— И конечно же мимо?
— Сильно разволновалась, весь магазин высадила.
— А что же эта нечистая сила?
— Исчезла… Возле самого забора, как будто в траве растворились. Были бы собаки! Я не надеюсь на электронику… Не могла выйти из дома, все казалось, спрятались и поджидают.
— Вот это уже нервы! — и в самом деле засмеялся Поспелов. — Но все равно ты молодец. Сунутся еще — молоти из всех стволов.
Татьяна искала защиты, прижималась, притискивалась к его груди, стремясь собраться в комок.
— Они в самом деле существуют? Пришельцы?.. Если они и правда явились с другой планеты… зачем же мы стреляем в них? Может, они ищут контакт?
— Стреляем, потому что они стреляют сами.
— Но эти… в меня не стреляли. Просто двигались к дому, как тени. А я не выдержала…
— Никаких контактов, — отрезал Поспелов. — Два друга из Петрозаводска имели контакт с пришельцами. Сейчас находятся в психбольнице… Успокойся, я никуда не поеду. А то ты свихнешься здесь и завалим всю операцию. Или, чего доброго, возьмут тебя в плен и отправят на планету Гомос.
— Неужели это возможно?
— Не знаю, давай спать!
— А скелеты? Сегодня не придут скелеты?
— Ну придут так придут. Ты же их не боишься?
Георгий выждал полночи, выглядывая на улицу и прислушиваясь к звукам, однако скелеты не появились. Он лег, однако же с автоматом в обнимку, и был разбужен через полтора часа: Татьяна стояла над ним, как призрак, в руке белел листок радиограммы.
— От кого депеша? — в полусне спросил он.
— Агент Ромул, — усмехнулась она. — Я подозреваю, что это женщина. И к тебе не равнодушна.
— Да, это женщина, — признался Георгий и включил настольную лампу. Очаровательная женщина…
Ромул снова требовала неотложной встречи. И это было нормально, когда агенты постоянно требовали внеплановых встреч — значит, началась хорошая, плодотворная работа, пошла информация, закрутилось колесо разведмероприятий. Георгий вскочил, торопливо начал одеваться. Татьяна стоял у двери тоскливым белым привидением.
— Надеюсь, эта очаровательная женщина накормит тебя завтраком? Или мне что-нибудь сготовить на скорую руку?
— Накормит, — заверил Поспелов. — Она классно готовит… Постараюсь долго не задерживаться. Да и скоро утро…
— Можешь задержаться, — ревниво позволила она. — Я же не собака на сене.
Ромул и вправду ждала его, приготовив завтрак — свиную поджарку с картофелем фри и острейшим соусом: будто знала его любимое блюдо и то, что он в пять утра не успеет поесть на ферме. Побочная, но сейчас основная профессия медика делала ее заботливой и участливой — надо же, кроме важного дела подумала и о том, что резидент приедет голодный. Хотя видно, что не спала всю ночь, под утро только вернулась домой и послала экстренный сигнал.
— Вкуснятина! — оценил он, набивая рот. — Ну, давай говори, зачем звала?
Завтраком покормить?
— А дома тебя не кормят? — засмеялась Ромул.
— Так, изредка, — отмахнулся он. — Чтоб с голоду не пропал… Ну, давай, давай!
— У меня принципы бабы-яги: сначала накормить, напоить, в баньке попарить, — довольно улыбалась она, скрывая какую-то интересную и важную информацию. — Потом можно и поговорить.
— Согласен! Топи баню!
— Нет у меня бани, — вздохнула она. — Хожу к бабушкам по субботам, хорошо, что зовут.
— Будет тебе баня, Ромул! — заверил он. — Выкладывай! Мужичка отбила у Демьянихи?
— Не просто отбила — выкрала, — похвасталась она. — Как и положено, под покровом ночи, по взаимной договоренности, так что обошлось без криминала.
По их предварительной договоренности летчик выбрался из своего полуподвала вместе с вещами и ждал у дороги с хутора в условленном месте. Посадила в машину и привезла в Верхние Сволочи. Спрятала пока в старой больнице, надо бы долечить.
В пору расцвета, в семидесятые годы, в Нижних Сволочах построили больницу на десять коек, прилично оборудовали, и поставили хирурга, акушерку, терапевта и четырех медсестер. Шесть лет назад все разорили, оставив одного фельдшера и медпункт. Больница стояла закрытая и постепенно разворовывалась. По инициативе конторы здание и остатки имущества взяли под охрану, прорабатывался запасной вариант внедрения разведчика под прикрытием сельского врача.
— Мужичка оторвала, а рассказываешь почему-то без особого задора, проговорил Георгий, доедая завтрак. — Не вижу блеска в глазах.
— А что с ним теперь делать, с таким мужичком? — усмехнулась она. Сколько волка не корми — все в лес смотрит. Альфонс! Но не на ту нарвался.
— Опять собирается в партизаны?
— Куда еще?.. Весь свой арсенал перевез от Демьянихи. Автомат ППШ, трехлинейная винтовка, полмешка патронов, гранаты и даже мины. Только самого миномета нет.
— Откуда столько оружия?
— Откуда — известно, а вот зачем — вопрос!
— Молчит?
— Попробовал бы помолчать, — с удовольствием сказала агент. — По дороге еще вытряхнула… Три года ведет войну. В одиночку. Воюет с пришельцами.
— Вот как! А с головкой у него?..
— С головкой полный порядок. Он романтик. Так и говорит: вступил в единоборство с «драконами». Никто не верит, что они есть, летают и ползают по России, только увидеть их мудрено. Они как тени, как совы, как летучие мыши. Он знает пути их перелета, но никак не может отыскать «логово».
— Кроме пули в бедре, другие успехи есть?
— Сказал, что победил троих. Одного выследил на тропе, другого взял из засады, третьего сшиб в воздухе, захватил летательный аппарат и оружие. Это не бред. Он показал камуфляж, в котором теперь выходит на тропу войны. Любопытная вещь…
— Я видел, — перебил Георгий. — А оружие показал?
— Нет. У него кончились патроны и пришлось спрятать. И крылья «дракона» тоже пришлось спрятать. Сел аккумулятор. В общем, самое надежное оружие против них трехлинейка и воинский дух витязя.
— Поздравляю тебя, — серьезно сказал Поспелов. — Думал, ты умыкнула мужичка, альфонсика. А ты покорила витязя!
— Георгий, а где ты видел камуфляж? — вдруг спросила она. — Летчик уверял, что о существовании «драконов» в Карелии никто не подозревает.
— Да я тут недавно тоже одного… победил, — признался он, хотя не имел
