— Я понимаю, что у вас впереди рабочий день, — сказала Сара, еще раз напомнив себе держаться деловых рамок, — поэтому мне не хотелось бы отнимать у вас много времени. К тому же я думаю, что у меня достаточно материала для статьи, и если вы…
— Хорошо. Я вас ждал. — Он показал рукой на кресло перед столом, а сам наклонился, выдвинул один из ящиков и, достав оттуда стилетто Фредерика, поставил его на стол. — Думаю, что это ваша туфелька.
Сара захватила с собой и другую туфлю, рассчитывая сразу же отсюда отправиться к себе в офис. Она вытащила ее из сумки и поставила рядом. Казалось, даже цвет их стал ярче, как только пара объединилась. Сара протянула руку и провела пальцами по тонкому ремешку, по позолоченной пряжке, выполненной в виде стилизованной буквы «К», затем ее рука скользнула по плавной линии подъема, а потом вниз вдоль каблука… Она видела сотни туфель, но эта пара, казалось, стала самим символом женщины, которой она всегда хотела быть…
— Изумительно, правда?
— Фредерик, возможно, не тот человек, с кем было бы приятно выпить бутылочку пива, но в таланте ему не откажешь.
— Это так… как если бы он прочитал мои мысли. Именно такие туфли я всегда мечтала себе купить…
Всю жизнь Сара старалась быть практичной, чувствуя на себе большую ответственность. Она работала, заботилась о своей семье и все время беспокоилась, что у нее не хватит сил справиться со всем… Такие туфли совсем не вписывались в уравнение ее жизни.
— Тогда почему вы их не носите?
— О чем вы говорите? Они даже еще не появились в продаже.
— Вчера у вас в квартире я видел…
Она и забыла, что дверь шкафа рядом с буфетом, куда Калеб относил поднос, почти никогда не закрывалась, потому что к ним редко кто приходил.
— Вы, значит, видели мою коллекцию…
— Созданную для того, чтобы собирать пыль, как я понимаю.
— Просто не было случая надеть их.
— Почему? — Калеб наклонился через стол. С этим его движением до нее донесся запах его одеколона. Древесный аромат с едва заметной перчинкой.
— Все не так просто… — вздохнула она. — Вообще я очень практична. Все те туфли я покупала под влиянием момента, но никогда не носила… Они как-то не вписываются в мою жизнь.
— Вы работаете в индустрии моды — как это может не вписываться?
— Вы решили сегодня устроить мне допрос? С чего это вдруг такой интерес к моей обуви?
Калеб поставил локти на стол, соединив кончики пальцев.
— Давайте лучше назовем это исследованием.
И Сара решила поддержать игру. В конце концов, он целую неделю отвечал на
— Я всегда была за что-то ответственна, — начала она. — Платила по счетам, старалась рассчитать расходы, работала… Но время от времени я словно сходила с ума и покупала себе пару туфель — таких, как эти, — бог знает зачем, потому что мне просто некуда было их надеть.
Вот. Признание сделано. Личная жизнь у Сары Гриффин не отличалась от личной жизни черепахи. В кафе и клубах она бывала только по работе. Ни свиданий, ни встреч с друзьями…
— Это надо исправлять, — сказал Калеб.
По его лицу нельзя было ничего прочесть. Он что, решил ее куда-то пригласить? Или это так, в качестве комментария?
— Не думаю, что будет здорово, если репортера скандальной хроники увидят в клубе вместе с героем ее колонки.
— Ну вы ведь не пишете в таблоиде, пока работаете над статьей о компании?
Это верно. Но если она отправится куда-нибудь с Калебом Льюисом, то это еще больше сблизит их…
Она опустила глаза на туфли Фредерика:
— Это само воплощение непрактичности. Они словно специально созданы для рекламы беззаботной жизни.
— Верно, — сказал Калеб. — Но и на вас бы они тоже смотрелись.
Сара отдернула от них руку:
— Эти туфли у меня не затем, чтобы их носить. А чтобы написать о них статью.
— Какой у вас размер?
— Седьмой, но…
— Как раз. — Калеб подвинул к ней туфли. — Примерьте.
— О нет… я не могу…
— Можете. — Он улыбнулся, и она не знала, какое искушение для нее больше — запретные туфли или запретный мужчина. — Ну, побалуйте себя хоть немного, Сара.
В какое-то мгновение она подумала, чем еще она могла бы себя побаловать. Калебом Льюисом. Его губами, его руками, его низким глубоким голосом. Чтобы то, о чем она не раз мечтала, стало реальностью.
— Побаловать?
Он встал, обошел вокруг стола и, взяв одну туфлю, присел перед ней:
— Можно?
Когда он вот так, улыбаясь, смотрел на нее, отказать ему было просто невозможно. Она выставила вперед одну ногу:
— Пожалуйста.
Что же случилось с ней? Сара Гриффин никогда не жила мечтами о Прекрасном принце. Она была практичной, решительной и целеустремленной. Но
— Великолепно! Как я и думал. — Калеб качнулся назад на каблуках, глядя на нее снизу вверх.
Сара опустила глаза и увидела те же ноги, которые были у нее всю жизнь, в то же время каким-то непостижимым образом трансформировавшиеся в более элегантные изогнутые формы. Мягкая кожа туфель, лаская ступни, просила, чтобы ее согрели, чтобы прошлись в ней. Неожиданно все, что сегодня утром казалось простым и немодным, — ее джинсы, свитер, распущенные, ничем не украшенные волосы, — словно преобразилось, как если бы она не только поменяла туфли, а изменила каждый дюйм своей внешности.
Она чувствовала себя прекрасной. Желанной. Совершенной.
Сара встала и, прежде чем успела подумать, насколько разумно было то, что она собиралась сделать… прошлась через комнату. О боже, она даже держаться стала по-другому! Ее бедра слегка покачивались, чего никогда раньше с ними не случалось, грудь поднялась.
— Словно ступаешь по облакам, — проговорила она с восторгом. — Правда-правда, по высоким- высоким облакам.
Он улыбнулся:
— Вот такой я и хотел вас увидеть.
У нее перехватило дыхание.
— Какой?
— Совершенной.
— Спасибо, — едва слышно выдохнула она.
Он дотронулся рукой до ее подбородка. Большой палец прошел по краю ее губ. Эти туфли сделали Сару выше, ее глаза оказались на уровне его глаз, губы — рядом с его губами.
— Сара…
