— Тридцать процентов от общей прибыли, — заявила Аллегра.
— Черт возьми, мадемуазель! Это невозможно! — воскликнула мадам и, хитро прищурившись, добавила:
— Пятнадцать.
— Мадам, я не люблю торговаться, — отмахнулась Аллегра. — Пусть я молода, но далеко не глупа. Двадцать пять процентов — это мое последнее слово. Подумайте, мадам Поль.
Мужчине и в голову не придет вкладывать деньги в модную лавку. На такое способна только женщина, а кто из знатных дам лондонского света сделает вам подобное предложение? Я не стану вмешиваться в ваши дела. Не буду указывать, каких клиентов брать, какие ткани покупать. Я всего лишь буду вкладывать деньги и получать прибыль.
— Можете встать, мисс Морган. Я закончила. Ничего не скажешь, вы умеете настоять на своем. Я согласна.
— И Чарлз Трент будет вести ваши бухгалтерские книги, — добавила Аллегра.
— Мисс Морган! — возмутилась француженка.
Аллегра засмеялась:
— Посудите сами: зачем вам корпеть над скучными цифрами? Вы художница, а не клерк.
На этот раз хмыкнула уже мадам Поль:
— А вы очень умны, дорогая. Кстати, куда вы поедете в свадебное путешествие? Говорят, что Португалия и Италия прекрасны.
— Мы еще не обсуждали это. Я вообще не уверена, что мы куда‑нибудь поедем, — объяснила Аллегра. — Зряшная трата денег, ничего больше.
— Но каждая молодая леди вашего положения должна отправиться в свадебное путешествие! — потрясение воскликнула мадам. — Хотя бы в Шотландию!
— В таком случае, — усмехнулась Аллегра, — непременно спрошу герцога, что он решил. Может, его сиятельство захочет меня удивить.
— Если это так, вы не успеете сшить подходящий гардероб, — деловито заметила мадам Поль. — Ах уж эти мужчины!
Дайте им две пары панталон с фраками в тон, полдюжины галстуков — и больше им ничего не надо. Где им понять, на что приходится идти женщинам ради моды! — Она помогла Аллегре одеться и предупредила:
— Известите меня, когда будете точно знать, куда поедете после свадьбы. Я позабочусь о подходящих нарядах, мисс Морган.
После отъезда француженки Аллегра совсем заскучала. Она прогнала Руперта, потому что он вел себя не так, как подобает джентльмену. Сирена жила далеко. Отец впервые в жизни целиком переложил дела на плечи секретаря и не отходил от жены.
Они поднимались поздно и ложились рано, регулярно объезжали поместье и с каждым днем казались все более поглощенными друг другом. Аллегра никогда еще не чувствовала себя столь одинокой и покинутой. Ее вовсе не утешало сознание того, что они делают это ненамеренно. Несколько раз приезжали соседи, желавшие поздравить новобрачных, но принимала их Аллегра. Благодарила, обещала, что лорд и леди Морган скоро начнут давать балы и обеды. Она читала. Прогуливала своего мерина. Бродила по саду. И изнывала от скуки.
Хантерз‑Лейр находился менее чем в двенадцати часах езды от Морган‑Корта. Наконец одним прекрасным июльским утром Аллегра вскочила на коня и отправилась на поиски герцога. Только Онор знала, куда она уехала, и поклялась до вечера хранить секрет от лорда и леди Морган.
Аллегра надела амазонку, но под нее натянула старые панталоны брата, которые позволяли сидеть на лошади верхом, Мужское седло она находила куда удобнее, чем женское. Ее туалет дополняла белая блузка, но жакет Аллегра не надела, так как день был теплым. Волосы она заплела в одну толстую косу и оставила шляпку дома.
Она еще никогда не пускалась в путь одна и находила эту идею крайне волнующей. Через два часа она выехала на большую дорогу и сумела найти потертую деревянную дощечку со стрелкой, указывающей на запад, со словом «Херефорд». Поместье герцога было расположено как раз у границы, разделявшей два графства: Вустер и Херефорд. Аллегра проезжала мимо садов с наливавшимися плодами, нив, где уже колосилась пшеница, зеленых полей, на которых паслись коровы и овцы. Путников почти не попадалось, разве что изредка проезжала тележка фермера. Когда солнце поднялось высоко, Аллегра остановилась, чтобы дать отдых лошади и съесть скромный завтрак, захваченный из дома. Подкрепившись, она снова вскочила в седло. Наконец уже на закате она увидела еще один дорожный указатель с названиями, одним из которых была деревня Седжуик. Аллегра повернула коня в том направлении, сокрушаясь, что имение герцога оказалось так далеко.
Поездка оказалась не такой уж легкой, и она сильно устала.
Бедра и ягодицы тупо ныли.
Она поднялась на вершину холма. Вот он, ее новый дом!
Глаза Аллегры взволнованно заблестели.
Перед ней расстилались ряды аккуратных, крытых черепицей домиков, утопающих в цветах и зелени. Здесь было много грушевых и яблоневых деревьев, а в лугах под летним солнышком мирно бродили породистые лошади. Чуть подальше, на невысоком холме, стоял Хантерз‑Лейр. Стекла горели оранжевым огнем в лучах заходящего солнца. Аллегра пришпорила коня и поскакала по узкой дороге. Проезжая через деревню, она слегка натянула поводья и с удовольствием рассматривала каменную церковь и небольшие лавчонки. Дорога внезапно оборвалась, и она оказалась перед открытыми воротами Хантерз‑Лейра, словно кто‑то заранее знал о приезде гостьи.
Наконец‑то!
Она въехала во двор. Дом понравился ей с первого взгляда, и Аллегра полностью разделяла решение Куинтона сохранить свое родовое гнездо.
Но тут она встретилась с ним взглядом и остановила мерина, смеясь при виде удивленной физиономии жениха.
— Мне надоело тебя ждать, — объявила она, когда он снял ее с седла. — И в Морган‑Корте невыносимая тоска. Папа и тетя‑мама поглощены друг другом. Сирена уехала. Пришлось прогнать Руперта Таннера, Я просто не могла больше там оставаться!
— А отец знает, где ты? — немедленно спросил Куинтон.
— Я оставила Онор записку и велела передать ему, когда они спохватятся, что меня нет. Возможно, сегодня, а то и завтра, судя по тому, что с ними творится. Боже, Куинтон, я и не знала, что любовь лишает людей разума!
— И ты проделала весь путь без сопровождения? — рявкнул он. Только сейчас девушка сообразила, что особой радости Куинтон не выказал.
— Разумеется. А кто еще должен был со мной ехать? Я что, явилась в неподходящий момент?
Странно, почему он так расстроен?
— Да ты с ума сошла! — заорал герцог. — Проскакать двадцать миль в полном одиночестве? Слава Богу, что на тебя никто не напал!
Его сердце непривычно колотилось. Неужели она так же бесшабашна, как он когда‑то? Но его французские приключения окончены. Теперь он женится и обязан быть благоразумным. Ничего тут позорного нет.
— Дорога была почти пустынной, сэр. Насколько я поняла, никакая опасность мне не грозила, — ледяным тоном заметила Аллегра. — И не повышайте на меня голос. Я этого не люблю.
Она здесь. Она в безопасности.
Не в силах сдержаться, он разразился смехом.
— Аллегра! Аллегра! Ты всегда так своевольна? Ну что с тобой делать? Я не могу отвезти тебя домой сегодня. Моли Бога, чтобы твой отец не умер от беспокойства, не зная, жива ли ты или за поворотом тебя подстерегала шайка разбойников. Разве ты не слышала, что они орудуют в округе?
И совсем об этом не думала?
— А разве они грабят при свете дня? — удивилась Аллегра. — Но зачем им девушка, скачущая одна,
