— Меня до смерти пугает мысль о том, что я могу тебя потерять! — пылко сказал молодой человек. — Но я был не прав, когда таким образом пытался повлиять на твой выбор. Я так безумно тебя люблю, что не в силах держать себя в руках.
— Я знаю, — ответила Мелисса, порывисто обнимая его. — Но все уже произошло, и тебе не стоит понапрасну заниматься самоедством.
— Так ты выйдешь за меня замуж?
Девушка с сожалением покачала головой и поднялась.
— Я не могу этого сделать.
Джефф также вскочил и воскликнул:
— Но почему?
На ее лице появилось обреченное выражение.
— Когда вчера ночью я вернулась домой, то опять видела в малахитовом шаре лицо Мисси. Она выглядела такой несчастной! Я поняла, что она пытается мне что-то сказать.
— Что же? — взволнованно спросил Джефф.
— Думаю, мы оба это знаем, — Мелисса коснулась его рукава. — Она хочет вернуть свою жизнь.
— О нет! — вскричал молодой человек. — Не говори мне, что ты до сих пор тешишь себя напрасной надеждой, что еще раз сможешь поменяться с ней местами!
Мелисса вздохнула:
— Джефф, что-то мне подсказывает, что Мисси рано или поздно найдет способ сделать это.
— К дьяволу Мисси! — воскликнул Джефф, привлекая девушку к себе. — Она и сама может сюда вернуться!
— Но это ее жизнь, — сокрушенно проговорила Мелисса.
— Но ведь то, что ей нужно, разрушит твою и мою жизнь! — раздраженно произнес Джефф. — Неужели ты не понимаешь, что ты нужна не только мне, но и другим людям здесь? В тебе нуждаются твои подруги, ты нужна Шарлотте и Говарду! Ты всем нам изменила жизнь, и без тебя нам будет очень тяжело!
Со страдальческим выражением на лице Мелисса ответила:
— В таком случае вам останется хранить память обо мне и своих сердцах — так же, как я буду хранить в душе воспоминания о вас.
— А что останется от всех тех добрых дел, которые ты запланировала? — напустился на нее Джефф. — Кто заставит Дженнифер, Лизу и Мишель добровольно работать в доме престарелых, когда тебя здесь уже не будет? Кто будет читать Толстого миссис Диксон, кто сделает миссис Росс маникюр?
— Я уверена, что мои подруги все равно будут приходить сюда, — сквозь слезы проговорила девушка. — Они продолжат мое дело!
— А что, если у тебя будет ребенок? — резко воскликнул Джефф, взяв ее за плечи. — Что, если ты уже забеременела?
Чтобы сдержать подступившие к глазам слезы, Мелисса закусила губу.
— Конечно, если все зашло так далеко, то пути назад нет. Пока же…
— Что? — Он аккуратно смахнул слезу с ее щеки.
Мелисса посмотрела на него исполненным любви и муки взглядом:
— Думаю, нам больше не стоит подвергать себя риску, занимаясь любовью.
Джефф отступил на шаг:
— Мне казалось, ты сказала, что хочешь родить мне ребенка.
— Да, это так. Но пока я не буду знать, что останусь здесь навсегда, я тебе больше не отдамся.
Джефф застонал:
— Не беспокойся, я сделаю так, чтобы риск забеременеть тебе больше не грозил. Да, вот еще, я тут подумал о том…
— О чем?
— О том, что тебе следует посетить врача, — мрачно произнес Джефф.
Девушка побледнела:
— Врача? Но я не больна!
— Разумеется, нет, дорогая, — улыбнулся ей молодой человек.
— Мне придется залезть в эту визжащую, чудовищную «скорую» и поехать в больницу, чтобы сделать рентген? — вскричала она.
— Нет, до этого дело не дойдет, — успокоил ее Джефф. — Тебе всего лишь придется зайти в кабинет врача, он осмотрит тебя, возьмет кое-какие анализы, сделает несколько уколов…
— Уколов?
Джефф твердо кивнул, его взгляд был полон решимости.
— Я пришел к выводу, что до сих пор проявлял вопиющую беспечность. Что, если тебя внезапно затянет назад в XIX век? Ведь множество болезней, почти побежденных здесь, там могут оказаться для тебя смертельными. Нам следует сделать тебе прививки от кори, свинки, ветрянки, столбняка…
— Я поняла — ты имеешь в виду чудесные достижения вашей медицины.
— Именно. Я никогда не прощу себе, если ты каким-то образом вернешься в середину прошлого столетия, не воспользовавшись всеми теми преимуществами, которые дает человеку XX век. Быть может, сделать полный набор прививок мы и не успеем, но по крайней мере следует начать…
— Понятно, — нервно сказала девушка. — Джефф, из твоих слов я могу сделать вывод, что ты примирился с тем, что потеряешь меня, — как будто ты знаешь то, чего не знаю
— Не говори глупости! — раздраженно перебил он ее. — Я просто хочу, чтобы мы позаботились о твоем здоровье. Ну как, ты согласна посетить врача? Ты уже морально готова к этому?
— Если ты считаешь, что это необходимо, то я готова. Мы поедем к доктору Карнзу?
— Нет, думаю, будет лучше, если ты пойдешь к доктору, который никогда не лечил Мисси. Моя мать знает одного хорошего специалиста. — Он прижал ее к своей груди. — Ты также сможешь узнать у него, что нужно делать для предотвращения беременности.
Мелисса смущенно улыбнулась:
— Хорошо, Джефф.
Покрывая поцелуями ее щеки и подбородок, он сказал:
— Милая моя, пока мы вместе, мы будем заниматься любовью! И противном случае я просто умру! Но главное — я не позволю тебе оставить меня. Ты слышишь?!
Губы Джеффа требовательно прижались к губам девушки. С мокрыми от слез глазами Мелисса кивнула. В глубине души девушка знала, что должна будет рано или поздно расстаться с ним — даже если она умрет от горя. Но когда это время настанет, она ни в коем случае не скажет об этом Джеффу — иначе он не отпустит ее.
Мысли Джеффа были не менее грустными. Он готов был поставить на карту жизнь, лишь бы удержать ее, но, тем не менее, следовало сделать все возможное, чтобы подготовить ее к возможному расставанию.
31
Мисси укладывала в прическу волосы, когда в комнату с огромным букетом роз вошла Дульси. Ставя цветы в вазе на столик перед Мисси, служанка буквально светилась от удовольствия.
— Посмотрите, что вам прислал мистер Фонтено! — воскликнула Дульси.
Постаравшись проглотить ком, который мгновенно встал у нее в горле от нахлынувших эмоций, Мисси растерянно оглядела роскошный букет. В нем были темно-красные, нежно-розовые и бледно-желтые цветы, и от исходившего от них аромата у девушки закружилась голова. Розы напомнили Мисси о том, как бурно она отдалась вчера Фабиану — спустя лишь несколько минут после того, как он отшлепал ее в гостиной. Она стала невероятно уязвимой именно перед этим мужчиной, которого считала своим главным врагом, и теперь
