если он человек веселый и умеет смешить свою жену с кукольным личиком, чтобы насладиться этими звуками».
— Страшно неловко беспокоить вас, — начал он, изображая мистера Дружелюбие. Беспомощно развел руками. — Но мне надо заехать за Роджером, забрать с занятий по гимнастике для малышей… И мы с Кассандрой помешаны на безопасности.
— О, я тоже.
— Так что даже думать нечего ехать туда без специального детского сиденья. У нас есть, но я забыл перенести его в эту машину, вот и заехал сюда купить… Ну, сами знаете, как это бывает.
— Знаю.
Нэш взял инструкцию, покачал головой.
— Может, взглянете?
Реба колебалась. Он это видел. Самая первая и основная реакция — скорее, даже рефлекс. Ведь он незнакомец. Биология и жизнь в социуме приучили нас опасаться незнакомцев. Но эволюция подарила социальный прогресс. Они находились на большой оживленной стоянке, он выглядел вполне пристойным мужчиной — отец семейства и прочее, — купил детское сиденье, да и вообще было бы просто невежливо отказать, верно?
Все эти соображения заняли считанные секунды, не больше двух-трех, и в конце концов вежливость возобладала над осторожностью. Такое частенько случается.
— Конечно, — отозвалась Реба.
Она переложила свои пакеты в багажник, потом подошла. Нэш сунулся в фургон.
— Вроде бы тут только один ремень…
Реба приблизилась еще. Нэш отодвинулся, давая ей возможность заглянуть самой. Толстый парень с бородой в стиле Джерри Гарсиа и в линялой рубашке все еще шагал к входу, но такие, как он, ничего не замечают, кроме разве что пончиков. А порой лучше не прятаться вовсе. Не паниковать, не торопиться, не поднимать возню.
Реба Кордова сунулась в багажник фургона, чем предопределила печальную свою участь.
Нэш не сводил глаз с ее открытой шеи. Это заняло долю секунды. Он протянул руку и надавил на точку за ушной раковиной, другой рукой одновременно закрыл ей рот. Испытанный приемчик, кровь сразу перестает поступать в мозг.
Она слабо задергала ногами, но вскоре перестала. Нэш давил все сильнее, и Реба Кордова обмякла. Он втолкнул ее в фургон, запрыгнул сам, захлопнул дверцу. Подошла Пьетра. Закрыла дверцу машины Ребы. Нэш взял из руки жертвы ключи и с помощью пульта дистанционного управления запер ее машину. Пьетра уселась за руль фургона и завела мотор.
— Погоди, — велел Нэш.
Пьетра обернулась к нему.
— Надо валить отсюда по-быстрому.
— Спокойно. — Он думал секунду-другую.
— Что?
— Я поведу фургон, — сказал он. — А ты займись ее машиной.
— Как? Зачем?
— Да потому что если мы оставим машину здесь, они сразу поймут, что похитили ее со стоянки. Пусть машину найдут в другом месте, это собьет их со следа.
Он бросил ей ключи. Потом надел на Ребу пластиковые наручники. Заткнул ей рот тряпкой. Она начала дергаться.
Он держал ее нежное хорошенькое личико в ладонях, точно собирался поцеловать.
— Если удерешь, — произнес он, глядя прямо в кукольные глаза, — я приду за Джейми. И тогда будет очень-очень плохо. Усекла?
При упоминании этого имени Реба похолодела. И замерла.
Нэш пересел за руль, повернулся к Пьетре:
— Поезжай за мной. Веди спокойно.
Они тронулись в путь.
Майк, пытаясь хоть как-то отвлечься, взял айпод. Кроме хоккея, у него не было никакой отдушины. Ничто не помогало расслабиться. Он любил свою семью, любил работу и хоккей. Последнее увлечение долго не продлится. Годы давали о себе знать, хоть и неприятно в том признаваться. А на работе приходилось часами простаивать за операционным столом. В прошлом хоккей помогал ему поддерживать форму. Для сердечной деятельности, может, и неплохо, но теперь все чаще давали о себе знать старые травмы. Суставы ныли. Мышцы все чаще сводило судорогой.
Впервые Майк почувствовал, что для него начался обратный отсчет времени — так называли это друзья. Да он и сам понимал. Когда тебе исполняется тридцать пять или сорок, ты прекрасно осознаешь, что уже не находишься в прежней идеальной физической форме. Но отрицание — великая вещь. Теперь же, в возрасте сорока шести, он отчетливо понимал: что ни делай, а скольжение по наклонной плоскости не только продолжается, но и ускоряется. Неутешительная мысль.
Время тянулось страшно медленно. На мобильный сына Майк больше не звонил. Адам или получил его сообщения, или нет. Из айпода доносился голос Мэта Кёрни, он задавал музыкальный вопрос: «Ну и что там у нас дальше?» Майк закрыл глаза, попытался погрузиться в музыку — не получилось. Начал расхаживать по комнате. Тоже не помогло. Может, объехать квартал-другой в поисках сына? Глупо. Взглянул на свою хоккейную клюшку. Что, если погонять шайбу во дворе? Может, это поможет?
Резко зазвонил мобильный. Он схватил его, даже не взглянув на экран.
— Алло?
— Есть новости?
Это был Мо.
— Нет.
— Я приеду.
— Да нет, поезжай на матч.
— Нет.
— Мо…
— Я уже отдал билеты другому другу.
— У тебя нет никакого другого друга.
— Что правда, то правда, — вздохнул Мо.
— Послушай, давай дадим ему еще полчаса. Оставь билеты на кассе.
Мо не ответил.
— Мо?
— Ты очень хочешь найти его?
— О чем ты?
— Помнишь, я просил тебя взглянуть на свой мобильник?
— Да.
— Так вот, у твоей модели есть джи-пи-эс.
— Не понимаю…
— Джи-пи-эс-навигатор. Система глобального поиска.
— Я знаю, что это означает, Мо. Но при чем тут мой мобильный телефон?
— У многих телефонов последних моделей есть чипы джи-пи-эс.
— Это вроде как триангуляция по телевидению с вышек мобильной связи?
— Нет. Телевидение и то, о чем ты говоришь, — старые технологии. Несколько лет назад был разработан персональный локатор SIDSA. Предназначался в основном для больных с Альцгеймером. Кладешь такую штуковину больному в карман, размером она не больше игральной карты, и если он заблудится, всегда можно его найти. Ну а потом такую же систему стали устанавливать в детские мобильники. А теперь почти в каждом новом мобильнике она есть.
— Так в телефоне Адама есть джи-пи-эс?
