же.
Вместе со всеми стояли и Алеша с Мариной. Алеша держал в руке пластмассовую лейку.
— Посмотри, — сказал Алеша своему братишке, — не замерзла?
Тот с готовностью опустился на коленки и принялся ощупывать снег вокруг ствола.
— Твердый.
Алеша протянул ему лейку:
— Только старайся аккуратно. Со всех сторон поливай.
— А ну, дай дорогу! — пробасил я, — Дед Мороз идет! Подарки несет!
Вот тут я всерьез испугался. Подумал, что конец пришел моему золотому шару и шишке. Ребята окружили меня, и каждый непременно хотел не только посмотреть подарки, но и пощупать. Алеша спас мои хрупкие дары. Взял мешочек и поднял над головой.
— Чем ахать да охать, несли бы свои подарки!
— Правильно! — Марина громко захлопала. — Каждый из вас может стать щедрым Дедом Морозом.
Оказалось, что все желают быть Дедами Морозами, даже девочки. И началось:
— Звезду можно принести?
— А игрушки потом отдадите?
— У меня битые есть. Тоже принести?
Этого сразу затюкали:
— Нашел дураков!
— Битые дома вешай. А здесь — самые лучшие.
— Когда будем вешать?
— Конфеты тоже надо?..
Минут через десять на снегу уже тускло поблескивала целая горка елочных украшений. Кто-то принес картежный ящик, и дары стали складывать туда. Дворовой чудо-елкой заинтересовались и взрослые. На мохнатую красавицу пришел взглянуть отец курносой девочки — высокий дядя в меховой шапке. Из первого подъезда вышла старушка в белом платке. Еще несколько человек. Они трогали елку — крепко ли стоит на месте, хвалили ребят за выдумку, давали разные советы. Лишь старушка в платке осталась недовольна:
— Пустая затея. Пройдет мимо хулиган и выдернет вашу елку. Игрушки все как есть побьет. Баловство все это.
Отец курносой девочки возразил:
— Напрасно, Фекла Ивановна, так говорите. Молодцы наши ребятишки. А елку уж как-нибудь убережем.
— Мы часовых поставим, — сказала Марина. — Я два чача могу охранять. Потом другие…
— Я тоже хочу часовым! — сказала курносая девочка.
— И я! И я! — зашумели ребятишки.
А малыш лет пяти всех насмешил:
— С автоматом буду стоять! Как крикну: «Стой, руки вверх!»
— Видите, Фекла Ивановна, — снова сказал отец курносой, мечтавшей стоять на часах, — ребятишки-то у нас какие! О таких ребятишках в газету надо писать.
Осердилась старушка и пошла к своему подъезду. Немного погодя и другие стали расходиться. На дворе уже почти стемнело.
— И вы, ребята, идите спокойно домой, — сказал тот же высокий дядя в меховой шапке. — Завтра утром все доделаете. А часовых не потребуется. Будет ваша елка в целости и сохранности. Гарантирую.
Ящик с игрушками Алеша отнес к Марине домой — ее квартира на первом этаже помещалась. Когда Алеша скрылся за дверью передней, я хотел попрощаться, но Марина пригласила меня зайти. Отказываться я не стал. К тому же интересно было посмотреть, как живет Марина. Она почему-то все больше и больше нравилась мне. А когда возле елки заявила, что готова стоять вместо часового, то я даже подумал про себя: вряд ли у нас в классе какая девчонка сравнится с ней.
Квартира у них была из трех комнат. Что там, в других комнатах, я не видел, а в Марининой комнате все рассмотрел. Ну, диван-кровать и письменный стол — обыкновенные, а вот книжный стеллаж из пяти двойных широких полок, битком набитых книгами, меня просто сразил. Я ничего другого не придумал, как вытаращить глаза:
— Ого!
— Моя библиотека, — без всякого хвастовства пояснила хозяйка комнаты. — Если будешь смотреть книги, то, будь добр, ставь потом на то же место. Они стоят все по порядку. Леня знает.
— Точно, — не замедлил подтвердить Алеша. — Порядок железный. Четыреста восемьдесят шесть книг. Вот они, до единой переписаны. — И он подал мне клеенчатую тетрадь. — Каждая под своим номером. И на каждой — экслибрис.
Я снова широко раскрыл глаза. Экслибрис? Что за зверь? С чем едят?
Прочитать на моем лице недоумение — труда не составило. Алеша вытащил толстую книгу, на черном корешке которой серебряными буквами было выдавлено знакомое название «Квентин Дорвард», и раскрыл обложку.
— Видишь: номер «304», а внизу — экслибрис, личный знак владельца книги.
В тонкой рамочке было отпечатано изображение раскрытой книги, буква «М» и сапожок.
— Понятно? — спросил Алеша.
Я еще раз посмотрел, и меня тут же осенило:
— Книга М. Сапожковой.
— Смотри-ка! — обрадовалась Марина. — Догадался. А ну, еще проверим твои способности разведчика. Любители книги заказывают экслибрисы специальным художникам-граверам. А кто мне изготовил, как думаешь?
Такую загадку и отгадывать было нечего.
— Автор этого замечательного творения, — высокопарно проговорил я, — великий мастер и знаменитый художник Алексей Климов.
Марина захлопала в ладоши. Алеша счастливо улыбался…
Хорошо было у Марины, о книгах говорили, о том, что надо завтра сделать для веселого праздника.
— Если бы потеплело немного. А то лепить плохо из снега, — сказал Алеша и посмотрел на окно.
Я тоже посмотрел на окно, кое-где подернутое морозным узором. Я хотел сказать, что мороз может и упасть, потому что идет снег, но тут мне бросилась в глаза небольшая полочка, прикрепленная на стене, возле окна. На ней стояла малюсенькая вазочка с двумя цветками бессмертника, а рядом, опустив хоботок, стоял на толстых ножках слоник. И я тотчас вспомнил про Греку.
— А где у вас часы? Мне пора, наверно…
Марина заглянула в другую комнату:
— Половина шестого.
— Надо идти. — Я вздохнул, однако постарался сделать веселое лицо, — Разведчику опаздывать не положено. Сами знаете.
— Только не выдай себя. Главное, Боря, спокойствие и выдержка. — Марина подбодрила меня кивком головы. Косички ее при этом задорно подпрыгнули, и я засмеялся нервным смехом:
— В случае чего знайте: погиб при выполнении государственного задания.
Алеша пожал мне руку.
— Узнаешь что важное — сразу же дай знать.
Надо бы молодцевато козырнуть командиру, а у меня лихости не хватило, только и сказал:
— Хорошо, постараюсь. — А в передней, уже одевшись, добавил: — Если очень срочное будет — сегодня прибегу. Можно?
— Еще спрашиваешь! На всякий случай запомни мой телефон: 2-15-33.
— А мой телефон… — начала было Марина, но я перебил:
