– А улыбаются, потому что, наверное, сны хорошие видят, – сказала Аня. – Я чувствую, что они живые. Хоть и не понимаю, как можно спать пятнадцать тысяч лет. Вернее, понимаю, но сама так не могу.
– А как можешь? – тут же поинтересовался Стихарь.
– Дней тридцать, – серьезно ответила Аня. – Может быть, сорок.
– Сорок дней спать?!
– Это не сон. Особое такое состояние организма.
– Ладно, – сказал Велга. – Нашли, полюбовались, а дальше что?
– А дальше, – сказал Распорядитель, если вы готовы, я открою вам проход в окрестности Замка, а сам займусь этими ребятами, – он кивнул на атлантов. Не волнуйтесь, я их разбужу, все объясню, и Землю они защитят. Для этого они и предназначены.
– А потом? – спросила Аня. – Что будет с ними потом?
– А что потом? Кто не погибнет в бою, вернется на Землю и будет жить. Тут, среди них, есть и женщины, так что, думаю, раса атлантов снова возродится. Придется, конечно, делить Землю с людьми, но, думаю, они друг с другом договорятся. Впрочем, это уже не моя и не ваша забота. Если не удастся пройти к Замку, то вообще ничего не будет. И вообще, если хотите, посмотрите сами на их будущее. Чтобы душа была спокойна. Способности у вас есть, а я помогу. Хотите?
– Хочу, – твердо сказала Аня. – Ребята, можно я посмотрю?
– Только нам потом рассказать не забудь, – кивнул Велга.
Аня закрыла глаза, настроилась, сосредоточилась….
Обычно это занимало у нее гораздо больше времени, но тут, вероятно, действительно помог Распорядитель, потому что перед глазами, словно возник, разделенный надвое экран.
В левой части экрана шел космический бой. Она увидела некий, весьма напоминающий космическую станцию из какого–нибудь фантастического кинобоевика, объект, из–под которого с интервалом в несколько секунд по три в ряд вырывались и уходили в глубину черного космоса ракеты. Слишком маленькие для того, чтобы на их борту могли разместиться люди или атланты, но вполне достаточных размеров, чтобы быть ракетами боевыми. Сама станция тоже подвергалась атаке, потому что на ее поверхности дважды вспыхивало и разливалось ярко–голубое пламя–свечение, после которого по обшивке разбегались жуткие на вид разрывы–трещины. «Сейчас развалится», – подумала Аня, наблюдая, как в правой части экрана открываются в хранилище прозрачные колпаки, распахиваются глаза воинов–атлантов, и сотни их почти одновременно покидают свои ниши. А вот и Распорядитель в центре зала, взобравшись на пилон с ракетами боевого космолета о чем–то громко вещает собравшимся внизу атлантам, и те внимательно и молча его слушают. В левой же части тем временем станция под ударами врага раскалывается на части, но четыре маленьких и юрких кораблика–истребителя успевают ее покинуть, к ним присоединяется, неизвестно откуда взявшийся пятый, и все они устремляются вперед – туда, куда незадолго до этого ушли их боевые ракеты…. И атланты в правой части спешно грузятся в распахнутые люки боевого корабля, высокий потолок раскалывается надвое, открывая взору синее крымское небо, корабль беззвучно взмывает к зениту, а Распорядитель уже находится во втором, точно таком же зале, и снова отваливаются вбок стеклянные колпаки ниш….
– Да, – сказала Аня, открывая глаза. – Я видела. Впечатляет. Они вступят в бой. И, думаю, победят. Мы можем спокойно заниматься своим делом.
– Тогда чего мы ждем? – осведомился Дитц. – Отряд, готовы?
– Э–э… одну секундочку, господин обер–лейтенант, – попросил Майер. – Я вижу, эти атланты с оружием. Наверняка оно гораздо более мощное, чем наши автоматы. Может, стоит обменяться?
– Не думаю, – покачал головой Дитц. – Мы не знаем принципов его действия. Оно нам вообще не знакомо. В личном оружии главное не мощность, а надежность. Ты в своем МГ уверен?
– На двести процентов.
– Вот именно. А эти штуки у них за плечами…. Что ты будешь делать, если они откажут в самый нужный момент?
– Н–да, – почесал выбритый подбородок пулеметчик. – Пожалуй, вы правы.
– Командир всегда прав, – заметил Велга. – Так что, мы готовы?
– Так точно! – рявкнули солдаты.
– Я готова, – сказала Аня.
– Хорошо, – сказал Распорядитель. – Я начинаю.
Он повернулся к отряду спиной и уткнул массивную голову в ладони. Некоторое время ничего не происходило, а затем…. В полутора метрах от него воздух как будто сгустился, и еще через пару секунд прямо перед ними, в нескольких сантиметрах от пола засиял серебряным светом прямоугольник. Размером с обыкновенную дверь.
– Проход готов, – заметно напряженным голосом сообщил Распорядитель, убрав от лица руки. Мне трудно долго его удерживать. Идите. И… да помогут вам Бог и судьба!
– Вперед по одному, – скомандовал Велга. – Я – замыкающим.
Первым в проем шагнул Дитц. Шагнул и пропал за серебристо колышущейся завесой. За ним – Вешняк. Солдаты один за другим бесшумно исчезали в чудном прямоугольнике, и Велга хотел было представить, что может их ждать там, за созданной Распорядителем дверью, но потом мысленно махнул рукой, и, дождавшись своей очереди, сделал вдох и нырнул вслед за товарищами.
Это напоминало…. Это ничего не напоминало. Некоторое время он словно висел в идущем сразу со всех сторон серебристом свете, не чуя ни ног, ни рук. А потом свет как будто расступился, растаял, и Александр Велга вывалился на песок.
Впрочем, на ногах он устоял. Песок оказался, как и положено быть песку, мягким и сыпучим. И еще желтым. И тянулась эта желтая песочная полоса вплоть до моря. Эдак, метров на сто.
– С прибытием, товарищ лейтенант, – раздался сзади голос Валерки Стихаря.
Велга обернулся и тут же обнаружил в полном здравии самого Валерку и всех остальных. А заодно и подступающую к ним вплотную опушку леса.
Глава двадцать шестая
Непривычно выглядел этот лес. Густо поросшие мхом трехобхватные стволы деревьев неизвестной породы взлетали на точно неопределимую глазом высоту (метров 400, не меньше!) и там сцеплялись друг с другом ветвями и листьями, образуя плотный малопроницаемый для дневного света полог. Подлесок здесь отсутствовал начисто, и только кое–где сквозь полусгнившую опавшую листву, сухие, упавшие сверху ветки и сучья, а также прочий органический мусор пробивалась редкая бледно–оранжевая трава. Напряженная, какая–то искусственная тишина царила в этом лесу, и не вызывала эта тишина в душе ничего, кроме неосознанной тревоги и нудного сосущего томления.
Таким же непонятным казалось и море. Лежало оно до самого горизонта сразу за широкой желтой полосой крупнозернистого песка и переливалось всеми оттенками фиолетового. Это было тем более странно, что безоблачное небо над морем имело здесь нежно–зеленый прозрачный цвет.
– Сон пьяного художника, – прокомментировал окружающий пейзаж Валерка Стихарь. – Безветренный и бессолнечный.
– Действительно… – пробормотал Велга. – Где же солнце? Все есть, а солнца нет.
– А нам солнце никто и не обещал, – напомнил Дитц. – Может, ему здесь быть и не положено. Лично мне больше всего интересно знать, где Замок.
– И где он? – доставая «компас» осведомился Велга. – Так. Сейчас поглядим.
Он повернулся лицом к фиолетовому морю и повел приборчиком справа налево…
– О–па! – воскликнул стоящий рядом Стихарь. – Горит!
Все немедленно посмотрели в указанном направлении.
Берег там изгибался, далеко выдаваясь в море, и был покрыт все тем же лесом.
– Хорошо, – сказал Велга. – Справа море, слева – лес. Впереди – мыс. Так по бережку и потопаем. И
