английскими львами опоясала Европу от Атлантики до Урала, и урса раз за разом откатывались от нее, а у Чарльза в отряде ходило больше четырехсот мальчишек (девчонок до боя не допускали ни при каких обстоятельствах) – и не только англичан. Даже не столько.
Они тоже прослышали о Городе Света. И вот восемнадцать лет назад отряды Срединного Королевства – так называли англичане свое объединение – вместе с бойцами многих союзных отрядов, всего до тысячи человек, двинулись на юг.
Они недооценили силу врага. На иранских равнинах их окружили урса. И было их не меньше чем по сотне на каждого бойца.
В битве пал Чарльз, погибли и почти все, кто шел с ним. Что сделали с попавшими в плен – лучше и не рассказывать. Раненный в бок, ногу и дважды в грудь, тринадцатилетний Джек пересек, уходя от погони, страшные солончаки Дешт-и-Кевира и чуть не умер на южных берегах Каспия. Его подобрала «чайка» астраханских казачат, старых соперников Срединного Королевства. Но эти счеты не имели больше смысла. Казачата и рассказали о том, как урса потоком хлынули на север – в ответный поход…
…В альпийской пещере ждала Джека красивая девчонка Магда, Магдалена. Джек любил ее, он шел к ней, держась всей душой за ниточку веры: жива… ждет… Из тех сорока трех – а они себя не щадили – он оставался один. И он дошел.
Только вот урса дошли раньше.
Джек говорил – ему повезло. Не пришлось мучиться мыслью, что ее увели в рабство, на позор, на издевательства. Тело ее, уже кишащее червями, но узнаваемое еще, Джек нашел на камнях под скалой, высившейся за пещерой. Точно он так и не узнал никогда… но был уверен – Магда прыгнула с обрыва
…За двенадцать лет с тех пор Джек Путешественник нигде надолго не задерживался. Он бывал в Америке, добравшись туда по сухопутному «мосту» – там, где в нашем мире Берингов пролив. Три года – тут получилось исключение – ходил со скандинавами по морям-океанам, был в Австралии и на островах Южных морей… На побережье Вьетнама Джек попал в плен, урса бросили его в кишащую насекомыми яму, закрытую сверху решеткой. Друзья-скандинавы не бросили – отбили лихим налетом. Но до дому не добрались – зашли в дельту Нигера запастись водой, тут и навалились на них урса – уже на всех. Живых, попавших в плен, вместе с мертвыми, голых и связанных, зарыли в общую могилу и пировали на ней, объедаясь мясом тех, кого отобрали для съедения, поминали своих убитых, которых было по десятку за каждого белого.
Джек выбрался из страшного погребения. Выбрался, выжил и не ушел из тех мест, пока в округе дышал хоть один урса. Не всех он убил, нет – больше бежали в ужасе перед страшным белым призраком, поселившимся в джунглях. В конце той истории никто уже не осмеливался напасть на Джека даже когда он на виду у всей деревни резал на могиле своих товарищей горло схваченным урса – каждый вечер по несколько, не жалея ни самок, ни детенышей – у них есть и самки, и детеныши…
Через всю Северную Африку добрался Джек до Европы. И прошлым летом прибился к отряду, в котором в основном были немцы. Но под Новый год началась нелепая свалка с пришедшими с юго-запада французами, обозленные противники кромсали друг друга – лучше некуда. Тут их и зажали подошедшие урса. Враги объединились, но было уже поздно.
Джек уцелел, хотя был ранен. И с тех пор скитался по морозным лесам, ночуя у костров – никто, как назло, не встречался. Мальчишка был отличным лучником, но и охота вышла плохая. Он ослабел и тащился куда-то день за днем просто потому, что покорно лечь и умереть не мог. А сегодня наткнулся на небрежно устроенную ночевку и совсем уже был готов напасть на ночующих, убить их и забрать еду, если она у них есть.
Получилось иначе…
…Джек Путешественник умолк и вновь протянул руки к огню. Его лицо сделалось усталым и равнодушным.
Мы с Танюшкой молчали, завороженные рассказом, который оказался длинным. Не знаю, о чем думала она, – а я вдруг с ужасом, холодея изнутри, подумал: вот так и я лет через двадцать буду сидеть у чужого огня, рассказывая незнакомым и равнодушным в общем-то людям свою историю – одинокий… с железным комом внутри… И всех друзей – палаш да дага. И – рана вместо памяти…
Так оно и будет!
…– Слушай, Джек, – сказал я, протягивая руки над огнем, – хочешь идти с нами? К нам?
Он посмотрел на меня. Потом – на Танюшку. В лес. И только после этого ответил, глядя мне прямо в глаза:
– Пойду, Олег.
Если Джек и голодал, то, во всяком случае, ходить на лыжах это ему не мешало ничуть. Он шел первым, и я видел его спину. Мы спешили, хотя на этот раз было ясно – успеем до нового похолодания. Да и места пошли знакомые – сюда мы забирались во время охотничьих экспедиций.
Почему-то мы были уверены, что в знакомых местах с нами ничего не может случиться. Как будто не убивают людей на пороге родного дома, а то и в своей постели…
…Урса выскочили из-за заснеженных елок, и было их трое – казавшиеся еще более крупными из-за мехов, они неслись по сугробам, проваливаясь в них, но легко выметывали себя обратно. И выли, как дикие звери, решив, должно быть, с ходу смять троих усталых лыжников.
И ведь честное слово – у них бы это получилось! Я не сразу расстегнул пальцами в меховой краге задубевшую на морозе застежку кобуры нагана, при этом очень спокойно думая, что вот сейчас меня убьют из-за того, что я так и не удосужился переделать крышку. Танюшка из-за меховых рукавов никак не могла дотянуться до аркебузы за спиной – она повесила оружие по-походному.
И только наш новый знакомец действовал…
Да нет. Я не знаю, как назвать то, что он делал. Наверное –
…Левой рукой он выдернул из чехла лук – щелкнула тетива, – а правой из колчана – стрелу, мгновенно перебросив ее в зубы. Движением всего тела согнул лук, удерживая его левой, а правой накинул на верхнюю часть дуги кожаную петельку тетивы. В руках у него оказался огромный «лонгбоу» – английский лук размером даже больше, чем виденные мной у людей Свена или ван дер Бока. Лук выше человеческого роста… Я и понять ничего не успел, а рука Джека молниеносным движением растянула тетиву к уху, и с коротким щелчком вперед метнулась метровая стрела.
До первого урса оставалось шага три, не больше. Удар стрелы бросил его назад и буквально пришил к бежавшему следом. Столкнувшись, оба рухнули в снег замертво, а стрела…
