зацепился за ножку стула и сильно ударился локтем о столешницу. Александр подавил в себе мгновенное желание вскочить и помочь отцу. Непонятное чувство удержало его от этого. Боль Маркуса Розина выдало лишь легкое подергивание уголка рта. С неподвижным лицом он присел на стул и сказал:
– Спасибо, что ты не бросился помогать мне, Александр. Я не люблю, когда со мной обходятся, как с беспомощным ребенком.
– Ты знаешь, что я уже здесь?
– Я услышал твое дыхание. Ты же наверняка видел этот плохой фильм, в котором говорили, что, когда человек слепнет, все прочие чувства обостряются. Это действительно так.
– Хорошо, что ты к этому постепенно привыкаешь.
– А что мне еще остается? – ответил Маркус Розин, и в его голосе почувствовалась горечь.
– Ничего, – ответил Александр, сознавая, что не в состоянии сказать что-либо утешительное. У него не было слов утешения для своего отца. Маркусу Розину и в самом деле оставалось лишь принять свою судьбу.
Отец нагнулся к Александру и, понизив голос, произнес:
– Вчерашний день был опасным для тебя?
– Что ты имеешь в виду? – так же тихо переспросил Александр.
– Ты же был в Марино, когда убили священника. Тебе угрожала опасность?
– Нет, к сожалению.
– К сожалению? – удивился Маркус.
– Если бы я оказался в опасности, то как минимум увидел бы лица убийц. Но они остаются неуловимы, словно привидения. Но каким образом ты вообще об этом узнал?
– Во время твоего последнего визита ты сам высказывал предположение, что у меня все еще сохранились хорошие контакты.
– Но ты его не подтвердил, – напомнил Александр.
– Я не хочу никого обременять. Поэтому я остался доволен, что меня проинформировали о событиях в Марино.
– Убийство священника Леоне Карлини – это причина, по которой ты хотел со мной поговорить?
– В какой-то степени, да. Ты идешь по следу и постепенно приближаешься. Я хочу тебя предупредить. Прекрати свое расследование! Иначе тебе будет угрожать настоящая опасность.
– Отец, ты пригласил меня сюда, чтобы угрожать?
Маркус Розин покачал головой.
– Ты меня неправильно понял. Это не угроза, а предупреждение. Меня никто не просил, чтобы я поговорил с тобой, и никто не узнает, что я тебе сказал.
– Что ж, признаться, меня это радует. Выходит, ты еще испытываешь какие-то чувства ко мне.
– Это ни о чем не говорит. Тем не менее, разве мы не родственники? Я понял, что в этом что-то есть.
– Значит, ты все же покопался в себе? – с надеждой спросил Александр. – Наконец-то ты видишь, что выбрал неправильный путь.
– Ни в коем случае. То, что я с тобой сейчас разговариваю, еще не значит, что я все забыл. В моей памяти хранится все о чем я думал долгие годы, что планировал, чем жил. Но я не хочу, чтобы ты умер. Прекрати преследовать этих людей, Александр!
– Кого я не должен преследовать?
Отец замолчал, словно вопрос Александра отскочил от стекол солнцезащитных очков.
– Как я могу обезопасить себя, если я даже не знаю, кого мне бояться? – сделал еще одну попытку Александр.
– Я сижу здесь не для того, чтобы выдавать кого-нибудь. Но я не стал бы тебя обманывать, требуя, чтобы ты прекратил расследование. Отнесись серьезно к моему предостережению, Александр! Кто-то, кому ты доверяешь, заманит тебя в ловушку. Прекрати свои расследования убийств священников, иначе…
– Что иначе? – спросил Александр, когда отец вдруг сжал губы, словно сказал слишком много. Маркус Розин глубоко вздохнул, прежде чем медленно и тихо ответить:
– Иначе ты умрешь!
Еще и сегодня, спустя годы, когда я переношу все эти события на бумагу, я не могу подобрать нужных слов, дабы описать что мне удалось найти неподалеку от горной деревушки Борго-Сан-Пьетро благодаря простой случайности. Дыра в земле, куда провалились Мария и я, привела нас в обрушившийся подземный ход, который оказался лишь частью разветвленной сети. Эти подземелья тянулись далеко вглубь лесных зарослей. Засыпанный землей древний город лежал под густым лесом. Примерно две тысячи лет назад, наверное, случился гигантский оползень с окрестных склонов и засыпал это поселение. И что было самым важным, мое изначальное предположение подтвердилось: остатки строений и предметы, которые мы обнаружили, были действительно этрусского происхождения. Мы довольно часто натыкались на изображения мужчин с крыльями ангелов, таких же, как на вазе, которую показывала мне Элиза Бонапарт. Я сразу обратил внимание на повторяющийся мотив этрусского искусства, о значении которого мне было так же мало известно, как и другим ученым, которые занимались этой древней культурой. Без сомнения, мы отыскали легендарную святыню этрусков, так интересовавшую Элизу.
Размеры территории города и то обстоятельство, что для полномасштабных раскопок нужно было выкорчевать значительный участок леса, требовали привлечения большого числа рабочих рук. Но жители Борго-Сан-Пьетро, как и раньше, старались избегать нас, а надеяться на дополнительный отряд солдат из Лукки, учитывая то обстоятельство, что Верхней Италии угрожали австрийцы, было совершенно бессмысленно. Наш маленький отряд трудился три дня не покладая рук, но очистил лишь небольшой участок от кустарника и немного разобрал завал в подземном ходе, чтобы можно было продвинуться чуть дальше.
Утром следующего дня я заметил, что половина солдат стояла готовой к походу вместе с мушкетами. Когда капитан Ленуа уже хотел возглавить колонну, я бросился к нему и спросил, что он намеревается предпринять.
Капитан указал на место раскопок.
– Мои люди умрут там от усталости, но это ни к чему не приведет. Я пойду с отрядом в Борго-Сан- Пьетро, и мы приведем с собой каждого деревенского жителя, который в состоянии поднять камень.
– Нет, только не силой! – запротестовал я.
– Иначе не получится. Деревенские жители шарахаются от нас, как черт от ладана.
– Нам, конечно, нужны помощники, но только добровольные. Я запрещаю вам производить любые насильственные действия!
– Как же вы это сделаете? Эти солдаты под моим командованием.
– Но возглавляю экспедицию я! Может, мне сообщить герцогине, что вы не выполняете моих указаний?
Мы посмотрели друг другу в глаза. После этого молчаливого поединка Ленуа вдруг улыбнулся и пожал плечами.
– Как вам будет угодно, мосье Шрайбер, – заявил он. – Вы возглавляете экспедицию, совершенно верно, и именно вы будете докладывать герцогине об успехе или провале экспедиции.
Капитан обернулся к солдатам и скомандовал отставить мушкеты и вновь взяться за лопаты, чтобы помогать в раскопках.
Я решил попросить о помощи бургомистра. Чтобы не было пролито напрасной крови, я отправился в Борго-Сан-Пьетро один, без военного эскорта. С собой я прихватил лишь Риккардо Бальданелло, потому что мой итальянский хоть и был хорош в обиходе, но, принимая во внимание определенные обороты речи людей здесь, в горах, он оказался практически бесполезен.
По пути я расспрашивал Риккардо о его сестре.
– Мария, кажется, за что-то сердится на меня. Хотел бы я узнать, в чем причина.
Риккардо бросил на меня испытующий взгляд и спросил:
