Идем на выбранную позицию. Глубина 200, скорость 15. Время есть.
Проходит час с четвертью.
Вот они! Дистанция – шесть миль. Впереди – тральщик, тип М, 800-тонный – я уже набил глаз на данных Саныча, врага надо знать 'в лицо' – эти корабли использовались у немцев, и как тральщики, и как противолодочные, и для артподдержки, и даже как миноносцы – имея пару 105мм орудий, и два торпедных аппарата, строились огромной серией, тремя подвидами, 'тип35-39', 'тип 40', 'тип 43', по году проекта, всего свыше двухсот штук – корабли крепкие, мореходные, но вот скорость всего 16, у них паровые машины! Акустика.. черт, был у них сонар, или нет – впрочем, неважно, ничего сделать нам они не успеют!
Они – потому что следом, на дистанции примерно мили, ползли еще два таких же 'противолодочных тральщика', держа фланг. Вот и летающая лодка крутится – впереди по курсу. А следом – вот, выползают! Торопятся, скорее уйти за острова – пять, нет шесть, купцов, вокруг них свора мелочи – кажется, траулеры или китобойцы переделанные – и еще два тральщика замыкают строй.
Один купец, самый 'жирный', тысяч на десять – даже отсюда вижу, почти по палубу сидит. И шестой корабль, тот который мутный – на торговца не совсем похож, и вижу орудие на баке, и окрашен как военный, но по надстройкам и мачтам, торговец. Плавбаза? Штабной?
И что у них в трюмах? Не дай бог – сено или бревна. Впрочем, строевой лес бы на палубе везли.
– Саныч, глянь – уступаю место у перископа.
Кто у нас – спец по кригсмарине?
– Минный заградитель, 'Ульм' – решительно сказал Сан Саныч – 290 мин вместимости. В нашем времени, был потоплен в Баренцевом море британцами, 25 августа. Еще до или уже после того, как выставил мины – не помню. Торговцы – 'жирные'. Особенно тот, второй – самый крупный. Нет, не сено у него в трюме – явно, железо: палуба пустая совсем, а на такой переход, в шхерах, погода тихая, обязательно взяли бы наверх, добавочный груз! Вот, у четвертого, какие-то ящики видны – а пятый, так точно, или что-то легкое объемное везет, если не порожняк – ватерлиния совсем высоко! Надо бить, командир!
– Сергей Константинович, только 53-и, второй транспорт, который самый крупный, минзаг, и .. первый и третий в колонне, тоже!
Нет смысла тратить 65е на такие цели. Чай, не Тирпиц, и не Мидуэй.
БИУС загружен, пошел обратный отсчет! Первая пошла, хорошо, вторая, третья, четвертая! Одна торпеда – одна цель, противник не применяет никакого противодействия, страховаться парным залпом нет нужды. Время!
Заградитель рванул так – что мы услышали. Сначала конечно, увидели – так как, обнаглев, вторично подняли перископ еще чуть до, по расчету времени. Взрыв, и разлет обломков, был впечатляющим. У борта большого транспорта встал столб воды – небольшой, торпеда с неконтактным взрывателем рванула не у борта а под днищем, что гораздо опаснее, вся сила пошла не на столб выше мачт, эффектный но бесполезный, а непосредственно на разрушение конструкции, когда такие торпеды появились, их называли 'ломать хребет линкорам', одним попаданием – и это реально, потому что противоминная защита линкоров и тяжелых авианосцев, пять-шесть метров ширины герметичных отсеков, вперемежку пустых и заполненных поглотителем, разделенных броней – прикрывает лишь борт, а даже киль Айовы не выдержит взрыва мощной боеголовки в непосредственной близости, тем более что в воде большая часть взрывной волны идет вверх. Куда уж там – транспорту!
Я волновался, как курсант. Потому что, несмотря на свое звание и опыт, впервые стрелял торпедами по реальной и видимой цели. Как сам легендарный Маринеско – а также Колышкин, Щедрин, Матиясевич, чьи мемуары я прочел еще в училище.
Большой транспорт разорвало пополам. Его половинки накренились в разные стороны и синхронно исчезли – совсем как первый у Щедрина – правда, он писал, что успел даже сфотографировать эту сцену через перископ. Второй просто нырнул в волны, как подлодка. Точно, железо в грузу – техника, авиамоторы, орудия, оборудование для никелевых рудников или ремонта битого Тирпица – ну явно что-то ценное, раз так охраняли! Куда делся третий, я даже не заметил – наверное, опрокинулся мгновенно, и днище уже не видно из-за горизонта.
Затем пришел звук. Затухающий гром – от которого двадцать тысяч тонн лодки, слегка встряхнулись – впрочем, возможно это мне лишь показалось. Зато это точно – слышал весь экипаж. Где-то в отсеках кричали 'ура!' – или это тоже мне показалось?
– Товарищи подводники, поздравляю за отлично проделанную работу! Нами потоплен немецкий минный заградитель с запасом мин, а также три транспорта, общим водоизмещением до двадцати тысяч тонн. Что наблюдал лично.
– Дистанция.. пеленг – взрывы глубинных бомб! – доклад акустика.
Рыбу глушат. Давайте – меньше бомб у вас останется!
– Все, уходим! Перископ убрать, ныряем на двести, курс вест, 270.
– Командир, а чего бояться -кто из этих, нас догонит?
– Нас не видели – пусть и не знают. И думают, что наши лодки, везде! А мы – отойдем мористее, и будем слушать. Саныч, проложи курс!
от Советского Информбюро 20 июля 1942
В районе Воронежа наши части ведут упорную борьбу с перешедшим к обороне противником. Бой в одном населённом пункте, длившийся весь день, закончился победой наших пехотинцев и танкистов. На улицах села немцы потеряли только убитыми 1.500 солдат и офицеров. Дополнительно захвачены 5 орудий, две миномётные батареи. 24 пулемёта и склад с боеприпасами. На одном из участков гитлеровцы предприняли танковую контратаку. Наши артиллеристы и бронебойщики открыли огонь и подбили 7 немецких машин. Затем ударили с фланга наши тяжёлые танки. Потеряв ещё 12 танков, немцы отступили. На другом участке батальон немецкой пехоты пошёл в 'психическую' атаку. Гитлеровцы шли в атаку пьяными. Огнём нашей артиллерии, миномётов и пулемётов почти все наступавшие немцы были уничтожены
На других участках фронта существенных изменений не произошло.
Мы ждали три дня. Слушая эфир, узнали много интересного – причем как от немцев, так и от англичан. Немцы объявили, что при отражения нападения на конвой, потопили две английские подлодки. Англичане же заявили об утоплении шести немецких кораблей, при отсутствии своих потерь. Как ни странно, английские данные были ближе к истине – потому что, в расшифрованных нами немецких сообщениях говорилось, что еще один транспорт получил при взрыве Ульма такие повреждения, что его едва дотянули до порта, а три противолодочника (бывшие траулеры) приложило взрывной волной – причем один так, что почти половина команды убиты или ранены, а саму лоханку проще списать.
Сан Саныч ошибся. Лютцов действительно, при выходе на конвой PQ-17 вместе с Тирпицем, поймал подводную скалу, повредив руль и погнув лопасти одного винта – из-за чего едва ковылял на десяти узлах, управляясь с трудом. Прочтя упоминание 'был в ремонте с .. до ..', Саныч здраво решил, что его перегоняли в Германию. Это было неправдой – на самом деле, ремонт и его, и Тирпица, поймавшего в борт две лунинские торпеды (два метра углубления – в броневой пояс! Ниже – и разворотило бы борт!) – был проведен с помощью кессонов, в базе в Нарвике.
Но юмор в том, что, (как мы узнали очень много позже, но это совсем другая история), спецоборудование для ремонта Лютцова, погибло на одном из утопленных нами транспортов! И вышло, что мы изменили историю под себя, сами того не ожидая!
Сначала Саныч, как и все раздосадованный ожиданием, прочел материалы более внимательно. Схватился за голову – и прибежал ко мне. Сильно ругаться не хотелось. Летеху какого-нибудь обматерил бы, и непременно придумал наказание – ну а Саныч, старая гвардия, боевой конь – в общем, ему прощалось. На первый раз.
И если б не мой день рождения.. Пустяк – но оказавшийся решающим. Отчего-то взбрелось – отметить, а после, ходу. Попросил кока, испечь торт или пирог. а также, придумать что-то на закусь. В нашем времени, мы всегда праздновали вместе, все друзья за одним столом – а теперь вон как вышло.. У Петровича, жена наверно испекла свой фирменный пирог с голубикой, приготовила утку с клюквой, такая вкуснятина, что
