солдаты ограбили всех жителей и избили многих крестьян до полусмерти за то, что они негостеприимно их встретили. 10 июня 1942 года в районе Гракова в канаве мы нашли двух тяжело раненных красноармейцев. Лейтенант Клейст приказал немедленно расстрелять их. На наших глазах обер-ефрейтор Фюрст прикончил их из пистолета. 28 июля я видел, как группа немецких солдат расстреляла 8 раненых и 6 здоровых русских военнопленных'.
Как и в нашем мире – девятнадцатого, утром, он встретился со своей лодкой U-601, получив от нее свежую информацию о состоянии льдов. Затем они разошлись – а мы, решив что 'Шеер' сумеем обнаружить легче, двинулись за лодкой. Карманный линкор ушел на юго-запад – но наши акустики его слышали хорошо. U-601 неспешно шла на юг, в надводном положении – а за ней, на глубине ста пятидесяти метров, двигались мы. Когда сочли, что дистанция достаточна, чтобы на 'Шеере' ничего не заметили, мы потопили лодку. Это было проще, чем стрельба по мишеням, на торпедном полигоне. В отличие от Атлантики, у меня в душе не шевельнулось ничего – кроме удовлетворения от хорошо проделанной работы, и радости что мир стал чище, если столько-то фашистских убийц отправились на тот свет. Наверное, непрерывная пропаганда стала действовать и на меня – а может, мы уже привыкли убивать; и фраза хороший фашист, это мертвый фашист – незаметно трансформировалась у нас в 'хороший немец – мертвый немец'.
Когда-нибудь после – нам будут говорить, что не все немцы были ублюдками. И что будет неправильно – валить вину кого-то, на всех. Бабушка моего школьного друга была в оккупации, в деревне под Псковом. Она рассказывала, что немцев проходило через деревню много и все разные. Шоколад впервые попробовала – которым немец угостил. Были немцы, которые предупреждали ее мать, прячь детей, за нами идут эсэс. Были – которые отобрали всю еду. А другие, наоборот едой поделились. Но после – ее угнали в Германию, где не эсэсовцы, а хозяйка с дочерьми, били ее плетью 'за плохое старание', морили голодом, травили собаками – ее, и других. Не все немцы, сво.. ? А как на войне, вы будете взвешивать степень виновности каждого встреченного врага? Невиноватых нет – вы виновны тем, что не выступали против своего режима. Читал, что был такой Шменкель, ефрейтор вермахта, который в сорок первом (!) перешел к партизанам и воевал у них так, что получил Звезду Героя – этакий местный кузнецов-зиберт, хорошо зная немецкие реалии, устав, ордунг – он помогал партизанам, переодетым в немецкие мундиры, проводить диверсии, вести разведку; на его счету несколько десятков лично уничтоженных фрицев; он погиб одновременно с Кузнецовым – весной сорок четвертого, был взят в плен раненым, опознан и расстрелян. Вот это, был правильный немец – прочие же, безусловно, виновны – и чем больше их сдохнет, тем скорее кончится война.
Однако же, вернемся к нашим баранам. Для которых мы – волк.
Из описания реальной операции Вундерланд – в нашем мире.
Разойдясь с U-601 уже в ранние часы 19 августа 'Адмирал Шеер' первоначально направился на юго- запад, к мысу Желания. Увидев вдалеке землю, Меендсен-Болькен приказал повернуть на восток и двинулся по направлению к острову Уединения. Во второй половине дня крейсер обогнул два больших ледяных поля, но вскоре столкнулся с плотным паковым льдом. В конце-концов, не дойдя 100 миль до острова 'Шеер', был вынужден повернуть на запад. Непосвященному смысл этих маневров понять непросто – немцы верили в существование судоходного маршрута вдоль западного побережья Новой Земли, вокруг мыса Желания и далее по направлению к проливу Вилькицкого. Сутки были потрачены лишь для того, чтобы убедиться в истинности данных, полученных с 'U 601' – никаких судов в этом районе нет.
В течение всего дня бортовой 'Арадо' находился в воздухе, главным образом решая задачи ледовой разведки. Внезапно выяснилось, что компас самолета показывает неправильное направление, из-за чего 'Арадо' пришлось использовать только лишь в пределах визуальной видимости с 'Шеера'.
Выйдя из зоны льдов, рейдер повернул на юг. 20-го вечером он встретился с 'U 251'. Меендсен-Болькен приказал передать на лодку топливо и хороший кофе, но его расчеты на получение в обмен сколько-нибудь ценной информации не оправдались – субмарина также не обнаружила ни одного советского судна, не говоря уже о конвоях. В этой ситуации командир рейдера принял решение: по кратчайшей выйти к побережью полуострова Таймыр и далее направиться к проливу Вилькицкого вдоль берега.
Что ж, не будем пока вмешиваться в историю. Пусть 'Шеер' сам выведет нас на U-251. Если к северо- востоку и востоку от Новой Земли, глубины двести, триста, максимальная шестьсот двадцать – то дальше к югу начинается шельф, и глубина уменьшается до пятидесяти и меньше. Причем Диксон, где должен был разыграться финал запланированного нами действа – лежал как раз в мелководном районе. А льды в Карском море, встречаются круглый год – разница лишь в том, что в период навигации, это разрозненные скопления, которые можно обойти. Так что, перед нашими штурманами лежала исключительно сложная навигационная задача. А перед БЧ-3 – столь же непростая задача, как достать 'Шеер', если подойти на дистанцию пуска 'малюток' не удастся.
Да, не слишком ли опрометчиво я пообещал предкам? Что ж, на самый крайняк – придется потратить 'Гранит'.
Одного лишь мы категорически не допустим. Под немецким флагом, 'Шеер' из Карского моря не уйдет!
– Товарищ капитан первого ранга! Михаил Петрович!
– А, Леня.. Что так официально? Давай – что у тебя там.
Опять радиограмма – от предков. Щ-422 уже прошла пролив Карские Ворота, К-22 следует за ней, будет через сутки. Предлагают помощь, они – нам, хм! Настаивают на личной встрече – ради организации взаимодействия? А что, по радио нельзя?
'..по поручению наркома внутренних дел Берии – старший майор НКВД Кириллов'.
Ну вот, уже и персона нарисовалась. А то – штаб, штаб. Значит, сам Лаврентий Палыч, интерес проявил? И чем же нам может быть полезен его посланец – не в отдаленном будущем, там ясно дело, легализоваться нам придется – но вот именно здесь и сейчас?
А ведь может! Частоты и позывные связи с Диксоном и прочая, нам дали – но вот голос наш там, сугубо совещательно-информативный. А возможно, понадобится – всех, по ранжиру строить! Это чья умная голова додумалась – батареи демонтировать, за пару дней до? Да и битый Шеер, кому-то на буксире тащить придется – и куда его команду деть, больше тысячи фрицевских морд? А если еще до обстрела дойдет, уже нашей собственности, диксонскими батареями? Короче – нужно Лицо, имеющее Полномочия. Причем – именно здесь, у нас на борту.
И это Лицо сейчас наверное, очень желает взглянуть – что такое Морской Волк.
– Леня! Зашифруй и передай. Можем принять от вас делегатов связи. Условием операцией Шеер командую я. Шеер сейчас южной части Карского, с ним U-251. Если согласны сообщите этой волне.
Ответ пришел очень быстро. Как я и ожидал – они согласны. Просят указать рандеву (назначить время и место).
– Саныч! Карту. Так, с U-251 разбираемся вечером двадцатого, раньше никак нельзя, Шеер на основании инфы с нее ткнется на восток, во льды, хрен пройдет, но время потеряет, и лишь двадцать пятого в полдень встретит 'Сибирякова'. А вот в эту точку, надо выйти к полудню двадцать первого. И глубины вполне, и от Диксона не слишком далеко, и предки подойти успеют. Встречи хотите – так тому и быть.
– Михаил Петрович, а зачем так сложно? Диксон, еще кто-то там.. Вот он, Шеер – 'малютки' ему по винтам, и ультиматум: или спускайте флаг, или все к рыбам! Куда они денутся – посреди Карского моря?
– Нестратегически мыслишь – отвечаю я – обездвижить, это ладно. Допустим, сдадутся (чтой-то не верится, что они будут с 'дойче юбер аллес', и за фюрера – в рай). А как ты их буксировать будешь, и куда? Море Карское, неспокойное – утонет еще собственность, наша уже, а мы предкам обещали. Так что нужно – или чтоб Диксон рядом, или кто-то кто мог оперативно команду снять и на буксир. Никуда не денется – успеем всегда!
– Слишком гладко пока все – покачал головой Петрович, оказавшийся рядом – ох, не к добру это!
Накаркал.
От Советского Информбюро. 20 августа 1942.
В районе северо-восточнее Котельникова продолжались ожесточённые бои. Наши пехотинцы н танкисты
