верно?
Свенсон посмотрел на Фелпса, увидел его умоляющий взгляд. Когда это случилось? Не меньше нескольких часов назад — и каждый шаг при свежем переломе причиняет бедняге невыносимую боль. Свенсон поднял свою привязанную руку.
— Это придется отвязать. Я, конечно, смогу сделать что-нибудь. У вас есть дерево для лубка?
— У нас есть гипс… или что-то в этом роде. Лоренц говорит, на руднике используют этот материал для крепежа. Полковник, проводите доктора и Фелпса. Если доктор хоть чуть-чуть отклонится от своего задания, я вам буду признателен, если вы снесете ему голову.
Они двинулись через карьер мимо импровизированного класса к Лоренцу. Свенсон не смог сдержаться — бросил на ходу взгляд в сторону мисс Пул, которая ответила ему ослепительной улыбкой. Она извинилась перед своими слушателями за маленький перерыв и направилась прямо к нему.
— Доктор! — сказала она. — Я не думаю, что нам доведется встретиться еще раз. Ну а если и доведется, то наверняка не так скоро. И уж конечно, не здесь. Мне сказали, — она метнула озорной взгляд в сторону Аспича, — что вы тут бог знает что учинили и чуть не прикончили нашего гостя! — Она покачала головой так, словно он был очаровательным проказливым мальчишкой. — Говорят, что враги нередко сходятся характерами, а разделяет их мировоззрение. Но я думаю, что мы все должны признать: мировоззрение — вещь весьма гибкая. Присоединяйтесь к нам, доктор Свенсон. Вы уж простите мне мою откровенность, но когда я впервые увидела вас в «Сент-Ройяле», то никак не могла подумать, что вы такой искатель приключений. Легенды о вас множатся каждый день, вы чуть ли не превзошли вашего несчастного друга Кардинала Чаня, который, насколько мне известно, больше не сможет конкурировать с вами в героических деяниях.
Свенсон вздрогнул при ее словах. К явному бешенству полковника Аспича, мисс Пул обняла Свенсона и цокнула языком, приблизившись к его лицу. От нее, как и от миссис Марчмур, пахло сандаловым деревом. От прикосновения ее нежных рук доктору Свенсону показалось, что мозги у него сейчас закипят. Она усмехнулась, чувствуя его неловкость.
— Вы мне теперь еще скажете, что вы спаситель и защитник женщин, — я уже наслышалась об этом сегодня вечером. Но смотрите, — она повернулась и махнула сидящей на скамье кузине Баскомба, которая тут же махнула ей в ответ, — вот вам Памела Хосторн, нынешняя хозяйка Тарр-Манор. Она довольна и счастлива.
— Она прошла ваш Процесс?
— Нет еще, но непременно пройдет. Пока она лишь попробовала первый вкус нашей мощной науки. Потому что это и в самом деле наука, доктор, и я надеюсь, что вы как человек науки ее оцените. Поймите, наука идет вперед, и точно так же должны идти вперед и нравственные принципы нашего общества. Иногда их тащат вперед те, кто обладает большим знанием, тащат, как непослушного ребенка. Ведь вы понимаете?
Доктор хотел грубо пресечь это жалкое подобие светского разговора, но мысли у него разбегались, и ему никак не удавалось придумать достойную отповедь. К тому же он боялся, что его вырвет от головокружения. Вместо этого он попытался улыбнуться.
— Вы очень убедительны, мисс Пул. Позвольте задать вам вопрос — ведь я иностранец и многого не знаю.
— Конечно.
— Кто этот человек?
Свенсон повернулся и кивнул в направлении высокой фигуры рядом с Граббе на лестничной площадке — тот оглядывал карьер, словно Римский Папа из семейства Борджа, ухмыляющийся с балкона в Ватикане. Мисс Пул снисходительно похлопала его по руке. Ему пришло в голову, что до Процесса ей не было свойственно такое высокомерие. Кем она представляла себе доктора Свенсона: ребенком, учеником, невеждой или цирковой собачкой?
— Это же герцог Сталмерский. Он, как вам известно, родной брат старой королевы.
— Я этого не знал.
— О да. Если королева и ее дети вдруг погибнут — да не допустит этого Господь, — трон унаследует герцог.
— Ну, это означало бы слишком много смертей.
— Пожалуйста, поймите меня правильно. Герцог — самый близкий родственник ее величества. В этом качестве он и сотрудничает самым тесным образом с существующим правительством.
— Похоже, он довольно тесно связан с мистером Граббе.
Она рассмеялась и хотела было произнести какую-то остроту, но тут ее бесцеремонно остановил Аспич:
— Хватит. Он здесь, чтобы подлечить руку, не более того.
Она не обратила внимания на эту грубость и повернулась к Свенсону:
— Не очень приятная перспектива, доктор. На вашем месте я бы подумала о смене союзников. Вы даже не представляете, что теряете. А если вы этого не узнаете… что ж, тут нечего добавить.
Мисс Пул улыбнулась ему, соблазнительно кивнула и вернулась к своим слушателям. Свенсон посмотрел на Аспича, который проводил ее взглядом с явным облегчением. Доставляла ли она удовольствие Аспичу или Лоренцу в отдельных кабинетах «Сент-Ройяла»? Что касается Лоренца, то на этот счет у Свенсона не было сомнений; теперь Лоренц вроде бы целиком был поглощен своей работой. Свенсон увидел, что Лоренц вылил содержимое одного из сосудов в своем патронташе в металлическую емкость, которую его помощники собирались выплеснуть в разгоревшуюся печь. Свенсон спрашивал себя — в чем же суть этого химического процесса… казалось, что существует несколько четких этапов обогащения… чему они служили — преобразованию синей глины для различных целей? Он посмотрел на мисс Пул, спрашивая себя — где теперь ее синяя книга. Если бы ему удалось узнать это…
Его мысли опять прервал Аспич, дернувший его за затекшую руку в направлении мистера Фелпса, который, преодолевая боль, пытался снять свой черный плащ. Свенсон посмотрел на Аспича, собираясь попросить лубок и немного бренди, чтобы облегчить страдания человека, но тут в оранжевом свечении печи он увидел похожие на дикарские татуировки петлевые шрамы Процесса, уродовавшие кожу на лице Аспича. Как же он не заметил их раньше? Свенсон не мог сдержаться и громко рассмеялся.
— В чем дело? — прорычал полковник.
— У вас лицо клоуна, — смело ответил Свенсон. — Вы знаете, когда я в последний раз видел Артура Траппинга, а он в это время, заметьте, лежал в гробу, у него было такое же лицо. Неужели вы думаете, что, если они улучшили ваши умственные способности, вы от этого перестали быть инструментом для достижения их целей?
— Помолчи, если не хочешь, чтобы я тебя убил!
Аспич подтолкнул его к Фелпсу, который подался в сторону, сморщившись от боли.
— Вы меня так или иначе убьете. Послушайте, у Траппинга были влиятельные друзья, он им был нужен. Вы на такую роль не можете претендовать — вы всего лишь полковник, и ваше возвышение должно продемонстрировать вам, как легко вас можно заменить. Собаки нужны, если вы собираетесь охотиться… Вы попали в рабство, полковник, и ваши улучшенные умственные способности должны были бы подсказать вам это.
Аспич наотмашь ударил доктора Свенсона в челюсть, и тот, охнув от боли, рухнул на землю. Свенсон моргнул, тряхнул головой. Он увидел, что Лоренц слышал звук удара и повернулся к ним, выражение его лица за очками разобрать было невозможно.
— Займись его рукой, — сказал Аспич.
На самом деле «гипсом» оказалась какая-то замазка для печи, но Свенсон решил, что она вполне подойдет. Кость была сломана ровно, и к чести Фелпса нужно было сказать, что он не потерял сознания, хотя Свенсону такая честь и представлялась сомнительной. Потому что если бы он потерял сознание, то им обоим наверняка было бы легче. А так человек дрожал от боли, пока Свенсон заворачивал его руку в гипс. Свенсон принес ему извинения за доставленные неудобства, заверив его, что ударить он хотел герцога, и Фелпс ответил, что, конечно, с учетом обстоятельств, все это вполне объяснимо.
