Ее коллеги переглянулись между собой, и Чарли взял инициативу на себя:
– Лилия! Ты ведь уже знаешь наши способности. Значит, должна сама продумать, какие утверждения о себе ты будешь говорить вслух. Мы, опять-таки по десятибалльной шкале, начнем делать у себя отметки на каждое твое утверждение. Как разграфить сферы деятельности, талантов и способностей, ты и сама прекрасно знаешь. Начинай с самых общих, а уже потом станем конкретизировать и выбирать твою узкую специализацию.
Знаменитой ученой не следовало повторять дважды. Она уже писала на чистом листе бумаги то, что собиралась оглашать своим коллегам. И попутно продолжала выпытывать:
– А что самое лучшее, ну, для меня, конечно! Может, я смогу передвигать предметы? Или кипятить взглядом воду в стакане?
Чернов встряхнулся, словно от озноба:
– Уважаемая, зачем такие страхи?! Ты знаешь, как это опасно и жутко? Представь, ты на кого-то обиделась, глянула со злостью, а у того или мозги закипели, или в сердце уже кровь при ста градусах Цельсия свернулась.
Ему поддакнул и Чарли. Хотя сделал это с доброй улыбкой:
– То же самое и с перемещением предметов или тканей: нечаянно сдвинула у человека участок кровеносного сосуда и… Нежданный финал недопетой арии!
Продолжая писать, Монро бормотала себе под нос:
– Всему можно научиться. Сноровка поможет укрощать собственные силы, да и опыт придет со временем.
– Пока придет опыт, на кладбище уйдут все, кто тебя окружает! – резюмировал академик. – Или им для выживания придется передвигаться в специальных защитных скафандрах или прятаться за сложными энергетическими щитами.
– А ты откуда знаешь? Сам-то ведь как-то научился?
– Хм! Мои способности не несут смерть другим разумным. Так что я не опасен. А вот о некоторых слишком опасных примерах есть сведения как в нашей истории, так и в некоем информативном поле Вселенной…
– Ну-ка, ну-ка?!
– …Про это поле и как обучали меня, я обещал рассказать позже. Пока давай прослушаем твои утверждения. Вижу, что они готовы.
Лилия откинулась на спинку кресла, просмотрела исписанный лист и собралась его читать. Но что-то вспомнила и спохватилась:
– Вдруг во мне обнаружится нечто, которое только при мимолетном опробовании испепелит вас на месте? Или дырку в борту самолета пробьет?
Мужчины серьезно, основательно задумались. Затем, не сговариваясь, стали заставлять дальновидную представительницу ученого мира с уверенностью повторять разные предложенные словосочетания. Хотя суть этих словосочетаний сводилась к тому, чтобы выяснить возможность нанесения вреда себе родимым даже случайным, непроизвольным образом. Итоги не порадовали больше всего Бокеда.
– Как мне подсказывает предвидение, в некоторой перспективе Лилия может нанести непоправимый ущерб моему здоровью. Что сильно настораживает. Радует лишь то, что сразу она мне никак повредить не сможет.
– Вот и я уверен, что без должного обучения она своими возможностями воспользоваться не сможет. А значит, – стал подводить черту под обсуждениями Чернов, – пора переходить к конкретному тестированию. Приступаем! Лиля, начинай!
Та немного засмущалась, потом выдохнула и стала утверждать для себя самое перспективное, как ей казалось, в самом начале составления списка:
– Я могу пользоваться левитацией!
Ну и дальше пошла шпарить по написанному. Мужчины делали отметки, проставляли циферки у себя на листочках, а потом стали делать сравнения. По ним получалось, что ни передвигать предметы, ни возносить себя или ходить по воде аки посуху Колобок не может. После чего перешли на иные общности, в которых выяснилось, что Монро может попробовать себя в медицине.
Пошел к написанию третий список утверждений. И вот после него уже вплотную приблизились к выведенному совместно постулату: каким-то неведомым пока способом Лилия может корректировать внешность человека.
Напряжение достигло пика, когда женщина, уже не составляя никаких шпаргалок, задала, а вернее, в утвердительной форме попробовала выявить свою конкретную паранормальную особенность. Причем она для контроля чередовала самые желанные с самыми несуразными:
– Умею выращивать у любого человека новые зубы!
За это получила две единицы.
– Могу излечить человека от анорексии!
Даже не переглядываясь, мужчины поставили ей по восемь баллов. Но пока еще сама женщина этих баллов не видела.
– Умею придавать волосам толщину и упругость!
Сумма обеих оценок удивляла: восемь.
– У меня получится излечить человека от инсульта!
Опять две единицы бесповоротно отторгли возможность ученой в области геодезии переключиться на всемирно известного врача-кардиолога или физиотерапевта.
– Если постараюсь, мне удастся любого человека излечить от ожирения!
После выставленных двух девяток мужчины не выдержали и заглянули в листочки друг друга. Затем в полной тишине еще долго переглядывались, хмурились и кривились. Доводя этим своим поведением мадемуазель Монро буквально до белого каления. Но вслух она так ничего и не сказала, не поторопила и не возмутилась. Только обеими руками жестко прикрыла непослушный рот.
Наконец Бокед стал озвучивать свои выводы после дедуктивной обработки данных. И делал это голосом заправского лектора:
– Как мы видим, самое главное в последней фразе – это слова: «Если постараюсь». Поэтому легко можно предположить, что только страстное желание что-либо сделать с помощью своих возможностей увеличивает шансы на успех при перерасчете: плюс два из двадцати. Или: десять процентов из ста. Но и предыдущие восемьдесят процентов, которые даются нашей подопечной при излечении человека от болезненной худобы, позволяют утверждать, что границы выявленного умения как раз находятся в области общего обмена веществ человеческого организма. Несколько выпадает из этого ряда умение делать волосы у человека красивыми и здоровыми, но при сорока процентах появляется шанс излечивать даже тех людей, которые называются словом «лысый». Пусть даже удастся вылечить одного пациента из десяти, в любом случае такой прогресс будет весьма потрясающим. А если сюда добавить еще десять процентов страстного желания «если постараюсь», то…
Лилия не выдержала и взмолилась:
– Чарли! Кончай надо мной издеваться! Что ты там вещаешь таким нудным голосом и какие оценки вы мне выставили?
Стоило снимать на камеру, с какой жадностью она выхватила протянутые ей листки и с каким трепетом стала всматриваться в цифры. Уже и рот приоткрыла для рвущихся вопросов, уже и мужчины стали готовиться мысленно к ответам, как женщина вдруг замерла и словно погрузилась в себя.
Немного выждав, переглянувшись и пожав плечами, коллеги стали шепотом переговариваться:
– Что-то на нее накатило.
– Или ушла в воспоминания.
– Далеко ли ушла?
– Ага. И как скоро оттуда вернется?
– А шевелиться нам можно? Или лучше ее вообще не отвлекать?
– Хочешь выйти на улицу?
– Не издевайся! Да и не выпустят нас за борт. А вот от кофе не откажусь.
– Я с тобой!
