дату. Может, они виделись мельком. Или снимок сделан в тот день, но только гораздо раньше.
— Нет. Я встретила у школы Адама Байя…
— Что?
— Подождала, когда закончатся занятия. Он вышел, и я показала ему фотографию.
Рон покачал головой.
— И он от меня убежал. Испугался. Там определенно что-то произошло.
— Что?
— Не знаю. Но помнишь, у Спенсера был синяк под глазом, когда полиция нашла его.
— Они объяснили это. Он потерял сознание, упал, ушибся.
— Или же его кто-то ударил.
Рон добавил уже мягче:
— Да никто его не бил, Бетс.
Она промолчала. От тика глаз Рона дергался и моргал все сильнее. И вот по щекам покатились слезы. Она потянулась к нему, успокоить, но он отпрянул.
— Спенсер смешал таблетки и алкоголь. Ты это понимаешь, Бетси?
Она снова промолчала.
— Никто не заставлял его красть бутылку водки из бара. Никто не заставлял брать таблетки из моей аптечки. Там, где я их оставил. Прямо на виду. На самом видном месте. Мы ведь оба знаем это, верно? Пузырек с таблетками, выписанными по рецепту. Да, я оставил их там. Держал на случай, если вдруг возобновятся приступы боли, чтобы принять и двигаться дальше, верно?
— Рон, это не…
— Что не? Думаешь, я не понимаю?
— Понимаешь что? — автоматически переспросила Бетси, уже зная ответ. — Я тебя не виню, клянусь.
— Нет, винишь!
Она замотала головой. Но он этого уже не увидел. Выскочил из комнаты, хлопнув дверью.
Глава 12
Нэш готовился нанести удар.
Он ждал на стоянке, перед торговым центром в Пэлисейдс-парк. Типично американское торговое заведение. Да, центр «Америка» в Миннеаполисе будет побольше, зато этот новее, под завязку наполнен огромными магазинами модной одежды, никаких мелких накрученных бутиков в стиле восьмидесятых. Здесь есть распродажи по оптовым ценам, целая сеть книжных магазинов, большой кинотеатр «Имакс»,[8] пятнадцать маленьких, товары для дома, отделы «продукта дня», даже аттракцион «Чертово колесо» в натуральный размер. Коридоры широкие. Все большое, просторное.
Реба Кордова зашла в «Таргет».[9]
Она припарковала свою темно-зеленую «Акуру-MDX» довольно далеко от входа. Это поможет, хотя риска не миновать. Она поставила свой фургон рядом с «акурой», со стороны водительского места. План разработал Нэш. Пьетра вошла следом за Кордовой, ходила за ней по пятам. Нэш тоже ненадолго заскочил в «Таргет», сделал одну покупку. И теперь ждал сообщения от Пьетры.
Он долго думал, стоит ли наклеивать усы, но потом решил: здесь это не годится. Ему нужно выглядеть человеком открытым, вызывающим доверие. Усы этому не способствуют. Усы, особенно пушистые, доминируют на лице, и он использовал их с Марианной. Если станут опрашивать свидетелей, большинство будет описывать усы, остальное ускользнет от внимания. Так что усы часто помогают. Но только не в этом случае.
Нэш оставался в фургоне и готовился. Глядя в зеркало заднего вида, пригладил волосы, потом стал водить электробритвой по щекам и подбородку.
Кассандре нравилось, когда он гладко выбрит. Борода у Нэша росла быстро, жесткие мелкие волоски могли поцарапать нежную кожу.
«Пожалуйста, побрейся для меня, красавчик, — говорила ему Кассандра и одаривала особым взглядом, искоса, от которого у него сладко замирало сердце. — Тогда я покрою все твое лицо поцелуями».
Нэш думал о ней. Вспоминал ее голос. Сердце до сих пор ныло. Он уже давно смирился с тем, что оно будет болеть. Человек всегда живет с болью. И эту пустоту, и тоску по ней ничем не заполнить.
Он сидел и наблюдал, как снуют взад-вперед люди по стоянке перед торговым центром. Они все живы, двигаются и дышат, а его Кассандра мертва. И от красоты ее ничего не осталось. Даже трудно представить, во что она превратилась сейчас.
Запищал мобильник. Пришло сообщение от Пьетры:
Приготовиться. Сейчас выходит.
Он быстро потер веки указательным пальцем и выбрался из фургона. Открыл заднюю дверь. Его покупка, съемное сиденье для автомобиля «корсо-сценара», самое дешевое, какое удалось отыскать, за сорок баксов. Он вытащил его из коробки. Потом осторожно обернулся.
Реба Кордова катила перед собой красную магазинную тележку с покупками — несколько пластиковых пакетов. Выглядела счастливой и торопилась, как многие городские глупые овцы. Он часто размышлял об этом, об их счастливых улыбочках — искренние они или притворные. У них есть все, что пожелаешь. Красивый дом, две машины, финансовая обеспеченность, детишки. Неужели это все, что нужно женщине? Он часто думал о мужчинах, которые торчат в своих офисах и обеспечивают женам все это. Неужели они тоже счастливы?
За спиной у Ребы Кордова он увидел Пьетру. Она шла следом на безопасном расстоянии. Нэш огляделся по сторонам. Какой-то толстяк с прической под хиппи, с грязной встрепанной бородой и в застиранной рубашке рывком подтянул широкие сползающие джинсы и направился к входу. Мерзость. Нэш видел, как он кружит в своем старом раздолбанном «шеви» по стоянке в поисках места поближе к дверям, тратит минуты, чтобы потом сэкономить десять секунд на ходьбе. Америка для толстых!
Нэш так открыл боковую дверцу фургона, что теперь она находилась рядом с водительским местом в «акуре». Наклонился и стал возиться с сиденьем. Боковое зеркало повернул, чтобы можно было видеть приближение Ребы. Та щелкнула пультом дистанционного управления, багажник ее машины послушно поднялся. Он ждал, когда она подойдет поближе.
— Черт! — сказал он. Произнес достаточно громко, чтоб Реба слышала, но в голосе звучало не раздражение, а скорее насмешливое удивление. Выпрямился и задумчиво почесал затылок. Потом взглянул на Ребу Кордова и изобразил самую приветливую из улыбок.
— Сиденье для машины, — сказал он.
Реба Кордова, хорошенькая женщина с мелкими кукольными чертами лица, подняла на него глаза, кивнула с пониманием.
— Кто писал эти инструкции по установке? — проворчал Нэш. — Инженеры из НАСА?
Реба сочувственно улыбнулась.
— Запутано, верно?
— Ни черта не поймешь. Как-то накануне собирал для Роджера конструктор из кубиков и брусков. Роджер — это мой младший, ему два. У вас, наверное, тоже есть? Я имею в виду конструктор.
— Конечно.
— И там написано, что его легко собирать, а потом разбирать и складывать. Но Кассандра — это моя жена — говорит, что я проявил полную беспомощность.
— В точности как мой муж.
Он засмеялся. Она засмеялась.
«А смех у нее, — подумал Нэш, — очень приятный. Интересно, нравится ли он ее мужу? Наверное,
