структуру: подберите людей, которые вам приглянулись, делая ставку на молодых, дайте им полномочия и смотрите первое время. Не справляются, не оправдывают доверия — меняйте, не затягивайте этот процесс. Оправдывают — поддерживайте, давайте полномочия, двигайте вверх и двигайте быстро. Человек, у которого горят глаза, который лично готов вникать во все, который не боится брать на себя ответственность и говорить вам в лицо неприятные вещи — именно то, что нужно. Бюрократический тяжеловоз — возьмет на себя любую работу, а потом у него найдется тысяча причин, почему она не сделана. Не связывайтесь с такими.
Общая стратегия — чисто моя, к разработке стратегии я никого не подпускал — была в том, что вначале следует бросить все усилия на те сектора, которые либо жизненно важны для жизнеобеспечения, либо где можно что-то легко и быстро восстановить и запустить в работу. Нужно было дать людям, хотя бы части людей, что сидят сейчас в лагерях беженцев работу, и дать ее быстро, пока они не привыкли к такому существованию, к праздности и тарелке бесплатного супа. И работа должна быть нормальной, это должна быть работа достойная цивилизованной страны — учитывая количество рабочей силы можно быть уверенным, что персонал мы подберем быстро. Война с терроризмом — это не только зачистки и ночные рейды, это еще и война будущего. Видение мира. Мы должны предложить людям, сидящим в лагерях беженцев будущее, причем такое, которое окажется для них привлекательнее будущего шариатского государства, которое обещают им террористы и агитаторы. Мы должны создать сначала меньшинство, которое готово будет драться за будущее, то которое им предложим мы. Потом, по мере восстановления, действуя кнутом — специальными операциями, зачистками, и пряником — все большим и большим количеством восстановленных объектов экономики — мы меньшинство превратим в большинство. И мы будем отбивать у террористов людей до тех пор, пока исламские экстремисты не превратятся в этой стране в изгоев, в меньшинство, ненавидимое и презираемое….
— Стоп! — я слушал вполуха, но уловил недоброе. Еще раз…
— Цементный завод в Занжане. Мы вынуждены отложить запуск в связи с актом саботажа.
— Какого именно саботажа?
— В ночное время произошел взрыв конвейера…
— Кто отвечает за охрану?
— На объекте — капитал Вилькицкий.
— Чей объект? Кто его вообще охраняет?
— Пока армия…
Я сделал себе пометку. Как ни странно — армия проявляет себя не лучшим образом в деле завоевания мира. Проблема в том, что у армии нет никакого опыта выполнения полицейских функций. Казачество не справляется, просто не хватает людей — но вопрос о выводе с территории Персии всех армейских соединений кроме тех, кто будет расквартирован здесь постоянно и тех, которые занимаются специальными операциями — уже назрел. Нужно будет связаться с Забайкальским казачьим войском, с советами старейшин чеченцев, осетин, дагестанцев, со всеми. Но дальше армию использовать на охране нельзя ни в коем случае. Это не только не решает проблему, это разлагает армию.
— Продолжайте, спасибо…
Прежнее деление страны на останы упразднено, организовано семь секторов безопасности, север, юг, запад, восток, Тегеран, спецсектор-один и спецсектор-два. Спецсектора — это районы, подвергшиеся воздействию поражающих факторов ядерных взрывов, там работы непочатый край. Создан так называемый 'спецкомитет', в него входят специалисты по ядерной безопасности, по робототехнике, по дистанционному мониторингу, по проблемам захоронения опасных отходов. Спецкомитет не подчиняется даже мне, он подчиняется напрямую Его Величеству и финансируется по защищенной строке из казны. Сейчас мы делаем многое из того, что никто и никогда не делал, проводим уникальные операции по обеззараживанию местности, спасению того, что еще можно спасти и уничтожению того, что спасти уже невозможно. Как потом мне объяснили — нам несказанно повезло. Даже те 'грязные' заряды нулевого поколения, которые здесь сварганили и радиоактивный след, которые они оставили — ничто по сравнению с тем, что было бы, если бы рванул один из более чем двадцати разбросаны по стране атомных энергоблоков. Взрыв гигаваттного энергоблока с разрушением активной зоны — и сейчас полстраны были бы в зоне отчуждения, а все те, кто был бы в этот момент в стране — смогли бы ночью читать без лампы.
Можно сказать — повезло.
— … Домостроительный комбинат в Тегеране — полностью восстановлен, сегодня открытие…
Думая о своем, я чуть было не пропустил.
— Извините, еще раз — про домостроительный комбинат.
— Да, домостроительный комбинат — его удалось восстановить вместе с энергоподстанцией, сегодня — торжественное открытие. На нем выступит…
— Выступлю я — сказал я — пометьте, и когда открытие?
— Ровно в час, Ваше Превосходительство.
— Три часа. Времени достаточно. Прошу, продолжайте…
Вот так и живем. Точнее — воюем. И война на мирном фронте — важнее, чем на военном. Если каждый из беженцев получит свой угол, если каждый бачонок сядет за парту — через десять лет здесь будет Россия. По крайней мере — я в это верю. А не веря — и браться не стоит.
Военное совещание началось ровно через тридцать минут, очень важно точно соблюдать сроки, потому что если пустить дело на самотек — совещаться можно до бесконечности. Военное совещание было не менее представительным, чем гражданское — командующие секторами на Интернет — связи, плюс здесь, в Тегеране, военный комендант Тегерана, координатор секторов — я ввел эту должность для того, чтобы координировать совместные операции, и чтобы командующие могли видеть общую картину обстановки, а не только то, что перед носом. Войсковой атаман, представитель пограничной стражи и представитель ГРУ, отвечающий за поимку и ликвидацию наиболее авторитетных главарей сопротивления и бандподполья. Совещание шло по обкатанной схеме — каждому командующему по две минуты на прояснение обстановки в секторе, далее — докладывают по очереди те, кто находится в Тегеране. Затем — проверяем 'домашнее задание', то есть выполнение предыдущих поручений, я раздаю новые, коли такие имеются. Само совещание тоже не затягиваем — хватает проблем и без этого.
Северный сектор. Возглавляет турок, капитан первого ранга Мехди, потомственный янычар, у него за спиной пять поколений предков, служивших в армии. Такие не предают, турок этот — крепкий как сталь, выходец Севастопольского нахимовского. Сектор сложный — в его районе нефтяные месторождения, которые надо восстанавливать, там же — максимальное количество остаточных бандгрупп. В его секторе — действуют не только сухопутные части — но и боевые пловцы, базирующиеся на десантный корабль 'Адмирал Александр Колчак', стоящий на траверзе порта Аль-Фао. Может, я пристрастен — но пока что военные моряки, приходящие с моря и после выполнения боевой задачи возвращающиеся на базу в море — наиболее эффективны в борьбе с терроризмом и бандитизмом.
В его секторе у Мехди было несколько останов, в каждом из них — подпольный исламский комитет. Существует и глава района — некий мулла Дадулла, по данным разведки — одноглазый. Видимо, глаз вышибло при взятии Персии, тогда всех здорово причесали.
Результаты по сектору — два ночных рейда, четыре нападения, из них два — с человеческими жертвами. Просто обстрелы не считаем — смысла нет. Опять отличились моряки — прямо в городе Хораммабаде накрыли исламский комитет, выследили, и атаковали с вертолетов. Никто не ушел. Около озера Урмия пуском ракеты с беспилотника уничтожен караван, в котором находились опознанные террористы. Как их опознавали — не знаю, и знать не хочу, дело с трансграничными караванами надо давить.
Южный сектор. Полковник Абоян, армянин. Этот из десантников, отличается тем, что у него постоянно нервы на взводе, представляю, как с ним работает штаб. В штабе, насколько я знаю — все русские, потому что только русские могут выдержать экспансивного армянина, армян с армяном — так не уживутся. Тоже несколько останов, полно беженцев. В его секторе работают морские пехотинцы с тяжелого десантного корабля 'Москва', он стоит на рейде острова Киш, известного курорта, теперь там госпитали для раненых и пораженных радиацией. В его секторе очень скверное место — граница не с Афганистаном, а с Британской Индией, с той стороны контрабандистов и террористов всемерно поддерживают, нападения на
