Энтони тут же перевел:
— Глас вопиющего в пустыне. — И улыбнулся. — Никогда толком не понимал, что это значит.
— Я тоже, — кивнул Майк. — Играл в баскет?
— Футбол. За «Лигу плюща». А ты?
— Хоккей.
— Тоже за «Лигу плюща»?
— И за всеамериканскую сборную.
Энтони впечатлился.
— Дети у тебя есть, Энтони?
— Сынишка. Три года.
— Тогда скажи: если бы твой ребенок оказался в опасности, и ты бы думал, что он вошел в клуб, остановили бы тебя Реджи и Тайрон?
Энтони глубоко вздохнул.
— А с чего ты вообще взял, что твой парень в клубе?
Майк рассказал ему о Ди-Джее Хаффе в университетском пиджаке.
— А, тот парнишка. — Энтони покачал головой. — Но он сюда не входил. Думаешь, я впущу в наш клуб недоношенного цыпленка, пусть даже и в университетском пиджаке? Нет, он побежал вон в тот проулок. — Верзила указал на поворот примерно в тридцати метрах от клуба.
— А куда ведет этот проулок? — спросил Майк.
— Вроде бы тупик. Я туда не ходил. Не было надобности. Шлюхи там собираются и прочая шушера. Слушай, окажи мне любезность.
Майк вопросительно уставился на него.
— Вся эта очередь наблюдает за нами. И если бы я тебя пустил, то потерял бы доверие. А в нашем деле, сам понимаешь, без этого никак. Усекаешь, о чем это я?
— Да.
— Так что я сейчас покажу тебе кулак, и ты улепетывай отсюда как маленькая испуганная девчонка, лады? Можешь пойти посмотреть в том проулке. Ты меня понял?
— Можно сперва вопрос?
— Что?
Майк полез в бумажник.
— Я ведь уже сказал тебе, — начал Энтони, — не хочу терять…
Майк показал ему фотографию Адама.
— Видел этого парнишку?
Энтони вздохнул.
— Это мой сын. Так ты его видел?
— В клубе его нет.
— Я не об этом спросил.
— Никогда не видел. Что дальше?
Энтони ухватил Майка за лацкан пиджака, замахнулся кулаком. Майк весь сжался и крикнул:
— Пожалуйста, не надо! Ладно, простите, я все понял, ухожу! — И отпрянул.
Энтони тотчас отпустил его. Майк бросился бежать. Услышал за спиной голос Энтони:
— Да, парень, держись-ка лучше подальше!
Несколько человек из очереди зааплодировали. Майк пробежал тридцать метров, свернул в проулок. Едва не налетел на ржавые мусорные баки. Под ногами хрустело битое стекло. Остановился, увидел впереди проститутку. По крайней мере ему показалось, что это проститутка. Она стояла, привалившись спиной к коричневому контейнеру, точно прилипла к нему, стала его частью, и если его уберут или отодвинут, она упадет и больше не поднимется. На ней был парик, напоминающий стог сена пурпурного цвета, — такое впечатление, точно его украли из гримерной Дэвида Боуи в 1974 году. И в нем уже успели завестись насекомые.
Женщина приветствовала его беззубой улыбкой.
— Привет, малыш.
— Не видели, здесь парнишка не пробегал?
— Да тут много ребят пробегают, сладкий мой.
Если бы голос у нее был чуть повыше, его можно было бы назвать томным, хоть и с натяжкой. Бедная костлявая женщина. И хотя на лбу у нее не было вытатуировано слово «шлюха», она, несомненно, принадлежала к их числу.
Майк стал искать глазами выход. Его не было. Ни ворот, ни дверей. Разглядел несколько пожарных лестниц, но все они насквозь проржавели.
«Если Хафф действительно забежал в этот проулок, как же он отсюда выбрался? Куда пропал? Или же незаметно выбежал на улицу, пока я выяснял отношения с Энтони? Или же Энтони солгал, просто чтобы избавиться от надоедливого посетителя?»
— Так ты что, сладкий, ищешь мальчика из колледжа?
Майк остановился, резко повернулся к шлюхе.
— Мальчик из универа. Весь такой красивенький, молоденький и прочее? О, малыш, прямо вся завожусь, стоит только вспомнить, какой симпатяга.
Майк осторожно шагнул к ней, точно опасаясь, что решительный шаг может вызвать вибрацию, и тогда это создание отлепится от контейнера и рухнет ему прямо под ноги.
— Да.
— Иди сюда, сладкий, подскажу, где его найти.
Он сделал еще один шаг.
— Да ближе, ближе. Я не кусаюсь. Ну, разве что ты любишь такие штучки.
Смех ее напоминал карканье вороны — жуткий, прямо из фильма ужасов. Она открыла рот, и Майк увидел, что верхние зубы отсутствуют вовсе. При этом она умудрялась еще жевать жвачку — Майк понял это по запаху мяты. Но его почти полностью перебивала вонь гнили и разложения.
— Где он?
— А денежка у тебя водится?
— Полно. Если скажешь, где он.
— Дай глянуть.
Майку это не понравилось, но другого выхода он не видел. Достал из бумажника купюру в двадцать долларов. Она протянула костлявую руку. Рука напомнила Майку о старых комиксах под названием «Байки из склепа», где скелет тянет руку из гроба.
— Сперва скажи, — попросил он.
— Ты мне что, не веришь?
Времени у Майка не было. Он разорвал двадцатку пополам, одну часть протянул ей. Она взяла, вздохнула.
— Дам вторую половину, когда скажешь, — заметил Майк. — Так где он?
— Ой, сладенький! Да он прямо у тебя за спиной!
Майк хотел обернуться и тут получил резкий удар по почкам.
Сильный удар по почкам может вывести человека из игры, даже временно парализовать его. Майк это знал. Этот был не слишком сильным, но свое дело сделал. Боль была жуткая. Майк беззвучно открыл рот, даже кричать не мог. Опустился на одно колено. Второй удар пришелся сбоку, попал по уху. Что-то твердое так и отскочило от его головы. Майк пытался подняться, перед глазами все плыло, но еще один удар, на этот раз просто сокрушительный, пришелся по ребрам. И он упал на спину.
Инстинкт возобладал.
«Двигайся», — приказал он себе.
Перекатился набок, почувствовал: что-то острое впилось в руку. Наверное, осколок стекла. Попытался отползти в сторону. Ему еще раз врезали по голове. Ощущение такое, точно все мозги внутри черепной коробки сдвинулись влево. Чья-то рука ухватила его за лодыжку.
И он изо всех сил лягнул. Попал во что-то мягкое. Голос взвыл:
