мастера Ратенна.
«Удивительно удобный повод ни во что не вмешиваться — для таких, как этот Фрейн» — подумал Хлорд. И, скрестив руки на груди, сказал:
— Боюсь, что нет. Не понимаю.
От тона, которым мастер произнес последние слова, на лбу у Фрейна выступили бисеринки пота.
— Мастер Хлорд, вы же не скажете Сонору… и всем остальным… что я их выдал? Это даже хуже исключения.
Наставник выразительно молчал.
— Не говорите остальным, наставник. Вы же прекрасно знаете, что со мной будет.
Мастер хмыкнул. Он и правда знал, что будет — Фрейн исчезнет из Адели с такой скоростью, что к вечеру пересечет границу Гардаторна, даром что тот расположен в месяце пути от берега Залива. Хлорду было даже жаль, что он не собирался обнародовать итоги их беседы.
А Фессельд тем временем не унимался.
— Я _прошу_ вас. А если понадобится, я в любой момент могу узнать для вас что-то еще. Только скажите.
Хлорд откинулся на спинку кресла, словно ему вдруг потребовалось рассмотреть своего собеседника получше. Ни разу до сегодняшнего дня он не нуждался в том, чтобы устраивать подобные допросы. И не мог даже предположить, с чем ему предстоит столкнуться.
— Узнать что-то еще?… Ты что же, думаешь, что мне нужен доносчик? Ну и мразь же ты, Фессельд.
«Сколько ему лет? Семнадцать, восемнадцать?… — думал мастер, глядя на сидящего напротив юношу. — Нет, этого уже не переделаешь. Законченный гаденыш».
Фрейн смотрел на мастера почти растерянно. Он явно не ожидал такой вспышки.
— Я просто предложил…
— Выматывайся. Ну, живее. Вон отсюда. Если бы тебе не оставалось всего пара месяцев до выпуска, я приложил бы все усилия, чтобы тебя вовремя отсюда исключили. А теперь, по-видимому, уже поздно. Жаль. По-моему, это позор для Академии.
— Д-до свидания, наставник, — пробормотал Фрейн, ретируясь к дверям.
Хлорд еще несколько минут просидел совершенно неподвижно, глядя на закрывшуюся дверь. Весь пыл, с которым он недавно приступил к «установлению истины», теперь куда-то испарился.
Ирония мессера Ирема была ему так же непонятна, как и раньше, но теперь уже по совершенно иной причине. Мастер чувствовал, что сам он вряд ли сохранил бы чувство юмора, если бы вынужден был каждый день на протяжении десятка лет иметь дело с субъектами типа этого Фрейна — а ведь можно было догадаться, что Фессельд был еще не из самых худших.
— Ну, и зачем ты меня сюда привел? — нетерпеливо спросил Валларикс, глядя на друга.
Император и его телохранитель стояли у окна, выходящего на небольшой внутренний дворик, примыкавший к гостевым покоям нижнего этажа.
— Сейчас увидите, — улыбнулся рыцарь.
Валларикс вздохнул и с видом человека, выполняющего чью-то прихоть, стал смотреть на двор.
— Долго еще ждать? — спросил он рыцаря через минуту.
— Думаю, что нет… а, вот и он!
Створки одного из окон в первом этаже раскрылись, зимнее солнце заплясало в цветных стеклах. Темноволосый мальчик, похожий на энонийца, перекинул ногу через подоконник. Усевшись на него, он сбросил вниз какой-то длинный, обернутый плащом предмет, а потом медленно и как-то неуверенно начал спускаться вниз, держась за подоконник. Высота здесь была меньше его роста, и любой его ровесник просто спрыгнул бы во двор, но у южанина спуск занял больше двух минут, причем лицо его на протяжении этой процедуры было напряженным и комически-сосредоточенным. Впрочем, все эти странности объяснились, когда он оказался на земле и, хромая, сделал несколько шагов.
— Что-то он сегодня позже, чем обычно, — прокомментировал лорд Ирем. И искоса взглянул на Императора. — Я думал, что вам будет интересно посмотреть.
Император не ответил. Он, не отрываясь, наблюдал за мальчиком.
— Пару дней назад Рам Ашад разрешил ему вставать. Между нами говоря, Рикс пробовал ходить последнюю неделю, и когда Ашад сказал мне, что, поднявшись «в первый раз», мальчик держался гораздо лучше, чем он ожидал, меня это ничуть не удивило, — в голосе рыцаря звучало откровенное веселье. — А недавно я случайно стал свидетелем того, что возмутило бы Ашада еще больше. Посмотрите.
Не подозревая, что за ним наблюдают, Крикс нагнулся, подобрал брошенную вещь, оказавшуюся деревянным тренировочным мечом, несколько раз взмахнул им, разминая кисть, и встал в позицию. Даже деревянный, меч был слишком длинным и тяжелым, и при росте Крикса мог сойти скорее за короткое копье. Но энонийца это явно не смущало. Он сосредоточенно и медленно проделывал с этим «мечом» те упражнения, которым прежде всего учат первогодков в Академии, мало-помалу начиная двигаться быстрее и непринужденнее. Это выглядело бы почти красиво, не будь Рикс одет, как полагается лежачему больному, в длинную и широкую рубашку, висевшую на нем мешком, штаны и войлочные туфли, подходящие для того, чтобы самостоятельно дойти до умывальника, но явно непригодные для тренировок на заснеженном дворе. При одном взгляде на мальчишку Валлариксу стало холодно. Но Крикс, по-видимому, считал себя выше таких мелочей.
— Откуда он взял меч? — удивился правитель.
Лорд Ирем улыбнулся.
В первый раз, когда он стал свидетелем импровизированной тренировки, роль оружия для Крикса исполняла кочерга, забытая в камине. Ничего другого он, по-видимому, не нашел. В тот раз лорд Ирем точно так же стоял у окна, беззвучно посмеиваясь над нелепой картиной, представшей его глазам, и испытывал большое искушение окликнуть Крикса. Но рыцарь все же удержался. Человек, который размахивает кочергой в рубашке втрое больше нужного размера, разумеется, смешон. Но то упорство, с каким энониец игнорировал боль в сломанной ноге и холод, поневоле вызывало уважение.
На следующий день Ирем «забыл» на внутреннем дворе один из тренировочных мечей, которыми он пользовался, когда фехтовал с Эрлано или Рам Ашадом. Он не был уверен, что слуги не обнаружат его раньше, чем «дан-Энрикс», да и не очень-то заботился об этом — так, по крайней мере, говорил себе он сам, — но вскоре имел случай убедиться в том, что меч достался именно тому, кому и следовало.
Энониец развернулся и эффектно, с разворота, нанес удар невидимому противнику.
Ирем сделал нетерпеливое движение, как будто собираясь остановить мальчика.
«Дубина. Равновесие!..» — подумал он. И тут же рассмеялся над своим порывом. Как ни странно, настроение у него было просто замечательным.
— Вам не кажется, мой лорд, что Крикса пора отправлять назад в Лакон?… — спросил он у Валларикса.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
— На что ты там уставился? — зло спросил Льюберт. — Я что, должен один работать за двоих, пока ты тут ворон считаешь?…
— Иду, — ответил Крикс, не отрывая глаз от фрески. Золотоволосый альд протягивал стоявшему перед ним мужчине меч, лезвие которого окутывало серебристое сияние. Картина явно была очень старой, может быть, такой же старой, как и сам Лакон, но краски до сих пор не потускнели.
Льюберт бросил тряпку на пол и демонстративно выпрямился.
— Хорошо, давай разглядывать картинки. Я, во всяком случае, не стану больше вкалывать, пока ты там торчишь.
Крикс посмотрел на Льюберта, вздохнул и взял ведро.
Подумалось, что иногда Дарнторн вел себя так, словно ему по-прежнему одиннадцать.
