Этих двух секунд мне хватило, чтобы выдернуть из чехла метательный нож, – и третий урса покатился по склону, поднимая вихри сухого снега.
– А ножи ты бросаешь неплохо, – совершенно спокойно отметил Джек.
– А я вот думаю, – прищурился я, – как бы мои ребята не назвали тебя князем, когда увидят, как ты стреляешь.
– Нет уж, – улыбнулся Джек, – это не по мне, Олег Верещагин. Не меня они назвали князем первого, не мне им и быть дальше. Но, – Джек пошел за стрелой и оглянулся через плечо, – не кажется ли тебе, что в твоих землях завелась нечисть?
Джек был прав.
Эта встреча с урса не оказалась для нас неожиданной – нет. Но и приятного в ней было мало.
До нашей пещеры оставалось километров десять – не больше часа хода, мы бы успели до темноты, когда впереди и чуть слева, за скалами, послышался шум схватки: лязг металла и крики урса.
– На наших напали, – пробормотал я, сбрасывая лыжи и подстегивая полы к поясу, – или на чехов… Танюшк, держись позади, стреляй. – Она кивнула, заряжая аркебузу. – Джек, ты… – Я вовремя оборвал себя, едва не оскорбив его вопросом, будет ли он драться, – англичанин уже достал свой бастард и прикидывал его в руках. – Тогда вперед!
Мы разом вскарабкались по скользким ото льда выступам на гребень скалы. И под своими ногами увидели картину, которую и ожидали, но меньше всего хотели увидеть.
Урса было не меньше двух десятков. Вернее – было и больше, но три или четыре порубленных тела лежали в алом истоптанном снегу. Полукольцом прижав к подножию скалы двух человек, урса бросались на них, как стая шакалов.
Арнис дрался топором, стоя на одном месте, как гранитный столб. Только столбы не рычат, а он рычал. Я еще никогда не слышал такого страшного, клокочущего звука, вырывавшегося из человеческой глотки.
А с места он не двигался потому, что за его спиной прижималась к скале Ленка Рудь. Она быстро заряжала аркебузу.
Топор Арниса тяжело и точно рубанул в бедро близко подобравшегося урса, повернувшись, обухом отбил летящую толлу. Урса отползал, завывая и силясь зажать рану в бедре.
– Пошли, – буркнул я и прыгнул вниз, сжимая в правой палаш, а в левой – револьвер. Выстрел, выстрел, еще выстрел – в упор! Пламя почти расплющивалось о грязные меховые куртки (интересно, кто их шьет?), урса швыряло спинами в снег, и некогда было думать об экономии патронов.
– Вовремя! – крикнул Арнис. Я согласно кивнул, швыряя пустой наган за спину и выдергивая дагу. С другой стороны уже стоял Джек, и Арнис не стал даже спрашивать, кто это такой, достаточно было и того, что клинок бастарда закрывал его левый бок. Обрадованно закричала Ленка, еще кто-то из урса упал, и еще – девчонки стреляли из аркебуз. – Везучий сегодня день!
Урса попятились. Одно дело – двадцать на двоих, другое – десять на пятерых. Я не стал ждать, пока они опомнятся, – выпадом достал одного, рубанул сверху в голову, и он осел в снег, обливаясь кровью. Арнис сбил кого-то кулаком, впереди вдруг замелькали, замельтешили спины, я еще кого-то догнал и свалил косым ударом в плечо – а дальше сражаться было уже не с кем. До первых деревьев не добежал ни один.
– Быстро все кончилось, – заметил я. – Арнис, и как вы дошли до жизни такой?
– На прогулку отправились… – покаянно начал Арнис, поворачиваясь, и вдруг крикнул встревоженно: – Лена!
Крикнул так, что я обернулся тоже.
Ленка садилась в снег – сползала по каменной стене к ногам спрыгнувшей со скалы Танюшки. Растерянно улыбаясь.
Слева в груди у нее торчала рукоять толлы.
Танюшка не успела ее подхватить – Ленка села в снег и, завалившись вбок, ткнулась виском в Танькин унт. Только тогда Арнис длинными прыжками бросился к скале.
Никогда не забуду, как он, рухнув на колени, подхватил голову Ленки и не закричал, а спросил: «Лена?» И, не услышав ответа, прижал ее голову к своей груди, а сам сложился возле ее тела в беспомощный комочек.
Я попытался его оттащить – Арнис отбросил меня так, что я упал в снег. Танюшка осторожно присела рядом, что-то сделала и встала на ноги, качая головой. Она побледнела и закусила губу. Я подошел, даже не пытаясь отряхнуть снег.
– Что с ней?
– Убита. Сразу умерла. – Танюшка прижалась ко мне, и я почти судорожно обнял ее обеими руками, не зная, что сказать, не умея ничему помочь… да что там, не осознавая до конца произошедшее и не веря в возможность того, что Ленка – Ленка, Ленка Рудь, девчонка Арниса! –
Мы так и стояли молча, и Арнис не двигался, пока верещащий вопль не заставил меня вскинуть голову.
Джек Путешественник стоял в снегу на колене над одним из урса – тот все еще подергивался. Второй урса – тоже живой, хотя и с окровавленным лицом – сидел рядом, его челюсть тряслась. Я увидел, как Джек тщательно вытер и убрал охотничий нож. И почему-то именно эта картина вновь сделала меня князем.
– Подожди, Тань, – почти приказал я и, освободившись от ее рук, подошел, подняв наган, к Джеку.
– Ты что, говоришь на их языке? – спросил я.
Джек поднялся:
– Да… Он сказал, что сотня черных стоит лагерем на морском берегу. Они собираются уходить послезавтра.
Один глаз урса был выколот, горло перерезано наискось. Я скользнул по нему взглядом и вновь посмотрел на Джека:
– Послезавтра – это еще много времени… Куча времени… Посмотри… помоги Танюшке с Арнисом, это была его девчонка.
Он кивнул и пошел к скале. А я повернулся к сидящему в снегу урса.
Он плакал. И челюсть тряслась… тряслась… тряслась…
Я взял его за волосы и потащил за собой, и он покорно волокся на коленях, помогая себе руками. Молча. Только плакал, и я, оборачиваясь, видел его перекошенный раззявленный рот.
Скучно мне было.
«Скучно мне… ой, скучно-о!» – мысленно завыл я. Такая тоска, такая беспросветность навалились на меня, что я не слышал, что говорит мне урса, цепляясь за мою руку. Нет, не слов не понимал, это ясно, а именно –
Я толкнул его на колени, но он упал на четвереньки, и я приподнял его носком ноги под широкий плоский подбородок:
– Голову подними.
Он застыл на коленях, чуть наклонившись и сведя руки у живота.
Я потянул из ножен палаш. Долго-долго он вытягивался наружу и шуршал… шуршал… шуршал… А я смотрел поверх головы урса в лицо Танюшки. «Отвернись», – попросил я губами. Она отчаянно замотала головой, а глаза стали огромными и застывшими, как зеленый лед. Смотреть в них было просто невыносимо.
Я взялся за рукоять палаша обеими руками, разрезав мякоть левой ладони о край слишком тесной для двух рук гарды. Встал сбоку от урса, и примерился, и поразился будничности происходящего, и трупу Ленки, лицо которой по-прежнему пряталось на груди у Арниса, и кровавым пятнам на снегу возле влипших в него тел… и мысли о том, что
И тому, что это вообще будет возможно –
Палаш режуще свистнул.
Кровавым дождем ударило мне в лицо…
