– М–мда. Знаете, как это называется, Координатор?
– Чужими руками жар загребать.
– А у нас работа такая, Распорядитель. Такая, представьте, работа – загребать жар чужими руками. И наша цель в этой нашей работе – не дать этим самым рукам в этом самом жаре сгореть. Если не вмешается отряд людей, то цивилизация вейнов окончательно погибнет. Я не могу этого допустить. А люди сумеют помочь. Должны суметь. В конце концов, есть у меня интуиция или нет?!
– Разрешите действовать, Координатор?
– Валяйте.
– Что случилось, капитан Грапп? Вы, кажется, говорили, что «Невредимый» будет находиться в этом вашем гиперпространстве одиннадцать суток. По моим часам прошло только двое. Ну? Я жду ответа. – Обер–лейтепант вермахта Хельмут Дитц, гладко выбритый, в отстиранной и выглаженной форме, в начищенных сапогах, с «парабеллумом» на боку, заложив руки за спину, стоял перед экраном внутренней связи и холодно созерцал крупное тонкогубое лицо капитана Граппа на этом самом экране. Рядом с Дитцем молча покачивался с пятки на носок лейтенант Александр Велга.
– Послушайте, Дитц, – медленно моргнув, ответил Грапп. – Вообще–то я не привык, чтобы со мной разговаривали в подобном тоне, но, учитывая обстоятельства, при которых вы и ваши люди попали на борт моего корабля, я вам прощаю. И даже отвечу на ваш вопрос. Так вот, ответ будет следующим: я не знаю.
– Что за чертовщина, – процедил Велга. – Капи–тан не знает, что произошло с его кораблем? Или капи–тан плох, или тут нечто экстраординарное. А может… Послушайте, Грапп, если вы задумали какую–то ловушку, то уверяю вас, это бесполезно и очень опасно. Мы люди отчаянные, и терять нам, как вы сами понимаете, нечего.
– Это я понял, – краем рта усмехнулся Грапп. – Но никакой ловушки нет. Просто «Невредимый» ни с того ни с сего вышел из гиперпространства раньше срока. Поверьте, раньше со мною такого никогда не случалось.
– А с кем случалось? – быстро спросил Хельмут.
– Была пара–тройка случаев за все время с момента открытия, собственно, способа передвижения в гиперпространстве. – Ему явно было неловко перед отсталыми пришельцами оттого, что могущественная техника сварогов тоже, оказывается, иногда подводит. – В основном – из–за сбоя главного компьютера. Бортинженер сейчас проверяет наш… Но главное не в этом.
– А в чем? – приподнял правую бровь Дитц,
– Прямо по курсу на расстоянии восьмисот тысяч километров обнаружен неопознанный объект искусственного происхождения.
– О! – воскликнул Велга. – Чужой космический корабль?!
Капитан Грапп дважды медленно моргнул, обвел лейтенантов каким–то полусонным и в то же время цепким взглядом и предложил Дитцу и Велге явиться в рубку самим, чтобы, так сказать, убедиться лично и лично же сделать выводы и помочь принять решение. В конце концов, он, Грапп, хоть и является капитаном корабля, но фактически вынужден подчиняться господам лейтенантам, так как именно в их руках находится бесценное Милосердие Бога и не менее бесценная принцесса Стана.
Несомненно, это был ловкий ход со стороны капитана – этим он одновременно снимал с себя всяческие подозрения в намеренном демарше и саботаже, с одной стороны, и возбуждал любопытство и чувство собственной значимости и даже незаменимости у землян – с другой.
Атександр и Хельмут переглянулись и слегка кивнули друг другу, соглашаясь на предложение Граппа.
В рубку управления Велга и Дитц явились без оружия, но в сопровождении вооруженных парализаторами Рудольфа Майера и Михаила Малышева. Так, на всякий случай. Тем более что сейчас в рубке находились все члены немногочисленного экипажа «Невредимого», а именно: капитан, штурман, оба пилота и бортинженер.
По боевому штатному расписанию экипаж его превосходительства господина Первого министра крейсера «Невредимый» насчитывал сорок два человека. То есть на данный момент на борту крейсера отсутствовали тридцать семь человек, куда входили: старпом, врач, медбрат, четырнадцать артиллеристов, включая командира батареи лазерных пушек, командира батареи импульсных излучателей и командира батареи ракетно–атомной, а также двадцать человек всевозможных техников, призванных обслуживать все, начиная от оружия и заканчивая двигателем. Еще находясь на орбите Пейаны и узнав, что ему придется идти в рейс со столь безжалостно урезанным экипажем и в силу этого практически безоружным (кому, спрашивается, стрелять, если что?!), капитан Грапп было решительно отказался, заявив, что не потерпит столь вопиющего нарушения Боевого Устава, который, как известно, писан кровью героев. И только личное вмешательство и письменный приказ Первого министра урезонили старого вояку и заставили его пойти в этот рейс.
И вот сейчас все без исключения члены команды «Невредимого» собрались в рубке управления и с молчаливым изумлением взирали на главный экран внешнего обзора. На экране же…
Когда Велга и Дитц в сопровождении двух бойцов вошли в рубку и глянули на пятиметровый вогнутый экран, то мгновенно замерли на месте, и даже бдительный Рудольф Майер приоткрыл рот и опустил парализатор стволом в пол, не в силах оторвать взгляда от фантастического зрелища. И только бывший таежный охотник, а ныне батальонный разведчик Михаил Малышев держал оружие наготове и, рассматривая на экране то же, что и все, не забывал скользнуть настороженным взглядом по потенциальному врагу.
– Что это? – наконец хрипло спросил Велга.
Среди бесчисленных больших и малых ярких и тусклых звезд, созвездий и разноцветных шлейфов газовых туманностей в пространстве плыл плоский кусок ландшафта Земли. Ну, может быть, и не Земли, но явно кислородной планеты.
Свароги и люди ошеломленно взирали на зеленые холмы, покрытые густым лесом, на возделанные поля, на довольно широкую реку, что текла меж холмов и среди полей, вбирая в себя десятки ручьев и мелких речушек (правда, оставалось загадкой, откуда она брала начало и куда впадала – не в космос же, в самом деле?), и на… город. Да, на самый настоящий большой… да что там! Просто громадный город, раскинувшийся на правом берегу реки. И, что самое удивительное, над этой маленькой страной сияло маленькое же ослепительное солнце!
– Это похоже на то, – нарушил потрясенное молчание штурман Риксс, – как если бы какой–то могущественный шутник аккуратно вырвал с кислородной планеты кусок населенной разумными существами страны, накрыл его силовым куполом, зажег искусственное солнце и вышвырнул всю эту беду в открытый космос для каких–то своих, неведомых нам забав или, возможно, научных экспериментов.
– Ч–черт, первый раз вижу такую штуку! – высказался первый пилот.
– Да уж, – поддакнул ему второй. – А ведь никто не скажет, что мы с тобой новички в пространстве.
– Каков диаметр этой… этого… объекта? – осведомился капитан Грапп, обращаясь к штурману.
– Офигительный, господин капитан.
– А точнее?
– Сто тридцать пять и две десятых километра.
– Ни х…я себе! – присвистнул, не сдержавшись, Велга.
– И все–таки, что это может быть, капитан? – громко спросил Дитц, любивший во всем определенность.
– Будь я проклят, если знаю, – развел руками Грапп. В его обычно бесстрастном голосе на этот раз явственно слышались человеческие (вернее, сварожьи, что, впрочем, одно и то же) эмоции, что само по себе можно было считать экстраординарным событием. – Это не космический корабль. Во всяком случае, в обычном смысле этого слова. Я, например, не только не встречал, но никогда и представить себе не мог подобный космический корабль. Вы слышали, какова эта штука в поперечнике? С другой стороны, она движется, и, похоже, на искусственной тяге. Обратите внимание на нижнюю часть. Экран дает оптимальное увеличение.
Велга и Дитц послушно обратили.
