Он не видел ни Элоизы, ни клерка, который явно был ее парой, а вот злобная парочка из первого купе была тут как тут. Молоденькая блондинка обернулась, увидела его и дернула за руку своего спутника, который тоже повернулся. Они ускорили шаг, ее пухленькие ягодицы совершали движения, которые в обычной ситуации привлекли бы его взгляд, а теперь вызывали лишь желание отвесить по ним хорошего шлепка. Он дал этой паре отойти подальше — и они, пройдя через деревянную арку, направились в поселок, а он вошел в небольшое здание станции. Там были три пустые скамейки для ожидающих поезда пассажиров и холодная чугунная печка. Он подошел к билетной кассе, но окошко было закрыто ставней. Он постучал, позвал кассира — безуспешно. Чуть в стороне от окошка была дверь, он подошел и постучал в нее, но, не получив ответа, подергал ручку — дверь оказалась заперта. Если мисс Темпл и побывала здесь, то сейчас ее явно не было.
На стене висела доска с расписанием поездов. Ближайший обратный поезд, как с раздражением прочел Свенсон, отправлялся только в восемь часов на следующее утро. Он недовольно вздохнул. Теперь ему придется без всякой пользы провести чертову уйму часов, а она тем временем находится неизвестно где, да и Чаню его помощь явно не помешала бы. Доктор Свенсон оглядел станционное помещение, но в конечном итоге был вынужден смириться с мыслью о том, что ему следует отправиться в поселок и найти ночлег. Может быть, он догонит Элоизу и ее таинственных попутчиков с черными книгами. Библиями? А чем еще они могли быть, с их устрашающими образами греха и искупления; но кто относится к подобным вещам серьезно? Нет-нет, он был уверен, что ответ сложнее… или ему самому хотелось связывать Элоизу скорее с негодяями, чем с фанатиками?
Он вышел из здания станции на дорогу. Его попутчики к этому времени уже скрылись из вида. Вдоль дороги по обеим сторонам были непролазные заросли черного шиповника, отбрасывающие на дорогу колючие тени. Восходила луна, и Свенсон с удовольствием посмотрел на нее. Над шиповником вдалеке виднелись соломенные крыши Тарр-Виллидж. Он быстрым шагом направился туда, и уже через минуту дорога вывела на небольшую площадь с обычной зеленью в середине и мощеным пространством вокруг. С другой стороны находилась церковь с белым шпилем, но (к его радости) на ближайшем же доме висела характерная деревянная табличка с изображением вороны в серебряной короне. Свенсон подошел к двери, поставил одну ногу на ступеньку и оглядел площадь. В домах то здесь, то там виднелись огни, но людей на улице не было, и в воздухе стояла тишина. Увидь он где-нибудь часовых, то решил бы, что Тарр-Виллидж — военный лагерь после полуночи. Он зашел в таверну.
Будучи иностранцем, доктор Свенсон понимал, что его впечатления вряд ли объективны, но «Королевская ворона» показалась ему решительно странным заведением, вовсе не отвечающим его представлениям о деревенском трактире, что усилило (вкупе с видом самого поселка и апокалипсическим характером пассажиров в поезде) его растущие подозрения относительно Тарр-Виллидж. Скорее всего, поселок представлял собой одну из общин, организованных на основе религиозных принципов (но вот только вопрос: что это за учение и кто лидер общины?). Прежде всего, в «Королевской вороне» не было запахов, присущих таверне, — ни пива, ни табака, ни едкого духа человеческого пота. Напротив, воздух благоухал мылом, уксусом и воском, а зал был выдраен и пуст, как палуба корабля, стены выбелены, в небольшом камине горел огонь. К тому же на двух единственных посетителях были черные костюмы, белые рубашки с высокими воротниками и черные дорожные плащи. Оба они стояли у камина, держа стаканы с красным вином, не разговаривая друг с другом и явно чего-то дожидаясь. Как только он вошел, они резко повернулись к нему.
Один откашлялся и спросил:
— Простите. Вы прибыли поездом?
Свенсон вежливо кивнул.
Они разглядывали его или ждали, когда он заговорит, и потому он хранил молчание.
— На вас макленбургская форма, если не ошибаюсь? — спросил другой.
— Да.
Один из них прошептал что-то на ухо другому. Он продолжали разглядывать его, словно никак не могли принять решение. Свенсон обратил свой взор к стойке бара, за которой молча стоял толстый мужчина в безукоризненно белой рубашке.
— Мне нужен ночлег, — сказал ему Свенсон. — У вас есть где переночевать?
Тот посмотрел на двух посетителей — то ли чтобы получить их разрешение, то ли чтобы выяснить, не нужно ли им что-нибудь, прежде чем он уйдет, этого Свенсон не знал, — а потом вышел из-за стойки, вытирая руки. Он прошел мимо Свенсона, пробормотав:
— Сюда, пожалуйста…
Свенсон снова посмотрел на двух посетителей у камина и пошел за хозяином таверны, который, тяжело ступая, начал подниматься по лестнице.
Комната была без претензий, цена — приемлемая. Обведя ее взглядом — узкая кровать, рукомойник с тазом, жесткий стул, зеркало, — Свенсон решил, что номер его устраивает, и спросил, где можно поесть. Хозяин снова пробормотал: «Сюда, пожалуйста…» — и пошел обратно в зал с камином. Те двое по- прежнему стояли на своих местах (Свенсон отсутствовал не больше двух минут); они не сводили с него глаз, смотрели, как он снял шинель и сел за маленький столик, на который указал ему хозяин, прежде чем исчезнуть в двери за стойкой — в кухне, решил Свенсон. Его ничуть не смутило, что хозяин не спросил о его гастрономических предпочтениях. Он привык к путешествиям по сельской местности и обходился тем, что подают. Когда он перекусывал в последний раз? Он два раза скудно поел за два дня. Плохой способ готовиться к неожиданностям.
Двое по-прежнему изучали его, почти не утруждая себя какими-то правилами приличий.
— Вы мне хотели что-то сказать? — спросил он.
Они потоптались на месте, откашлялись, но на том дело и кончилось. Теперь настала его очередь в упор разглядывать их. Из-за дверей раздавался ласкающий его душу стук посуды и кастрюль. Перспектива поесть в скором времени придала ему сил, и Свенсон заговорил снова:
— Насколько я понимаю, вы здесь встречаете пассажира, отправившегося с вокзала Строппинг в три ноль две. И еще я понимаю, что вы не знаете человека, которого встречаете. Поэтому я допускаю, что ваша манера разглядывать незнакомых людей так, словно перед вами животное из зоопарка, не столько имеет целью нанести личное оскорбление, сколько свидетельствует о том дурацком положении, в котором вы оказались. Или же я ошибаюсь? Если так, то прошу вас сказать мне об этом. Может быть, я нанес вам какое-то оскорбление, которое мы как джентльмены, — он со значением понизил голос, — должны уладить за дверями этого заведения?
Вообще-то Свенсон обычно не был склонен к подобному самоуверенному поведению, но тут он не сомневался, что эти двое — люди не воинственные, образованные, носят чистые рубашки, а на руках у них нет мозолей. Может быть, он перенял некоторые манеры Чаня. Несколько мгновений спустя высокий и остроносый — тот, что прежде заговорил первым, — поднял открытую ладонь.
— Мы приносим извинения за то, что потревожили вас — это не входило в наши намерения. Просто подобная форма и ваш акцент… Вполне понятно, что их не так уж часто можно встретить в здешних местах.
— А вы — здешние? — спросил Свенсон. — Меня бы это удивило. Я бы скорее сказал, что вы приехали сегодня. Человек, которого вы ищете, должен был ехать с вами, но не явился. И вы рассчитывали, что он приедет следующим поездом. Поскольку вы не исключали возможности, что сие лицо — я, это подтверждает мое предположение, что вы с ним не встречались прежде. Не так ли?
В этот момент кухонная дверь распахнулась и появился хозяин с подносом, на котором стояло несколько тарелок — жареное мясо, толсто нарезанный хлеб, горячая вареная картошка, пюре из брюквы с маслом и горшочек с соусом. Он поставил поднос на столик перед Свенсоном, рука его неуверенно указала на стойку бара.
— Что-нибудь выпить? — пробормотал он.
— Кружку пива, пожалуйста.
— Здесь нет пива, — сообщил второй; у него были редеющие волосы, залихватски зачесанные на лоб по старой имперской моде.
— Тогда вина, — сказал Свенсон.
