рейхсмарками и чемоданчиком с парой старых сорочек и электробритвой, а я — нырнул на лестницу и вместе с толпой спустился на станцию U-bahn[66] 'Гатов'. Великолепный для запруженного автомобилями Берлина вид транспорта — чисто, порядок, транспортная полиция на каждой станции следит, чтобы не было хулиганов, поезда с точностью до минуты ходят. Одна пересадка, двадцать минут — и я уже поднимаюсь на поверхность в самом центре Берлина, на Унтен-дер-Линден. Улице Лип, где находится посольство Российской Империи. Когда-то давно — так давно, что сложно припомнить всех деталей — мы сидели здесь с Ксенией в одном из кафе, и никто вокруг не знал — кто я и кто она. Можно было просто сидеть, пить кофе и ни о чем, ни о чем не думать.
Хорошие были времена…
В посольстве были предупреждены — как-никак Великая Княгиня, сестра Его Величества, к тому же обладающая немалым политическим весом в стране. Меня ждали уже на входе в посольство — какой-то разодетый хлыщ лет тридцати на вид, который мне сразу не понравился. Кивнув головой, он предложил мне следовать за ним, на входе германские полицейские нас пропустили, а местная охрана — не проверила у меня документы. Я шел, наклонив голову — чтобы на гестаповских камерах, которые круглосуточно, день и ночь отслеживают обстановку вокруг посольства — получиться как можно хуже. Пусть делают фоторобот, пусть реконструируют — лишняя практика никогда не повредит.
Хлыщ провел меня через консульский отдел, повел коридорами, потом мы поднялись по лестнице наверх в помещения ограниченного доступа. Он открыл карточкой одно из них — это оказалась небольшая, пристойно обставленная для переговоров комната.
— Граф Николай Толстой, гофмейстер двора Ее Высочества, Великой Княгини Ксении, честь имею — церемонно представился хлыщ
То-то и оно. Вот почему ты мне сразу не понравился
— Князь Александр Воронцов, вице-адмирал флота Его Императорского Величества в отставке — представился и я
Граф показал на уголок для переговоров — два кресла и расположенный между ними угловой столик
— Присядем. Выпьете что-нибудь, сударь?
— Не пью.
Столь резкий и неожиданный ответ в самом начале разговора обычно обрывает нить разговора, которую выстраивает собеседник и заставляет его лихорадочно импровизировать. Мало кто способен вести разговор правильно в такой ситуации
Граф смешал себе коктейль с водкой, расположился напротив в кресле — но контакт был уже потерян и он не мог его восстановить. Разозлившись, он выбрал наихудший из возможных вариантов продолжения беседы — без подготовки попер напрямик.
— Мы слышали, что, будучи в Североамериканских соединенных штатах, вы отдали визит Ее Величеству…
Я посмотрел прямо в глаза графу. Хочешь в игры поиграть со мной… думаешь, тебе это удастся… заговорщик гребаный. Да я ж тебя как раскрытую книгу читаю, за мной — почитай двадцать лет обучения и службы, а за тобой — только придворные расшаркивания. Шаркун паркетный. Из тебя же заговорщик, как из…
Разве может быть, любовник из тебя хороший. В конце концов, Ксении тоже одной быть в тягость… только если ты думаешь, что ты сам и твоя наглость меня задевают, то ты сильно ошибаешься. Меня уже ничто не задевает…
— Рад, что из Коннектикута до Санкт Петербурга сплетни доходят быстро, очень рад граф. И рад, что там есть, кому их выслушивать.
— Эти сплетни имеют гораздо большее значение…
— Никакая сплетня не имеет знание, граф, не преувеличивайте. Сплетня… это только сплетня и не более того. Да поможет Господь тем, кто пробавляется сплетнями.
— Речь идет о делах государственной важности.
— Слово и дело государево? Эти слова когда-то произносил я… но не уверен, что их по чину произносить вам, граф.
Предательски скрипнула половица паркета, отодвинув тяжелую занавесь в кабинет, вошла Ксения. Романова Ксения Александровна, одетая по последней моде — черная узкая юбка выше колен, женский пиджак, минимум косметики, высокая прическа. Как это она называла — в полном всеоружии…
— Николай, уйди — сказала она
— Но Ваше…
— Уйди немедленно!
Граф Николай Толстой, гофмейстер двора Ее Высочества, княгини Ксении медленно поднялся с кресла, покинул кабинет. Вероятно — для того, чтобы подслушивать… пустой и смазливый придурок. Впрочем — Ксении такие и нужны, она не любит, чтобы ей указывали… редко встретишь женщину такой силы.
— Пойдем — сказала она
— Можно поговорить и здесь.
— Здесь нельзя. Пойдем в пузырь…
Пузырем называлась прозрачная комната, с прозрачной мебелью, защищенная от всех возможных способов прослушивания. Перед самыми важными совещаниями все участники совещания переодеваются в тренировочные костюмы, которые тут висят в шкафу, на разный размер и вкус. Сейчас переодеваться не стали — но Ксения сдала свою сумочку и, что меня удивило — тут был специалист по безопасности посольства, который обвел вокруг нас прибором с большой круглой антенной, проверяя, нет ли на нас подслушивающей и записывающей аппаратуры.
— Чисто — кивнул он
— Спасибо — вежливо кивнула Ксения, она вообще отличалась вежливостью с обслуживающим персоналом и властностью с теми, кого допускала к себе — подежурьте пока здесь, сделайте милость.
— Слушаюсь, Ваше Высочество…
Мы зашли в пузырь, и специалист закрыл за нами дверь. Ксения выбрала стул, я уселся напротив нее. Мы просто смотрели друг на друга, и я понимал, что после разговора с ней я буду как выжатый лимон.
— Как Ник? — спросил я
— Спасибо, что поинтересовался… — с язвительной усмешкой ответила она
Вот ведь… Это не просто стерва, это невиданная стерва. Стерва самого высшего разряда, который только я видел. Она способна довести до белого каления даже монаха — бенедиктинца.
Иногда — даже меня.
— Не надо, Ксения — этот прием был мне хорошо знаком, главное вывести человека из себя, чтобы потом надавить — я интересуюсь сыном, это ты чинишь всяческие препятствия мне в общении с ним.
— Когда-то давно никакие препятствия вас не останавливали, господин вице-адмирал. Даже охрана Зимнего дворца, которой был преподнесен немалый сюрприз.
— Извини. Серый волк сломался… — не остался в долгу я
Неожиданно — но это ее пробило. И сильно!
— Сволочь… — устало сказала она
— И еще какая… Так как Ник?
— Не так как ты думаешь. Я его отправила из страны. В Швейцарию. И не хочу пока возвращать…
А вот это было для меня новостью…
— Не самая худшая страна… — сказал я подчеркнуто равнодушно.
— И ты не хочешь спросить, почему я это сделала?
— Полагаю, ты сама стремишься мне об этом рассказать.
Я видел, как Ксения лихорадочно пытается подстроиться под меня. Нет… все таки нам не стоит жить вместе. Для нас обоих все это — пытка. Пытка, когда в семье два лидера постоянно состязаются друг с другом. Ксения по знаку зодиака Скорпион (везет мне на Скорпионов), лидерства она не упустит. Так в семье
