мозговую травму, которая заметно повлияла на ее рассудок?
Но если это и так, то такой, какой девушка стала, она полностью его устраивает. Внезапно он, как никогда отчетливо, понял, что Мисси ему совсем не подходила, что он никогда ее не любил, а также то, что раньше он существовал в этой жизни, словно какой-то зомби.
Но потом появилась эта чудесная Мелисса! Может ли быть правдой то, что она ему рассказала?
Джефф всегда признавал присутствие в жизни сверхъестественного, в частности считал теоретически возможными путешествия во времени. Но встретить девушку, которая утверждает, что она на самом деле переместилась во времени, при этом поменявшись местами с его настоящей невестой, — это совсем другое дело!
Однако если посмотреть на вопрос под другим углом, в утверждениях Мелиссы определенно присутствует элемент здравого смысла. Иначе как можно объяснить радикальные перемены, происшедшие в ней? Как объяснить появившиеся в ней ниоткуда мягкость, доброту и ровный характер? А странные, характерные скорее для прошлого столетия речевые обороты и манеры? Как объяснить определенные изменения во внешнем облике Мисси, ставшие для него особенно очевидными после признания девушки — исчезновение морщинок вокруг ее глаз, более интенсивную синеву ее глаз, чуть более полные губки, отсутствие родимого пятна на ноге?
Тем не менее, даже если эта девушка не Мисси, сходство между ними столь велико, что они запросто могли бы быть однояйцовыми близнецами! В общем, Джефф во всем этом совершенно запутался, но ему было ясно одно: для него была нестерпимой даже мысль о том, что он может ее потерять! Если Мелисса говорит правду, если они с Мисси действительно поменялись местами, то из этого вытекает, что они могут в любой момент вернуться каждая в свое время. Джефф решил для себя, что он сделает все возможное, чтобы этого не допустить.
Когда автомобиль свернул на подъездную дорожку, ведущую к дому Монро, Мелисса с робкой улыбкой повернулась к Джеффу:
— Ты не мог бы подождать меня за домом? Мне нужно вынести кое-что такое, что я хочу тебе показать, но мне не хотелось бы, чтобы наш разговор ненароком кто-нибудь услышал.
— Разумеется, дорогая, — ответил недоумевающий, но заинтригованный молодой человек.
Несколько минут спустя Мелисса подошла к Джеффу, поджидавшему ее во внутреннем дворике за домом, и опустилась на скамью рядом с ним. Протянув ему старинный дагеротип, она проговорила:
— Вот, смотри. Это я.
Джефф увидел выцветшую фотографию Мелиссы в подвенечном платье.
— Бог ты мой, Мелисса, это действительно ты! Но как такое возможно? Фотография сильно поблекла, она выглядит так, будто ее сделали в прошлом веке.
— Так оно и есть, — подтвердила девушка. — Переверни ее и прочти то, что написано на обороте.
Побледневший Джефф перевернул дагеротип и увидел написанную изящным почерком выцветшую от времени подпись: «Мелисса Монтгомери, 29 февраля 1852 года».
— О Боже! — воскликнул он.
— Теперь ты мне веришь? — спросила Мелисса.
— Но как я могу тебе не верить? — проговорил молодой человек, некоторое время помолчал и продолжил: — Знаешь, теперь я вспоминаю, что Мисси упоминала об этой фотографии, она говорила, что собирается пошить к свадьбе такое же платье, как у тебя. Она также сказала, что вы с ней очень похожи, хотя саму фотографию не показывала. Подумать только, вы с ней похожи, как близнецы!
— Я знаю, — сказала Мелисса.
— Так вы с ней действительно поменялись местами?
Девушка с серьезным видом кивнула.
— Это уму непостижимо! Вы с Мисси запланировали свою свадьбу на один и тот же день, в одном и том же доме, пошили абсолютно одинаковые свадебные платья…
— И церемония должна была состояться в одно и то же время, — добавила Мелисса.
— Но с разницей ровно в сто сорок лет! — закончил Джефф.
— Да, все было именно так.
— Из того, что ты мне рассказала, следует, что вы обе упали с лестницы, вероятно, в одну и ту же секунду…
— Точно.
— И ты считаешь, что именно тогда произошла эта невероятная замена?
— Да. Мне кажется, что тут замешан наш малахитовый шар.
Джефф нахмурился:
— Может, нам стоит посмотреть на него?
Девушка закусила губу, но затем согласно кивнула:
— Когда я зашла в дом, то заметила, что отец и матушка куда-то ушли. Думаю, мы можем поговорить обо всем этом, не опасаясь быть услышанными.
Джефф пожал ей руку и нежно на нее посмотрел:
— Дорогая, ты не хочешь, чтобы они об этом знали?
Мелисса энергично замотала головой:
— А что, разве я не права?
— Конечно, права, — ответил Джефф. — Если ты расскажешь все Говарду и Шарлотте, то только до смерти их напугаешь. И я сомневаюсь, что они тебе поверят.
— Но ты же мне поверил? — с надеждой в голосе спросила Мелисса.
— Да, дорогая, я тебе поверил, — искренне ответил Джефф.
Когда они вошли в дом, Мелисса пошла наверх, чтобы поставить на место фотографию, а Джефф остался ждать ее у лестницы. Камень на балясине действительно был весьма необычным на вид — насыщенный зеленый цвет, кольца причудливой формы, — но молодой человек не увидел на его поверхности никаких образов.
Когда вернулась Мелисса, он спросил:
— Так, значит, ты видела на камне лицо Мисси?
— Да, видела. — Девушка внимательно посмотрела на гладкую поверхность. — Иногда круги начинают как бы расходиться, и именно в такие моменты я ее вижу. Она в моем доме, в 1852 году, и, без сомнения, она там несчастлива.
— Гм… — Джефф подошел к камню вплотную и начал рассматривать его. — Я ничего не вижу.
— Но ее видно не всегда, — объяснила Мелисса. — На самом деле я видела ее лишь несколько раз, и каждый раз возле меня никого не было.
— Думаю, в этом есть своя логика. Каким бы чудесным ни было это явление, оно желает демонстрировать себя лишь вам двоим.
— Пожалуй.
Джефф взял Мелиссу за руку:
— Пойдем посидим в зале.
Они уселись на софу, при этом на их лицах застыло тревожное выражение.
— Расскажи мне о жизни, которую ты оставила в прошлом, — наконец произнес Джефф.
— Ну… Я родилась в 1832 году, — начала девушка.
Джефф изумленно покачал головой, но потом попросил:
— Продолжай.
— Тогда Мемфис был маленьким городком у большой реки. Моих родителей звали Джон и Лавиния Монтгомери. Я росла в доме посреди хлопковой плантации, расположенной к востоку от города.
— В этом самом доме! — взволнованно проговорил Джефф.
— Не совсем так, — ответила Мелисса. — Вообще-то первые десять лет моей жизни прошли в весьма скромном доме, а потом родители построили этот особняк. Как я уже тебе говорила, за день до свадьбы рабочий по распоряжению отца установил на балясине лестницы малахитовый камень — это знаменовало выплату закладной на дом.
— Да, я слышал об этом очаровательном обычае. Но это мы зашли уже слишком далеко. Расскажи мне
