только то, что подвержено контролю с моей стороны, но и те элементы окружения, на состояние и изменение которых я не в силах влиять. Например, я не в состоянии контролировать свою профессию или поведение психологов, но реагирую (126:) на то, как они себя ведут и как оцениваются обществом. Следовательно, идентификация включает в себя и особый способ восприятия, и аффективную реакцию на это восприятие.
Эмоции за других порождаются аналогичными умственными операциями, которые осуществляются во мне, или я предполагаю, что они так же происходят в другом, с которым я идентифицирую себя. Я горжусь за своего сына или жену и приписываю им свойства, порождающие в них гордость. Если добавить к этому еще и действие эмпатии, то эмоции за других становятся не менее яркими и действенными.
Олицетворение, даже скорее одушевление, происходит и с вещами, с которыми я себя идентифицирую. Мне кажется, что если бы мой автомобиль мог думать, то он испытал бы то же самое чувство, которое возникает во мне, когда я на загородном шоссе перегоняю другие автомобили. Я был склонен приписывать своему Полкану, который получил на выставке собак приз, переживания гордости, хотя павлиньи перья росли из меня, а не из собаки. Если бы я стал внимательно разглядывать его физиономию, то нашел бы в нем признаки самодовольства, которое я сам испытывал.
Эти эмоции за других — обида за жену, стыд за товарища, вина за свою группу, зависть или гордость за сына — программируют нас достаточно ощутимо, хотя мы не обращаем внимания на их существование и, более того, исключаем из процесса самопознания. Замечу, что большую часть зла мы причиняем близким вследствие подчинения эмоциям за них: стыд за своего сына может направить мою агрессию против жены, а стыд за жену усилит до опасности тихо тлеющую ревность.
Наша способность испытывать эмоции за других генерирует коллективные, групповые чувства, которые, суммируясь, образуют общественные переживания. Обида, стыд и страх, а также боль за других приобретают особенности, свойственные каждой отдельной группе людей, семье, классному коллективу, подростковому сообществу. Поэтому когда я нахожусь в группе, мои чувства, возникающие при этом, слабо контролируются мной, так как происходит их индукция за счет эмпатии. Поэтому толпа беспощадна и плохо предвидит последствия своих коллективных эмоций. Вот почему в самопознании важно уметь мыслить свои эмоции в особых условиях, когда я оказываюсь под влиянием коллективной индукции эмоций. Степень своей стадности следует учитывать каждому, чтобы не потерять голову и не стать вдохновителем в шайке линчевателей. До сих пор не могу без отвращения вспоминать свое поведение, когда нам, студентам второго курса, декан отдал на «съедение» нашего провинившегося товарища.
Наименование эмоций
Когда мы обсуждали строение черт, то пришли к выводу о том, что наименование имеет большое значение для функционирования черт и их распознавания в себе и в другом. Список черт, которые характеризуют человека, играет (127:) большую роль в понимании другого,, в составлении различного рода характеристик. Имена представляют собой символы черт. То же мы можем сказать и относительно наименования эмоций. Если то, что я переживаю, именуется виной, то проявления этой эмоции и приемы снижения напряжения эмоции будут иными, чем если бы она именовалась иначе, например стыдом или обидой.
Слово всегда является не только средством коммуникации, но и средством координации поведения. Поэтому если я виноват, то я ищу того, кто обиделся, и это будет влиять на мое поведение; я могу попросить прощения и тем загладить обиду, нанесенную другому, или стану шутить с целью разрядки ситуации. Иным будет мое поведение, когда мне стыдно. Здесь бесполезно искать обиженного, и приходится иметь дело с самим собой, контролировать свои мысли, в которых я представляю, как меня осуждают и стыдят другие. Точное определение и наименование основания стыда облегчает переживание эмоции.
Наименование эмоции представляет собой вид символизации аффективной жизни. Она имеет и отрицательные стороны. Когда мне говорят: «Как вам не стыдно!», то даже если стыда и не было, переживание эмоции произойдет, хотя, может быть, и не так остро. Наименование эмоции также способствует заражению. Если мама говорит, что ей стыдно за сына, то сын индуктивно заражается эмоцией стыда.
В самопознании важно знать, как мы реагируем на символы, обозначающие эмоции; это повышает уровень саморегуляции.
Боль
Нарушение целостности человека всегда вызывает реакцию, которую мы называем болью. Когда мы думаем о себе, то перед умственным взором предстают различные целостности: телесная, функциональная, проявляющаяся в работе физиологических систем; психическая, при дезинтеграции которой проявляются эмоции; целостность личности и целостность индивидуальности.
Для того чтобы целостность сохранилась при изменениях и влияниях внешнего мира, необходимо иметь информацию о том, какой она должна быть (модель должного), каково реальное состояние целого здесь и теперь. Необходимо обладать способностью сличать эту информацию и реагировать на нее, чтобы совершить действия, устраняющие нарушение целостности. Эти действия пробуждаются аффективной реакцией на нарушение целостности, т. е. болью.
Приспособительное значение боли хорошо известно. Нарушение целостности тканей, например кожи, дает боль, если это нарушение достигает некоторого порога. Нарушение функции органа, например переполненный желчный пузырь при спазме желчевыводящего протока создает боль органическую. В процессе эволюции совершенствовалась и система восстановления целостности, так что большинство систем в нашем организме имеет унаследованную, безусловную систему реакций, порождающих боль. Любая (128:) функциональная система, даже психическая, также должна воспроизводить себя, преодолевая дезинтеграцию, побуждаемая неприятным состоянием, от которого необходимо избавиться. Некоторые виды дискомфорта, возникающие при рассогласовании определенных систем, порождают состояния, лежащие в основе потребностей, например голод или жажду. Эти эмоции достигают иногда уровня боли в зависимости от степени дискомфорта.
Психические целостности, такие, как личность, также испытывают дезинтеграцию, порождающую «душевную боль», которую мы переживаем в стыде, обиде, вине, зависти. Реальный облик этой душевной боли и то, как она воспринимается нами, зависят от опыта. Когда наша душа не в состоянии устранить рассогласование, разрыв целостности в тонкой структуре психического, и если эта целостность насыщена энергией, то боль может достигать уровней, превосходящих физические боли. Поэтому единое понимание боли как нарушения и дезинтеграции целостности позволяет нам продвинуться в самопознании. Эмоции могут замещать друг друга, если индивидуальность еще не созрела. Например, боль в животе у детей часто является следствием лишения телесных контактов с матерью. Если взрослый в том случае, когда его не любят, страдает от обиды, то у ребенка это же душевное состояние проявляется в виде органических болей, которые ставят в тупик педиатра.
В основе боли лежит дезорганизация, распад, хаос. Противостояние, предотвращение распада, увеличение степени согласованности, организованности системы целого порождает противоположное боли переживание, ее ослабление, удовлетворение. Когда мы выше вели речь об удовольствии и неудовольствии, то имели в виду боль и ее противоположность.
Чем жестче организация, чем она ригиднее, тем больше усилий и внимания целостность должна уделять сохранению этой структуры и тем больше вероятность, что она будет обнаруживать в себе дезорганизацию и боль. Можно говорить о некоторой оптимальной степени организации или дезорганизации, которые терпимы. Нетерпимость всегда понижает порог реакции на дезорганизацию. Повышенная жизненность и спонтанность повышает этот порог, и поэтому когда мы полны энергии — мы терпимы. Когда я слаб, раздражение и боль возникают при малейшем воздействии, которое я раньше и не заметил бы. Меня раздражают яркий свет, громкие звуки, активность детей и даже нежность жены.
Если такая целостность, как моя личность, неблагополучна, то отдельные системы, входящие в нее, также неблагополучны. То, что обычно приносило удовольствие, может причинить боль. Поэтому как боль, так и удовольствие не являются простыми следствиями силы воздействия или степени дезинтеграции, а зависят от установки на благополучие, радость или на неблагополучие и неприятность. Одно и то же может, в зависимости от установки и ожиданий, приносить удовольствие или боль. (129:)
Например, молодая женщина жаловалась на дискомфорт, который она с некоторых пор стала испытывать в супружеских отношениях. Оказалось, что причиной этих неприятных переживаний был оргазм,
