спасения банков Японии составляет 23 процента ВВП, неподъемный фининсовый груз. К концу столетия, несмотря на десятилетие предельно низких процентных ставок, поддержанных правительством, чтобы сохранить на плаву банки, и несмотря на мощную выручку ?7,45 триллионов в 1999 году, финансовые учреждения Японии списали только долю, примерно 20 процентов, повисшей ссуды.
Какова же была политика, заставившая предположительно зрелый финансовый рынок стать жертвой мании кривых уродливых экономических реалий? Ответ прост. Это не только вопрос финансов, но и вопрос почти каждой области, в которой теперь страдает Япония: финансовая система Японии опирается на бюрократический указ, а не на что-то, у чего есть действительная стоимость. То, что произошло в Японии, является изящным прецедентом, даже нагляднее чем пример СССР, что происходит, когда контролируемые рынки бросают вызов действительности. В течение пятидесяти лет Министерство финансов, самое сильное из правительственных учреждений Японии, устанавливало уровни запасов, облигаций и процентных ставок, которым никто не смел не повиноваться. Финансовая система была разработана, чтобы обогатить фирмы-производители Японии, обеспечивая дешевый капитал, и в этом оно эффективно преуспевало в течение тридцати лет. Деньги из сбережений текли к крупным производителям под очень низкие проценты - в конце 1980-ых годов стоимость кредита в Японии составляла приблизительно 0.5 процента (тогда как американские и европейские компании платили проценты в
