Все замерли, и Свем отвёл назад руку с копьём.
– Свем, не надо, – одними губами шепнула Нэла. – Он не хочет нам зла.
Собака медленно вошла в комнату, положила тушку на пол, шумно отряхнулась от воды и села.
Лохматая, светло–серая, с рыжими подпалинами. Она скалилась в улыбке, демонстрируя клыки длиной в палец, хвост дружелюбно елозил из по полу стороны в сторону. Жёлтые глаза, казалось, смеялись.
– Твою мать, – растерянно промолвил Валерка Стихарь. – Не может быть. Ребята, да это же Чарли. Чарли!
Услышав своё имя, пёс радостно гавкнул и ударил передней правой лапой по полу, словно подтверждая, что Валерка прав, и это, действительно, он.
– Вот это да, – сказал Руди Шнайдер. – И верно Чарли. Здорово, приятель!
Солдаты радостно окружили собаку (если это собака, изумлённо подумал Мартин, в жизни не видел таких собак. Впрочем, как выясняется, я много чего в жизни не видел…). Её трепали за ушами, пожимали правую лапу, которую пёс охотно протягивал, слышались возгласы:
– Привет, Чарли!
– Какая встреча, Чарли!
– Красавец! Да ты совсем не изменился, как я вижу!
– Узнал, узнал! Гляди, смеётся, ах ты, морда лохматая!
– Ну, теперь и караулов не надо.
– И еду нам принёс, умница!
– Ты откуда здесь взялся, псина?
– Познакомься, Чарли, – сказал Велга, – с нашими друзьями. – Он махнул рукой остальным, держащимся поодаль. – Идите сюда, это Чарли. Он не тронет, и он вам рад.
– Кто это? – спросил Мартин у Велги, – когда церемония знакомства была завершена, и все опять расположились рядом с камином в ожидании, пока Малышев и Свем разделают свинозайца и приготовят ужин.
Велга, не вдаваясь в особые подробности, поведал о расположенном в странном месте Замке, куда они пришли, чтобы активировать нуль–бомбы и остановить Воронку Реальностей, и необыкновенном псе, которого они встретили при входе на мост, ведущем к Замку[5]
– Мы назвали его Чарли, – закончил он. – Аня утверждала, что он и не собака вовсе, а только имеет вид собаки. Так или иначе, Чарли пару раз спасал нам жизнь, без него нам вряд ли удалось бы сделать то, что мы должны были сделать.
– Правда, в конце концов, мы всё равно все умерли, – не преминул добавить Валерка Стихарь. – Точнее, как и подобает солдатам, героически погибли.
– Но нас воскресили, – сказал Дитц и подмигнул Владу. – Это к вопросу о магии. Теперь мы снова встретили Чарли, и что–то мне подсказывает, – неспроста.
– Ох, только не это, – протестующе замотал головой Шнайдер. – Хватит с меня одной смерти.
– Когда–нибудь явится и вторая, – философски заметил Валерка. – Не дрейфь, рыжий. Бог не выдаст – свинья не съест.
– Гляди сам, чтобы штаны сухими остались, – буркнул Курт. – Можно подумать, тебе понравилось.
– А то нет, – ухмыльнулся Стихарь. – Это вам всем было больно. Сочувствую, конечно. Я же сидел себе, прихлёбывал спирт, и у меня до конца света оставалось целых две сигареты и аж пятнадцать минут времени.
Мартин и Влад переглянулись, и Влад расширил глаза и едва заметно покачал головой. Они поняли друг друга. Чем дольше продолжалось их знакомство с этими людьми, тем всё более невероятным казалось то, что им пришлось взять на себя. При этом о своих приключениях, подвигах и даже смерти они говорили как о чём–то само собой разумеющемся. Подумаешь, спасли мир ценой собственной гибели. Мы же опять живы, верно? Значит, не стоит и волноваться по данному поводу.
– Аня была права, – заявила Нэла. Она сидела рядом с Чарли и почёсывала его за ухом. Чарли явно был не против. – Это не собака.
– А кто? – спросил Никита. – Подожди, сам догадаюсь. Это некий могущественный дух, который принял вид собаки, так как ему необходимо выполнить некое предназначение.
– Исправить карму, – хмыкнул Влад.
– Реинкарнация? – иронично приподнял бровь Мартин. – Как интересно.
– Надо же, – заметил Карсс. – Я понимаю, о чём вы. У нас, сварогов, тоже есть похожие верования.
– Не вижу ничего странного, – сказал Влад. – Нас и внешне друг от дружки не отличить. Значит, и в сказки мы одни и те же верить должны.
– Не верить в сказки, когда сидишь рядом с настоящей феей, – это очень по–человечески и по– мужски, – сказала Нэла.
– Э… я хотел сказать…
– Да понятно, что ты хотел сказать, не оправдывайся. Но нас с Чарли ваши насмешки не задевают. Мы на них не обращаем внимания, потому что выше этого. – Нэла приобняла, растянувшуюся на полу собаку и наклонилась к её уху. – Правда, дорогой?
– Гав! – громко подтвердил Чарли, и все засмеялись.
– Теперь я понимаю, кто принёс и сложил в доме наше оружие, – догадалась Марта. – Чарли, твоя работа?
Но пёс уже положил на лапы массивную лобастую голову и лишь повёл ухом, словно давая понять, что всё понимает, но при этом он не человек, и не намерен без крайней необходимости играть в вопросы и ответы. Принёс, не принёс, какая, мол, разница? Неважно.
За праздными разговорами о том, куда делось всё остальное, если трансляторы при них, и холодное оружие тоже нашлось, подоспело мясо.
Поели, запили еду водой из наполнившихся доверху ваз (проливной дождь снаружи явно шёл на убыль, и к утру обещал и вовсе сойти на нет) и легли спать, предварительно распределив очередность караулов – Чарли есть Чарли, но лишняя пара глаз и ушей никогда не помешает. Особенно, когда не знаешь, где находишься, и какие опасности могут тебя здесь подстерегать.
Утро выдалось прохладным и пасмурным, низкое серое небо нависло, казалось, над самой крышей. Но дождь прекратился, и Велга, поднявшись первым и выйдя из дому по нужде, решил, что не стоит просить у судьбы слишком многого – сверху не льёт, и ладно. Можно идти. Неизвестно, куда и зачем, но можно. И даже нужно. Не сидеть же здесь до скончания века.
И, пожалуй, всё–таки стоит проверить чудной холм.
Вчера со Свемом они не стали подходить вплотную, потому что уже заметили этот заброшенный дом и поспешили сообщить о находке своим.
А поэтому ли? Может быть, попросту излишне состорожничали, что на самом деле означает – струсили?
Ерунда.
Осторожность – не трусость, и без причины рискует только глупец. Такие обычно долго не живут. Он знавал подобных «храбрецов» на фронте. Хуже всего, что за свою любовь к безрассудному глупому риску они зачастую платили не только собственной жизнью, но и жизнями тех, кто случайно или по необходимости оказывался с ними рядом.
На крыльцо вышел друг Хельмут. Пожелал доброго утро, получил в ответ то же самое, огляделся, потянулся всем своим длинным телом и нырнул в ближайшие кусты с широкими – с ладонь – плотными листьями.
Правильно, усмехнулся про себя Велга, за неимением бумаги – самое то. Однако, хреново без снаряжения. Мечи, сабли, лук и копьё Свема, один–два перочинных ножа, зажигалки, трансляторы и та одежда и обувь, что на них. Ещё одна пустая бутылка из–под коньяка, в которую можно налить воду и заткнуть деревянной пробкой (найденные вчера керамические вазы с собой не потащишь – слишком велики и неудобны). Вот и всё, чем располагает отряд. Куда же всё подевалось? Можно было бы предположить, что
