продажи наркотиков, отдавал нам. Малую часть, конечно, но ее хватало, чтобы прокормить семьи. Теперь источник дохода иссяк, и нам придется уходить. Впрочем, это решит сам народ. Мне сообщить вам о решении жителей?
– Не надо. Делайте что хотите. Но с рассветом вы должны похоронить всех своих соотечественников по своим обычаям. А дальше, как говорится, да поможет вам всевышний!
Старейшина поклонился.
На радиостанции Тимохина сработал сигнал вызова.
– «Орион»!
– Это «Третий». Зачистку провели, в кишлаке никого нет. Все подвалы в домах открыты, применять гранаты не пришлось. Американцы заминировали дом Халтани.
– Их сапер далеко от тебя?
– Рядом.
– Передай ему станцию.
Тимохин услышал голос сержанта Копански:
– Да, сэр?
– Отходите от дома и проводите подрыв. После чего вместе с подгруппой майора Гарина осмотрите подвалы бывшего дома Халтани. Выполняйте! – Тимохин отключил станцию, обернулся к старейшине: – Подождите немного, саперы взорвут дом Халтани и осмотрят подвалы, после этого, захватив пленных и подростков, пойдете к населению и будете решать, что вам дальше делать.
– Надо забрать от крайнего дома оружие! – сказал Дак.
– Пошли за ним своих парней.
– Есть, сэр, – улыбнулся командир «Ирбиса».
В 6.48 над Шургунским ущельем прогремел очередной взрыв. Рассвело. В 7.15 майор Гарин доложил о результатах осмотра подвала дома Халтани. И сообщил то, чего так ждал Тимохин; в одном из помещений подвала спецназовцы обнаружили труп наркобарона. Он успел укрыться, но, когда понял, что его логово раскрыто, предпочел застрелиться. Тимохин приказал вытащить его труп в сад и обратился к старейшине:
– Теперь ступайте! Мы уходим из кишлака.
Абдулло вместе с мужчинами и подростками поковылял к ожидавшим их женщинам. Разговор среди афганцев был короткий. Семьи вернулись в кишлак готовиться к массовым похоронам и выезду из Тари- Пули.
В 7.30 прибыл санитарный вертолет ВВС США. Бойцы «Ирбиса» внесли носилки с рабами; Тем, кто мог передвигаться, помогли подняться по трапу, и в 8.00 вертолет ушел в сторону Кабула. Через полчаса в воздух взлетели объекты наркозавода. От складов, лаборатории, барака, здания нахождения охраны остались развалины и оплавленные куски металлических конструкций. Над ущельем вновь повисла тишина.
Тимохин приказал снайперам «Ориона» и сержанту Линке покинуть позиции северного перевала и спуститься на плато по тропе восточнее завода. Шепель с Ларсеном получили команду оставаться на своих позициях с задачей прикрытия отхода из района применения бойцов отряда «Марс». Шепель ответил, что приказ принял.
Отключив станцию, Ларсен поинтересовался:
– Что передал твой командир?
– Приказ прикрывать отход отряда на базу.
– Нас будут эвакуировать из Тарикарского ущелья?
– Разбежался… Никто никого эвакуировать не будет.
– Почему? Мы же выполнили задачу.
– А вот это у Тимохина или своего Дака спросишь. Похоже, нас решили привлечь сразу ко второй операции.
– С чего ты взял?
– С того! Если хотели бы эвакуировать, то легко сделали бы это прямо от Тари-Пули. Но объявили отход на базу. Значит, что?
– Что?
– То, что никакой эвакуации отряда не будет.
Ларсен почесал подбородок:
– Хреново, Майкл!
– А ты хотел, чтобы вас на американскую базу в Кабуле перебросили? В уютные номера модулей? Поближе к бару с виски и кока-колой? Девочкам из подразделений обеспечения?
– Почему бы и нет?
– Потому! Не хрена расслабляться. Прилетели на войну – значит, надо воевать.
– Как будто ты отказался бы от эвакуации…
– Мне все равно – что здесь, что в Термезе.
– Ты говоришь неправду, – улыбнулся Ларсен.
– Так! Кто из нас старший?
– Мы по должности равны.
– Да? А по званию? Ты кто? Сержант? А я майор. Разницу улавливаешь? Так что закрой рот и смотри вниз, обеспечивай отход отряда. Девочек ему подавай в прохладный номер…
Ларсен отошел от верхнего края склона перевала, присел на валун у южного склона, представлявший собой обрыв глубиной метров в десять. И тут произошло то, чего никак не ожидали ни Ларсен, ни Шепель. Валун поехал под американским сержантом к обрыву, Ларсен успел только вскрикнуть и рухнул вместе с камнем вниз.
– Пол!..
Шепель метнулся к обрыву, упал на живот и посмотрел вниз. Внутри у майора похолодело. Падение с обрыва грозило если не смертью напарника, то тяжелым увечьем точно. Однако, падая, Ларсен сумел ухватиться за каменистый выступ. Сержант висел над обрывом метрах в двух от вершины. Он держался за выступ одной рукой и смотрел вверх. Увидел Шепеля и прохрипел:
– Сорвался я, Майкл…
– Вижу… И как тебя угораздило?
– Глупо, да? Долго не продержусь. Погляди вниз, я не могу, что там?
– Смерть там, вот что. Но ты не скули. Держись, я вытащу тебя! Главное – продержись немного, я сейчас.
– Что ты сможешь сделать? Нужна веревка, а у нас ее нет…
– Не скули. Вниз не смотри, держись, постарайся найти еще одну опору, лучше для ноги.
– Нет опоры, Майкл…
– Так! Я сейчас.
Шепель отсоединил ремни от автомата и штурмовой винтовки, связал их между собой. Получился фал около двух метров. Но чтобы Ларсен ухватился, требовалась б?ольшая длина. Придется свисать с обрыва и закрепиться самому, а то улетишь вместе с американцем в пропасть.
Шепель лег на живот, широко расставил ноги, носком правого ботинка уцепился за камень вершины и, обмотав вокруг руки фал, бросил его вниз. Конец ремня повис над выступом, за который держался Ларсен.
– Ухватиться за ремень сможешь?
– Нет! Не подтянусь, выступ крошится, лишнее движение – и сорвусь…
– Черт бы побрал тебя, Пол!.. – Шепель по грудь выполз за край обрыва. Удерживаясь ногой за камень, а свободной рукой за край обрыва, опустил руку с ремнем вниз. Тот повис рядом с рукой Ларсена. – А сейчас?
– Сейчас ты слишком высунулся. Если я повисну на ремне, то стащу тебя вниз.
– Цепляйся!
– Нет, Майкл. Зачем еще тебе погибать? Когда окажешься в Москве, скажи Насте, что я погиб от пули…
