в то время.
Оно Нуи летела на успехе так называемого «Пузыря», когда японские инвесторы привели акции и недвижимость к невероятным высотам в конце 1980-ых годов. В 1989 году капитализация Фондовой биржи Токио (TSE) стояла немного выше, чем капитализация Нью-Йоркской фондовой биржи; относящиеся к недвижимости эксперты считали, что территория императорского дворца в Токио стоила больше чем вся Калифорния; индексNikkei TSE повысился до 39 000 пунктов зимой 1989 года после почти десятилетия непрерывного роста. На том уровне отношение средней стоимости к доходам акций (приблизительно 20-30 в Соединенных Штатах, Соединенном Королевстве, и Гонконге) достигло 80 в Японии. Брокеры предсказывали, что фондовый рынок скоро повысится до 60 000 или даже 80 000 пунктов. В воздухе витала эйфория. Уникальная финансовая система Японии - которая основана на оценке актива, а не на потоке наличности, как в остальной части мира, одерживала победу.
Когда «Пузырь» лопнул, случилась катастрофа, и она нанесла мощный удар. В первые дни января 1990 года фондовый рынок начал падать, и потерял 60 процентов своей ценности за следующие два года. Даже десять лет спустя Nikkei все еще не мог оправиться, блуждая в диапазоне между 14 000 и 24 000 пунктами. Когда фондовый рынок разрушился, цены на недвижимость после 1991 года падали каждый год и являются сейчас приблизительно одной пятой ценности во время эры «Пузыря» или даже ниже. Также испарилось много других типов спекулятивных активов. Членства в гольф-клубах, которые во
