— Поверьте, леди Гизела, я не оставлю вас своей милостью, — сказал он, уже взявшись за ручку двери.
Он вышел, а Гизела снова очутилась наедине со своими сомнениями и страхом за Алена.
Глава девятая
Ален де Тревиль в бешенстве бил ногой в дверь крошечной комнаты в помещении караула, куда его заточили. За дверью слышались непристойные шутки, хриплый смех и звяканье бутылок — там отдыхали стражники.
В комнате был всего один колченогий стул, в углу стояло ведро, а на полу валялась связка грязной соломы, видимо, служившая постелью предыдущему узнику.
Вот уже несколько часов он колотил в дверь. Сгустилась тьма, и холод проник в комнату. Измученный Ален опустился на стул.
Пресвятая Дева, где же Гизела? Он слышал, как было приказано отвести ее в женский будуар, но будет ли она там в безопасности? Какой же он безумец, что привез ее сюда! И что за рок привел Мейджера де Котэна в Девайзес! Хотя этого можно было ожидать. Ален уже больше года подозревал, что тот — предатель и общается с врагами короля Стефана. Задача Алена состояла в том, чтобы следить за де Котэном и выяснить, что происходит между ним и Глостером. Вполне возможно, что этот негодяй служит двум господам.
А что, если Мейджера выпустили из-под стражи? Ужас охватил Алена. Ведь де Котэн ненавидит Гизелу, и ему ничего не стоит свести счеты с беззащитной женщиной.
Нет, он должен выбросить эти мысли из головы, иначе можно сойти с ума! Генрих, несмотря на свой переменчивый нрав, не допустит, чтобы баронесса стала жертвой этого негодяя.
Ален заставил себя думать о собственном положении. Что расскажет о нем Гизела, если ее станут допрашивать? Она смелая, решительная и преданная, но вдруг она оробеет среди столь могущественных особ? В бессильной ярости он хватил кулаком о каменную стену. Господи, будет ли у него возможность объяснить свое присутствие в замке Девайзеса? Скорее всего, его повесят. Ален придвинул стул к стене и устало откинулся назад.
В комнате уже стояла кромешная тьма. Ему ничего не оставалось, как попытаться заснуть, сидя на стуле. Лечь на вонючую солому он не мог. Поесть ему не принесли, да он и не был голоден.
Ален стал думать о Гизеле, о тех ночах, когда она лежала в его объятиях, о ее стойкости во время путешествия и… о своей ревности. Он безумно любил ее и теперь боялся самого страшного: больше никогда не увидеть свою жену.
Вероятно, он заснул, потому что очнулся от слепящего глаза света и оттого, что кто-то стукнул его в бок. Перед ним стояла приземистая фигура, добродушный голос пробормотал:
— Ален, не вздумай на меня кинуться! Прости, что так бесцеремонно разбудил тебя, но я подумал, что нам лучше всего поговорить сейчас, как посоветовала твоя жена.
Ален вглядывался сонными глазами в улыбающееся лицо графа Генриха. Тот держал в руке ярко горящий фонарь и в свою очередь тоже внимательно рассматривал пленника.
— Милорд, это вы? — неуверенно спросил Ален.
— Я сейчас укреплю фонарь на стене и прикажу подать мне стул. Не садиться же на пол. — Граф брезгливо потянул носом, глядя на грязную солому. — Роджер, принеси мне стул, да поскорее! Скоро утро, а я еще не ложился спать и боюсь, что уже не лягу.
Дородный воин в кольчуге тотчас появился со складным стулом, который он тщательно обтер, прежде чем поставить на пол. Он с отвращением осмотрел подвал и вопросительно взглянул на своего господина.
— Я здесь в полной безопасности. Наш узник не вооружен, да и я могу постоять за себя. — Генрих ласково улыбнулся солдату, стоящему с угрюмым видом. — Хотя я всегда чувствую себя более уверенным, зная, что ты меня за спиной. Роджер, проследи, чтобы нас не подслушали.
Роджер ушел, бросив на Алена угрожающий взгляд, а граф уселся на стул и завернулся в меховой плащ, так как в подвале было сыро.
— Итак, ты хотел меня видеть. И вот я здесь. Сколько же времени прошло с тех пор, как мы вместе служили? А теперь, mon cher ami note 19, докажи мне, почему я не должен тебя повесить.
Ален никак не мог привыкнуть к свету и прищуренными глазами смотрел на своего собеседника.
А граф Генрих непринужденно продолжал:
— Как я вижу, ты не утратил способности спать в любом, даже самом неудобном месте. Помнишь, как мы спали на холодном каменном полу у дверей опочивальни нашего господина?
Ален вымученно улыбнулся.
— Помню, милорд, и рад, что вы тоже это помните.
— Bon note 20. А теперь скажи: мне действительно не стоит опасаться тебя? Баронесса заверила меня, что я могу тебе доверять, несмотря ни на что. — Он с подозрением оглядел купеческое платье Алена, грязное, порванное на плече.
— Где моя жена? Что с ней?
— Леди Гизела в полной безопасности и сейчас, полагаю, спит в своей комнате на постоялом дворе, а завтра отправится в Элистоун в сопровождении слуг и моих шестерых самых верных солдат, которых Роджер де Майлз отобрал по моему приказанию. Ее никто не осмелится тронуть во время пути.
Ален, который в волнении вскочил со стула, с облегчением снова уселся.
— Милорд, от всего сердца благодарю вас. Все это время я боялся… — Он провел по лицу грязной ладонью. — Мне не следовало брать ее с собой.
— Итак, мы подошли к сути. Я совершенно не понимаю, зачем ты здесь. В этой проклятой войне друг идет против друга, но я знаю твою верность Стефану и не верю тому, что ты мог его предать. Также я не верю, что ты прибыл сюда навредить мне.
— Милорд, я приехал по просьбе моего короля.
— Вот оно что! — Улыбка исчезла с лица Генриха. Он откинулся на спинку стула, и взгляд его, устремленный на Алена, сделался серьезным. — Ты прибыл с поручением?
— Я не облечен властью, сэр. Если меня повесят, король промолчит. — Ален мрачно усмехнулся. — А если и захочет вызволить, то все равно не успеет. Вот почему я договорился с Гизелой, что, если произойдет самое страшное, она тут же уедет отсюда. Я взял ее собой, так как присутствие жены придавало правдоподобие моему облику торговца. Я не мог предвидеть, что в Девайзесе появится барон Мейджер де Котэн из Оффена. Когда Гизела его увидела, то забыла об осторожности.
— Он виноват в нападении на ее имение.
Ален вздохнул.
— Милорд, сам он в этом не участвовал, но он окружил себя всяким сбродом, который действует по его приказу.
— А де Котэн пожинает плоды, — заключил граф. — Я так и думал. Этот человек мне полезен, хотя он и мерзавец. Пойми, пока что я должен освободить его, но за ним будут следить. Он недолго пробудет у меня на службе. В результате он получит вознаграждение, правда, не то, на какое рассчитывает…
Граф и Ален обменялись понимающими взглядами.
— Итак, ты прибыл по поручению короля. Что это за поручение? — Граф Генрих в упор посмотрел на пленника.
— Король хочет знать мое мнение о том, не изменились ли вы.
— В лучшую или худшую сторону? — шутливо спросил Генрих.
Ален улыбнулся.
— Думаю, милорд, что он опасается, как бы не в худшую. После всего увиденного днем в зале и глядя на вас сейчас, я уверен, что вы не изменились.