стратегического назначения вполне соответствует.
А вот выдержка из последней аттестации на М. Г. Григорьева, подписанной Главнокомандующим РВСН В. Ф. Толубко в связи с переводом его первого заместителя на почетную и ни к чему не обязывающую должность военного советника Группы генеральных инспекторов Министерства обороны:
«За время прохождения службы в Вооруженных Силах СССР аттестуется только положительно. Имеет большой опыт командно-штабной работы. Обладает высокими организаторскими способностями. Как ракетчик внес большой личный вклад в развитие РВСН. Хорошо знает технику, неоднократно назначался председателем Госкомиссии по испытаниям образцов ракетного вооружения и космических систем. С возложенными обязанностями справлялся успешно. Умело организует взаимодействие с представителями оборонных отраслей промышленности, НИИ, КБ. Вносит большой вклад в повышение боевой готовности войск и эффективности вооружения. В 1967 году удостоен Ленинской премии. Товарищ М. Г. Григорьев уделяет большое внимание вопросам перспектив развития вооружения, научного сопровождения проводимых в войсках мероприятий. Много и с большой отдачей работает в войсках. Постоянно повышает свои военно-технические знания… требователен, принципиален, внимателен к людям, пользуется авторитетом среди личного состава войск, офицеров и генералов центрального аппарата…»
Ну разве можно упрекнуть Владимира Федоровича в какой-либо предвзятости? Тем не менее все, кто в то время служил в управлении Главнокомандующего, не отрицают, что отношения между В. Ф. Толубко и М. Г. Григорьевым были далеко не однозначными.
Михаил Григорьевич никогда не молчал, когда видел несправедливость, был очень принципиальным при решении значимых для РВСН проблем. Свое мнение высказывал всегда прямо, без околичностей. Немецкий писатель Жан Поль (И. П. Рихтер) когда-то сказал: «Добропорядочные люди наживают больше врагов своими речами, чем негодяи своими делами». Как бы то ни было, но особенно последние месяцы службы Михаила Григорьевича с В. Ф. Толубко были действительно очень напряженными. Они порой демонстративно не замечали друг друга.
Я не стал копаться в этих отношениях. Боюсь быть субъективным. Те, кто служил непосредственно с В. Ф. Толубко, яростно доказывали мне, что Владимир Федорович был кристальной души человек. Другие с неменьшим пылом убеждали меня, что он искалечил немало судеб. К людям такого масштаба обывательские мерки не применимы, поэтому я оставляю этот вопрос открытым. Лично я так и не понял, почему Михаилу Григорьевичу сказали о переводе на другую работу после того, как был подписан приказ министра обороны. Обычно такие вопросы решаются загодя.
По тому времени должность генерального инспектора была почетной. Как правило, в эту группу, получившую ироническое название «райской группы», назначали маршалов Советского Союза, главных маршалов родов войск, генералов армии. Конечно, в этой группе специалиста-ракетчика такого уровня, как Григорьев, не было. Но перевод Михаил Григорьевич воспринял очень тяжело. Его оторвали от дела, которому он посвятил лучшие годы своей жизни. Он замкнулся, мог часами сидеть в задумчивости, видимо прокручивая в памяти пережитое. Когда встречал сослуживцев, то оживлялся, бесконечно расспрашивал о положении дел в войсках, интересовался буквально всем, что было связано с ракетами.
Умер Михаил Григорьевич 12 ноября 1981 года.
Заслуги генерал-полковника М. Г. Григорьева перед Отечеством оценены по достоинству. В числе наград — два ордена Ленина, четыре ордена Красного Знамени, орден Отечественной войны I степени, два ордена Красной Звезды, орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, два иностранных ордена, более 20 медалей.
Он являлся депутатом Верховного Совета СССР, РСФСР, УССР нескольких созывов, был делегатом XXII, XXIV, XXV и XXVI съездов КПСС.
И последняя почесть, как признание огромных заслуг М. Г. Григорьева перед Родиной — он похоронен на Новодевичьем кладбище столицы. Если мы пойдем по центральной аллее Новодевичьего кладбища к могиле Н. С. Хрущева, то в 18 ряду найдем могилу генерал-полковника Григорьева. В декабре 2002 года на могиле Михаила Григорьевича был открыт прекрасный памятник. Случилось это спустя двадцать один год после смерти военачальника. Так уж вышло. Но важно другое, то, о чем я писал в самом начале книги, — он остался в памяти людей, которые с ним служили.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Старая восточная пословица гласит: «Человеку, который знает куда идет, мир дает дорогу». Похоже, что Михаил Григорьевич всегда умел ставить перед собой ясные цели и добивался их выполнения. С таким характером, как у него, в армии служить ой как не просто. Но он смог преодолеть многое на своем жизненном пути.
Расхожая истина, что плохое помнится долго, а хорошее быстро забывается, не применима к Григорьеву. Как раз здесь я убедился в обратном — память людская отсеяла все мелкое и наносное и оставила только лучшее, что характеризовало этого человека.
Он с оружием в руках геройски защищал Родину. Под его руководством формировались ракетные соединения и части, закладывались будущий город Мирный и Плесецк — будущий космодром России. Он воспитал троих сыновей, которые так же, как и он, верой и правдой служили Отечеству. Того, что он испытал, хватило бы некоторым на десять жизней. Он смог бы сделать и больше. Но, к сожалению, его талант командира, великолепного организатора, наконец, знатока ракетного дела был востребован не до конца.
Он навсегда останется в памяти потомков. И мне очень хотелось бы, чтобы этому способствовала книга, которую вы, уважаемый читатель, держите в своих руках.
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ М. Г. ГРИГОРЬЕВА
