ИЗ ДНЕВНИКА ФУРМАНОВА:
...Все эти дни мы с Чапаем в походах. Наши стали теснить белых по всему фронту. 25 дивизия идет авангардом. Весело идти: здесь Чапай, а справа уж давно хлещет Кутяков со своей стальной бригадой. Он разбил уже около трех вражьих полков, захватив пленных, пулеметы, кухни и т. д.
Вчера вечером мы приехали в Подколки. Наши части вошли сюда несколько часов назад, выбив и поколотив противника. У нас легко поранено восемь человек, их потери неизвестны. Куда-то пропал без вести пастух, смертельно ранили пахаря в поле, да убило двух крестьянских лошадей. Мне вчера сильно нездоровилось. Мы ехали верхами, и последние
десять-пятнадцать верст я уж едва сидел в седле. А когда приехали — закипела работа: полетели во все стороны телеграммы и распоряжения. Я ткнулся на постель и заснул. Чапаев разбудил обсудить одну телеграмму. И всю ночь через каждый час он все меня будил что-нибудь обсудить и решить. Чапаю изумляюсь, он неутомим.
Он всю душу вложил в это дело и отдается ему весь без остатка. Он живет. Чем больше тревоги и опасности, тем он веселее, тем прекраснее. Я любуюсь Чапаем, когда он командует. У него все просто и ясно, он без обиняков всегда режет с плеча: что говорит за глаза, то повторяет и при свидании. Он свежий, сильный духом человек. Удивительная у него память: каждую мелочь, каждый- то случай — все помнит.
Мне часто бывает неудобно перед ним; спросишь что-нибудь, а он:
— Да ты ведь сам подписывал.
— Когда?
— А помнишь... — И он припомнит какую-нибудь бумажонку, которую где-то и когда-то я подписывал, про которую совершенно забыл. Мы с Чапаем сдружились, привыкли, прониклись взаимной симпатией. Мы неразлучны: дни и ночи все вместе, все вместе. Вырабатываем ли приказ, обсуждаем ли что-нибудь, данное сверху, замышляем ли что новое — все вместе, все пополам.
Такой цельной и сильной натуры я еще не встречал. Мы часто с ним предполагаем: что будет, как тяжело будет одному, когда другого убьют. И когда заговорим — обоим станет тяжело. Замолчим и долго- долго ни о чем не говорим. На него много клевещут, его понимают даже наши «лучшие» (члены Реввоенсовета (неразборчиво) Смирнов) как авантюриста и только. Ему мало доверяют. И этот товарищ Смирнов, например. Сообщил мне, что «лишь только Чапаев немного покачнется, мы его живо уберем».
Из-за дров они не видят леса, они, эти будничные люди, не могут простить плотнику Чапаю его грубость, его дерзость и смелость решительно во всем: будь тут командующий и раскомандующий. Они не знают. Не видят того, как Чапай не спит ночи напролет, как он мучится за каждую мелочь, как он любит свое дело и горит, горит на этом деле ярким полымем. Они не знают. А я знаю и вижу ежесекундно его благородство и честность — поэтому он дорог мне бесконечно. В защиту от клеветников и узколобых я уже неоднократно писал дорогому Фрунзе про истинного, про настоящего Чапая.
Теперь мы в походе, нашей дивизии дана боевая задача: руководить борьбой с обнаглевшим Колчаком.
Итак, Фрунзе готовился к нападению и самым тщательным образом еще раз пересматривал свой план. Но и у командования фронтом тоже был план, который совсем не совпадал с разработкой Фрунзе.
Сохраняя нанесение главного удара за Южной группой, фронтовое командование готовило защиту Казани, а также Симбирска со стороны Бугульмы. Оно считало симбирское направление незащищенным и полагало, что контрудар из района Бузулука не даст больших результатов. Резервы старалось распылить на казанское, симбирское и самарское направления. А еще к западу от Волги. Все это свидетельствовало о подготовке к пассивной обороне.
Командующий фронтом не соглашался с угрозой на самарском направлении, где противник стремился овладеть железнодорожным узлом Кинель. А также не видел намерений противника разобщить их с остальными войсками, отрезать от баз снабжения и оттеснить в степь от Волги.
Не будучи посвященным в планы командования фронта и главкома, Михаил Васильевич Фрунзе считал необходимым начать наступление внезапно и намного раньше. Из этого расчета им было назначено наступление на 28 апреля. Это решение встретило резкое осуждение со стороны командующего фронтом по прямому проводу 25 апреля. Однако Фрунзе не отступил. Он проявил решительность и настойчивость. Назначенный им срок остался без изменений.
Глава 14. Кровь и победы
Боевые действия Южной группы войск Восточного фронта сводились к активной обороне, хотя с 23 по 28 апреля ими было много достигнуто в деле победы над Западной армией генерала Ханжина. Навстречу противнику войска были выдвинуты в необходимой группировке. Первая армия была рассчитана на удержание Оренбурга. Части 24 дивизии вели активные действия на левом фланге армии. Они продвигались в северо-западном направлении и охватывали противника в районе Романовское. В боях было взято до двухсот пленных, несколько пулеметов и два орудия. Совместными частями 20-й и 24-й дивизии была разбита 5-я дивизия противника. В бою было взято три орудия, 20 пулеметов и полторы
