— Конечно, конечно, — согласился Каттани, — но в нашем случае я не вижу и следа логики, никакой заботы о своей безопасности. Когда полицейский отправляется в безлюдное место, он принимает меры предосторожности. Предупреждает надежного человека, чтобы его подстраховал.
— Слова, дорогой, одни слова. Нам же нужны факты. А факты мне кажутся вполне ясными. Маринео уже не раз угрожали. За угрозами последовали действия, и первоклассный полицейский заплатил жизнью за свою преданность делу.
— Вы полагаете, это преступление совершила мафия?
— Мафия, мафия... Вы приехали с Севера и первым делом начинаете болтать о мафии. Мы здесь с вами не в Палермо.- Не давайте сбить себя с толку предвзятыми мнениями. Не спешите с обобщениями и выводами. Занимайтесь только тем, что вам положено — находить убийц и передавать их в руки правосудия.
— Приложу все усилия, — заверил Каттани. — Разрешите, господин прокурор, задать вам лишь один вопрос: что такое, по-вашему, мафия?
Сардона сжал губы и процедил:
— Если вы, дорогой мой, имеете в виду убийство Аугусто Маринео, то тут дело идет всего лишь о пистолете.
Уже с порога, бросив последний взгляд на прокурора, Каттани увидел, как тот обхватил голову руками.
Вернувшись в полицейское управление, комиссар принялся просматривать архив. Он начал с донесений, составленных Маринео. Кражи, контрабанда, драки, убийство старушки с целью ограбления. Одно за другим проглядывал Каттани уголовные дела и клал папки обратно на полки. Пока его внимание не привлекло одно имя: Санте Чиринна.
Маринео описывал этого тридцативосьмилетнего мужчину как торговца наркотиками, «опасного человека, склонного к насилию, жестокого и не брезгующего никакими средствами». Указывалось, что он является владельцем трех роскошных автомобильных салонов, бара в районе порта и что он обязан своим богатством «услугам, им оказанным лицам, стоящим на верхних ступенях социальной лестницы».
В самом деле, любопытно. Каттани еще полистал папки и обнаружил несколько обвинений, предъявленных Чиринна. Принадлежность к организации, созданной в преступных целях, и торговля наркотиками. Однако обвиняемого не побеспокоили даже вызовом в суд: с него сняли обвинения уже в ходе следствия — за недостатком улик.
— Привет, комиссар, не думал найти вас здесь!
В комнату архива вошел заместитель начальника оперотдела Альтеро. В руках у него было несколько папок, которые он собирался поставить на место. С Каттани он старался держаться любезно, желая понравиться новому шефу. Чтобы сломать лед, он извлек из кармана пачку сигарет и предложил закурить. Но был несколько ошарашен, услышав в ответ:
— Нет, спасибо, я только что курил.
Сделав вид, что не обратил на это внимания, Альтеро спросил, нашел ли комиссар то, что искал, и не нужна ли его помощь.
— Да, — ответил холодно и несколько загадочно Каттани, — я кое-что нашел.
Постучав пальцами по папкам, он сказал, что обнаружил в них одно имя, которое, как ему подсказывает чутье, заслуживает внимания:
— Сан-те Чи-рин-на.
Он произнес его по слогам и незаметно взглянул на Альтеро, чтобы увидеть его реакцию. Но Альтеро никак не реагировал и только спросил, чем же этот человек мог заинтересовать комиссара. Каттани спокойно ответил: насторожило то, что оба расследования по делу Чиринна вел лично Маринео, а также решительно отрицательная характеристика, данная ему начальником оперотдела.
На губах Альтеро появилась двусмысленная улыбка. Что она означала: что у Каттани тонкое чутье или же что он наивный простак? Судя по последующим словам, второе предположение было вернее.
— Оба эти расследования, дорогой Каттани, начались из-за женщин. Дело шло о клеветнических слухах, которые распространяли обманутые мужья, желавшие любым способом отомстить тому, кто наставил им рога. Ибо Чиринна всего лишь известный бабник.
Каттани явно не понравился этот тон.
— Предоставьте мне разобраться в этом самому, — резко прервал он своего заместителя.
— Разумеется, ради бога, я только хочу вам сказать, что с Чиринна вы напрасно теряете время.
Что за тип этот Альтеро? Коллега, которому можно доверять, или человек, с которым следует всегда быть настороже? Каттани на собственном опыте начал постигать: несмотря на яркое солнце, сицилийские туманы рассеять куда труднее, чем знаменитые миланские. Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. И в душе дал себе обещание делать каждый шаг осмотрительно, никому не доверяя.
Он весь взмок от пота. Жара была невыносимая.
— Останови у этого киоска, выпьем пива, — сказал он сидевшему за рулем Де Марии. Обтерев пальцем горлышко, он поднес к губам бутылку и почувствовал, как внутри по телу разливается прохладная, освежающая волна.
— Спасает от смерти! — выдохнул он с облегчением. Он стоял на главной улице, дома на которой - древние и несколько претенциозные — показались ему обветшалыми. Особенно по сравнению с некоторыми новыми, выставлявшими напоказ свою роскошь, магазинами с огромными витринами.
Мимо ковыляли сгорбленные, ссохшиеся старички, словно прожитые годы их иссушили и сделали ниже ростом. Молодые парни щеголяли прическами под панков и одеждой, подражающей столичным модам. Обезьянничанье, которое часто принимает в провинции вульгарные и даже чуть трогательные формы.
Каттани поправил темные очки.
— Что ты можешь рассказать мне о Санте Чиринна? — спросил он Де Марию.
Полицейский оторвался от почти уже пустой пивной бутылки.
— Порядочная сволочь, — ответил он.
— Им занимался Маринео...
— Да, но сел в лужу. И Чиринна этим хвастался. В последнее время он дошел до того, что в глаза насмехался над доктором Маринео. Комиссар, говорил он, под меня вы не подкопаетесь. Я чист как стеклышко. Но вот любопытная вещь: казалось бы, этот Чиринна должен был ненавидеть Маринео, а вчера я видел его на похоронах комиссара.
— Да, конечно, — задумчиво произнес Каттани, - будто он хотел всем показать, что уважал покойного и скорбит о нем. Хитер мерзавец. Интересно, в каких он отношениях с высшими кругами города.
Де Мария прислонился спиной к машине.
— Они его словно не видят, но частенько . используют. Однако в свои гостиные не допускают, — ответил полицейский. Он говорил о Чиринна совсем другим тоном, чем Альтеро. — А он пытается туда проникнуть. Это мелкий разбогатевший мафиозо, которому не терпится выскочить наверх.
В этот момент показался мотоцикл, который вела девушка с развевающимися на ветру волосами. Она резко затормозила у бара на противоположной стороне улицы. На вид ей было лет двадцать пять. Высокая, стройная, с фигурой, как у манекенщицы. Каттани не мог отвести от нее взгляда. «Вот это красотка!» — подумал он. Хотя ему показалось, что на ее бледном личике заметны следы какого-то затаенного страдания.
— Хороша метелка, не правда ли? — подмигнул Де Мария, повернувшись в сторону девушки. — Знаете, кто это? Злые языки говорят, что она подружка Чиринна. Если это так, то мечта нашего мафиозо скоро сбудется, потому что эта девица из самой знатной семьи. Ее зовут Титти Печчи-Шалойя, она дочь герцогини Элеоноры. У нее денег куры не клюют. Набита доверху, дорогой доктор.А теперь осталась одна- одинешенька в огромном палаццо; потому что мамаша покончила самоубийством. Эти аристократы всегда немножко того...
Полицейский допил последние капли пива.
— И вот какое странное совпадение, — продолжал он, — герцогиня Элеонора пустила себе пулю в лоб в ту же самую ночь, когда убили комиссара Маринео.
