совместно с Пентагоном еще задолго до переворота натаскивало на методах борьбы с революционным движением будущих лидеров и деятелей хунты, а также некоторых эмигрантов, ставших затем платными агентами ДИНА. В-третьих, Соединенные Штаты не без содействия Центрального разведывательного управления имеют самое прямое отношение к поставкам военно-фашистской хунте специальной техники, применяемой для допросов. Официальная «чикагская комиссия расследований» на основании показаний свидетелей установила, что в чилийских тюрьмах и концентрационных лагерях широко используется специальное оборудование для пыток, изготовленное в США. Помощь палачам в освоении этой техники оказывают «иностранные эксперты». Анализ данных о поставках американского оружия в Чили, писала в августе 1977 г. газета «Нью-Йорк таймс», говорит о том, что «ведомства и корпорации США обеспечивают оружием, технической поддержкой, инструктажем полицию и военизированные силы, непосредственно занимающиеся пытками, убийствами и лишением свободы инакомыслящих граждан».
На тесные связи между чилийской тайной полицией и Центральным разведывательным управлением пролил свет и неофициальный визит в августе 1975 г. в Соединенные Штаты шефа ДИНА Контрераса. Генерал Вернон Уолтерс, в то время заместитель директора ЦРУ, был уполномочен организовать этот визит и множество встреч с влиятельными лицами. Значение ДИНА для Вашингтона ясно просматривается сквозь попытки Белого дома сохранить в тайне этот визит и через его отказ разрешить конгрессу провести расследование по этому вопросу.
И наконец, не без подсказки своего «крестного отца» пи- ночетовская хунта разыграла в августе 1977 г. очередной пропагандистский спектакль. ДИНА, наводившая на протяжении четырех лет ужас на население страны и подвергавшая жестоким репрессиям и варварским пыткам не только коммунистов и представителей других левых сил, но и деятелей буржуазной оппозиции, включая католических священников, была объявлена вдруг распущенной как «исчерпавшая свои деликатные функции». Фальшивый спектакль состоялся в тот день, когда в Сантьяго для переговоров с главарями фашистского режима прибыл помощник государственного секретаря США по межамериканским делам Т. Тодмен, первый высокопоставленный посланец администрации Дж. Картера. Как пояснила газета «Вашингтон пост», кое-кому в Вашингтоне очень хочется «улучшить облик чилийского правительства», создать видимость, что хунта «начинает уважать права человека». А за этим, подчеркивает газета, может последовать расширение официальных отношений между Вашингтоном и Сантьяго, наталкивающееся на гневное осуждение пиночетовского режима мировой общественностью.
Ну а что же стало с ДИНА? По указу Пиночета место ДИНА, «выполнявшей сложные функции по обеспечению национальной безопасности», занял теперь так называемый национальный информационный центр. Если не считать разницы в названиях, то никаких изменений, собственно, не произошло. Все осталось по-старому. Сегодняшний национальный центр информации — копия вчерашней ДИНА: те же люди, та же техника и «инструментарий» для допросов, те же камеры пыток и концлагеря, те же источники финансирования и, наконец, та же прямая подчиненность самому диктатору. В сентябре 1977 г. лондонская газета «Таймс» писала: «После четырех лет диктатуры фашистского типа режим Пиночета не проявляет склонности изменить курс. Он держится лишь благодаря террору».
В июле 1980 г. режим Пиночета расширил полномочия своей охранки. За этим последовала очередная волна террора. Была предпринята серия новых облав и арестов как в городских районах, так и в сельской местности.
Итак, все указывает на то, что, сменив вывеску своей тайной охранки, хунта оставила без изменения ее основную репрессивную сущность. Ее задачей по-прежнему является осуществление жесточайшего террора и массовых преследований чилийских патриотов, не согласных с политикой диктаторского режима.
11 сентября 1980 г., в седьмую годовщину кровавого переворота, был проведен «плебисцит» с целью навязать Чили фашистскую конституцию и продлить в стране диктаторский режим по меньшей мере на 16 с половиной лет. Новая конституция, которая вступила в силу 11 марта 1981 г. и будет действовать в течение девяти последующих лет, узаконивает сложившуюся в стране ситуацию, которая вызывает все больший протест даже у тех, кто вначале поддерживал действия хунты.
Военная хунта, захватив власть, пыталась оправдать свои действия стремлением «восстановить порядок» в стране и прежде всего «оздоровить» экономику. Как это выглядит на самом деле?
«Тирания,— говорится в Манифесте Коммунистической партии Чили,— существует для того, чтобы загнать страну в рамки, выгодные местным и иностранным монополиям. Фашизм — это антидемократия, террористическая диктатура, направленная в первую очередь против рабочего класса, нетерпимо относящаяся ко всем прогрессивным идеям, преследующая их» 14.
Нынешняя экономика Чили больна, как никогда прежде, она переживает кризис. Между тем Пиночет и органы пропаганды фашистского режима упорно твердят о некоем чилийском «экономическом чуде», о том, что страна получила «самый солидный за это столетие экономический фундамент».
На самом деле фашистская диктатура навязала стране экономическую структуру, которая призвана обеспечить высокие прибыли иностранному капиталу и ограниченному числу крупных национальных групп промышленников путем беспощадной эксплуатации, опирающейся на террор и подавление любых выступлений рабочего класса. После путча была резко снижена заработная плата.
Если к моменту совершения переворота (в августе — сентябре 1973 г.) уровень безработицы в Чили составлял 3,1% и был одним из самых низких на континенте, то в последующие годы он катастрофически вырос. Согласно данным, опубликованным в апреле 1982 г. в итальянском журнале «Эспрессо», в стране более полумиллиона безработных, и к ним следует добавить по крайней мере еще 200 тыс., которые получают от государства мизерную заработную плату.
Признаки спада обнаруживаются во всем. Объем промышленного производства не превышает уровень 1972 г. Все чаще и чаще в газетах появляются сообщения о банкротствах.
Банкротство терпят не только ремесленники, но и мелкие и средние предприниматели, а также сравнительно крупные собственники. Как отмечала еще в декабре 1976 г. французская «Котидьен де Пари», новый факт (и весьма важный в политическом отношении) — это то, что теперь кризис затрагивает и чилийскую буржуазию, ту самую, которая так способствовала падению Альенде.
В 1981 г. разорилась 431 чилийская компания, включая «Сафко» — крупнейшую компанию, экспортирующую фрукты, и сахарную компанию «Крав» — один из крупнейших пищевых конгломератов Чили.
Со времени военного переворота и начала жесткого претворения в жизнь монетаристского курса «либерализация» экономики и наплыв импорта привели к банкротству более 1800 компаний.
Отмена аграрной реформы, разорение мелких и средних собственников и концентрация земли в руках немногих наносят ущерб сельскому хозяйству. Более половины участков земли, переданных на основе закона об аграрной реформе крестьянам, возвращены их прежним владельцам, восстанавливается латифундизм. Ликвидация системы государственной помощи крестьянам ведет к их разорению. В результате в 1976 г. сельскохозяйственное производство упало на 28% по сравнению с 1972 г. Экономический кризис продолжает углубляться, и конца ему не видно, указывалось в Заявлении Политической комиссии ЦК Компартии Чили от 11 июня 1982 г.
Все экономические меры военно-фашистской хунты направлены на то, чтобы служить интересам местной олигархии и крупного иностранного капитала. Такова суть экономической стратегии Пиночета, обернувшейся для широких народных масс ростом цен, безработицы, резким снижением уровня жизни.
Авторство в разработке экономической политики хунты в Чили принадлежит известному американскому буржуазному ученому Милтону Фридмену — «интеллектуальному наставнику и неофициальному советнику» той группы чилийских экономистов, которая ныне заправляет организацией хозяйственной жизни. В Чили их называют «чикагскими ребятами», так как некоторые из них учились в Чикагском университете. Они взяли на себя задачу создания «модели» реорганизации хозяйственного механизма страны в интересах крупного бизнеса.
Важен, однако, не столько сам факт привлечения Фрид- мена к выполнению такого необычного поручения, сколько то обстоятельство, что Фридмен и его сподвижники из числа американских и чилийских экономистов начали свою работу задолго до свержения законного правительства суверенной страны. Параллельно с блокадой и экономической диверсией, проявившей себя с особенной силой в забастовке владельцев грузовиков, осуществлялась разработка проекта перестройки экономического механизма страны
