обожала. — В голосе ее послышались слезы.
— Поверь мне, сейчас нас должно утешать хотя бы то, что мы храним такие счастливые воспоминания, — сказал он. — Ты сохрани эту тетрадку для меня. Мне будет приятно посмотреть.
— Конечно, Коррадо. Я дам ее тебе, когда захочешь.
— Мы с тобой натворили немало ошибок, — неопределенно проговорил он. — А совершенные ошибки особенно дают о себе знать в самые трудные моменты жизни...
— Может быть, теперь мы не будем больше делать ошибок, — с надеждой проговорила она.
— Ох, не знаю. Все это не так просто, Эльзе. Не так просто!
Вокруг царила тишина. Ее нарушали лишь шелест шагов секретарш и приглушенное жужжание телефонов. Каттани привык к гаму в кабинетах оперативного отдела, где непрерывно сновали взад-вперед шумливые полицейские. По сравнению с полицейским управлением отдел «Зет» специальных служб казался ему подобием больницы.
Ему отвели кабинет рядом с кабинетом Каннито. Вдоль стены высились шкафы, открывавшиеся тремя ключами. Они были доверху заполнены выстроенными в идеальном порядке папками. Корешок каждой украшали какие-то загадочные аббревиатуры. На сверкающий полированный стол ему положили кожаную папку для бумаг, поставили серебряный стаканчик для ручек и карандашей и лампу с керамическим основанием. Сбоку к столу был приставлен узкий столик с тремя телефонными аппаратами и внутренним переговорным устройством с множеством кнопок.
Первым, кто к нему зашел, был Каннито.
— Ну, как устроился? Все в порядке?
— Прекрасно. Но еще не знаю, за что взяться.
Каннито благосклонно улыбнулся.
— Не спеши, мой мальчик. Постепенно втянешься. — Он говорил с ним словно с ребенком, получившим в подарок новую игру, в которую еще не научился играть.— Сюда стекается информация, которая позволяет лам держать под своим контролем всю страну. Ты в этом убедишься. Более того, ты сам должен будешь отбирать сообщения, которые покажутся тебе по той или иной причине заслуживающими внимания. Тебе поможет твоя интуиция. — Каннито словно гордился этим маленьким созданным им царством. Продолжая медленными шагами мерить кабинет Каттани, он внезапно переменил тему разговора: — Послушай, а что, этот Терразини давал о себе знать?
Каттани хотел было уже ответить утвердительно, но удержался.
— Нет, — сказал он.
— Вот увидишь, он наверняка скоро появится, — по-лисьи прищурившись, произнес Каннито. — Я людей знаю и никогда не ошибаюсь в своих оценках.
Каттани почувствовал себя довольно неуютно. Стараясь не выдать замешательства, он спросил:
— А если он ко мне обратится, как мне себя с ним вести?
—Придешь мне доложишь. Потом вместе решим, как с ним держаться.
— Обязательно.
— Нет, давай лучше сделаем по-другому. Прояви инициативу сам. — Он взял Каттани под руку и начал с ним расхаживать по кабинету. Он наставлял его с видом дедушки, раскрывающего внуку глаза на опасности жизни и учащего его секретам искусства их избегать. — В следующую среду в гостинице на Аурелиа [Дорога Аурелиа — одна из древнеримских дорог, ныне автострада, соединяющая Рим через Ливорно с Генуей] состоится коктейль. Пойди на этот прием, там ты встретишь Терразини и кое-кого из его друзей.
Уже уходя, он обернулся и дал последний совет:
— Постарайся выглядеть повеселее. Развлекайся. А сам гляди в оба. Прислушивайся. Они там будут толковать об одном очень смелом проекте. А потом мне доложишь. Договорились?
Подмигнув ему, Каннито вышел из кабинета.
Макет напоминал корабль, готовый выйти в открытое море. Изготовленный из пластика, он медленно поворачивался на вращающейся платформе. Можно было разглядеть длинные узкие строения цехов с покатыми крышами, напоминающие сигары. В центре вздымались квадратные здания различной высоты. А от них разбегались во все стороны обсаженные деревьями аллеи. Авторы макета сделали все столь тщательно, что крошечные деревца были совсем как настоящие.
Толчея в большом гостиничном зале вокруг макета была в самом разгаре. Взад-вперед сновали журналисты, фотографы и кинооператоры толкали друг друга, таща за собой аппаратуру и провода.
В первых рядах вокруг макета стояли какие-то важного вида господа в темных костюмах. У их красивых дам были пышные прически, шеи и запястья украшены ослепительно сверкавшими бриллиантами.
Заложив руки за спину, Каттани переводил взгляд с одного лица на другое. И вдруг увидел Ольгу. Столь элегантно одетую и усыпанную драгоценностями, что казалась каким-то волшебным видением. Она тоже его заметила. Сначала даже не подала виду, что узнала. Но он так настойчиво ей улыбался, что она не выдержала, губы ее дрогнули, и она в ответ улыбнулась. Мир был восстановлен.
Также и Терразини заметил Каттани и направился ему навстречу.
— Вот это приятный сюрприз! — воскликнул он.— Только боюсь, вы здесь соскучитесь.
— Нет. Это очень интересно.
Указывая на макет, Терразини продолжал:
— Это очень крупное дело. Вот увидите. Тут предстоит уйма работы. — Он постукал кончиками пальцев по груди Каттани и добавил с двусмысленной улыбкой: — И для вас тоже. — Потом сразу же переменил тему. — А чтобы вы здесь не скучали, я поручу вас заботам очаровательной девушки.
Он подал знак рукой, и к ним подошла, покачивая бедрами, блондинка с кукольными глазами. Это была одна из тех трех девушек, что плескались в бассейне у Сорби.
— Эллис, дорогая, иди сюда, — сказал Терразини, — составь компанию доктору Каттани, чтобы он не скучал.
Девушка не скрывала, что рада полученному поручению. У нее была золотистая, гладкая кожа, нежное фарфоровое личико. Ее простой наряд — мини-юбка с блузкой — резко контрастировал с шикарными туалетами других женщин в этом зале.
— Я в эту штуку, — она показала подбородком на макет, — охотно бы поиграла.
— Как — поиграла? — удивленно спросил Каттани.
— В «монополию» [«Монополия» — популярная на Западе настольная игра, цель которой — «скупить» как можно больше домов, отелей, предприятий коммунального хозяйства и т. д.]. Будто могу тратить, как хочу, все эти миллиарды.
Коррадо улыбнулся.
— Но тут-то миллиарды настоящие.
В глубине зала из-за длинного стола поднялся Сорби и взял в руки микрофон, готовясь держать речь. Он поиграл плечами, словно собираясь взлететь. Огромная голова его дернулась.
— Господа, — раздался голос банкира. Шум в зале сразу же стих, и все застыли, повернувшись к оратору. Польщенный вниманием, Сорби еще больше надулся от важности и продолжал: — Господа, сегодня великий день. Мы уже раздали брошюру с подробнейшим описанием нашего проекта. Но разрешите мне добавить еще некоторые пояснения. На Сицилии возникнет этот удивительный город электроники. «Силикон Вэлли» — на нашей древней сицилийской земле. Предприятие, родившееся благодаря сотрудничеству моего банка с несколькими местными кредитными учреждениями. Поначалу оно даст работу самое меньшее двум тысячам человек, а затем, по нашим подсчетам, сможет предоставить еще пять тысяч рабочих мест.
Его прервал один из журналистов — бородатый, с хитрой физиономией:
— А во сколько обойдется осуществление проекта?
— Капиталовложения в первые два года составят восемьсот миллиардов лир.
Бородатый насмешливо улыбнулся и задал новый вопрос:
— И все эти капиталы — итальянские?
