На лице Гарри промелькнула неуверенность. Маска невозмутимости на секунду дала трещину. В глазах появился страх, потом злость, а потом снова спокойствие.
По спине ведьмы пробежали мурашки. Что-то здесь не так.
– Присядь, пожалуйста, – сказал Дамблдор. Его лицо снова стало серьёзным.
Гарри сел.
– Итак, Гарри, – сказал Дамблдор, – я уже выслушал доклад профессора Снейпа. Не хочешь ли и ты своими словами рассказать о случившемся?
Гарри бросил на Северуса пренебрежительный взгляд.
– Это не сложно, – одними губами улыбнулся мальчик. – Он хотел поиздеваться надо мной. Ну, как обычно издевался над всеми неслизеринцами с тех самых пор, как Люциус навязал его вам. Для обсуждения деталей я прошу приватной беседы. В конце концов, разве ученик, который жалуется на профессора, злоупотребляющего своим положением, должен высказывать свои претензии в присутствии этого самого профессора?
На этот раз Минерва и впрямь ахнула.
Северус просто рассмеялся.
– Мистер Поттер, – веско произнёс директор, – о профессорах Хогвартса в подобных выражениях не отзываются. И, боюсь, вы заблуждаетесь. Я полностью доверяю профессору Снейпу. Он работает здесь по моей просьбе, а не по требованию Люциуса Малфоя.
Несколько секунд в кабинете царила тишина.
– Я что-то не понимаю, – ледяным тоном нарушил её мальчик.
– Вы многого не понимаете, мистер Поттер, – сказал директор. – Для начала, вы не понимаете, что цель нашего разговора – обсуждение вашего наказания за утренние события.
– Этот человек терроризирует школу уже много лет. Я поговорил с учениками и насобирал достаточно сведений, чтобы начать в газетах кампанию по его дискредитации среди родителей. Некоторые ученики плакали, рассказывая свои истории. Я сам чуть не расплакался, когда их услышал! И вы предоставили этому негодяю свободу действий? Вы обошлись так с собственными учениками? Почему?
Минерва сглотнула ком в горле. Она знала, что иногда… но неужели всё и правда так?..
– Мистер Поттер, – строго сказал директор, – у нас совещание не о профессоре Снейпе. Оно о вас и вашем неуважении к школьной дисциплине. Профессор Снейп предложил, и я с ним согласен, три месяца отработок…
– Я отказываюсь, – холодно перебил Гарри.
Минерва потеряла дар речи.
– Это не просьба, мистер Поттер, – сказал директор, обрушивая на него всю тяжесть своего взгляда. – Это ваше наказа…
– Вы объясните мне, почему позволили этому человеку обижать учеников, которые, между прочим, находятся под вашим присмотром, и если ваше объяснение меня не удовлетворит, я начну в газетах кампанию против вас.
Минерву покачнуло от такой изысканной дерзости. Даже у Северуса был обескураженный вид.
– Крайне недальновидная мысль, – медленно выговорил Дамблдор. – Я главная фигура, противостоящая Люциусу в этой игре. Если ты это сделаешь, он получит преимущество, а мне казалось, что ты не на его стороне.
Мальчик на секунду замер.
– Наш разговор переходит на личные темы, – сказал он и указал рукой в сторону Северуса. – Отправьте его прочь.
Дамблдор покачал головой:
– Гарри, разве я не сказал тебе, что полностью доверяю Северусу Снейпу?
Брови мальчика полезли на лоб:
– Он ваше слабое место! Ведь не только я могу начать в газетах кампанию! Это безумие! Зачем вы это делаете?
– Извини меня, Гарри, – вздохнул Дамблдор, – но дело касается вещей, которые ты пока не готов услышать.
Мальчик сверлил директора взглядом. Потом повернулся к Северусу. Потом снова посмотрел на Дамблдора.
– Да, это безумие, – констатировал Гарри. – Вы считаете, что он вписывается в «истинное устройство мира». Что Хогвартсу, чтобы быть настоящей волшебной школой, необходим злой зельевар, равно как и призрак, преподающий историю.
– Очень на меня похоже, правда? – улыбнулся Дамблдор.
– Это неприемлемо, – отрезал Гарри. – Я не потерплю грубости и издевательств. Я рассмотрел множество способов справиться с этой проблемой, но, пожалуй, остановлюсь на самом простом. Либо уйдёт он, либо я.
Минерва снова ахнула. Что-то странное мелькнуло в глазах Северуса.
Взгляд Дамблдора тоже похолодел:
– Исключение из школы, мистер Поттер – последний аргумент, который может быть использован по отношению к ученику. И дети, как правило, не угрожают директору своим исключением. Хогвартс – лучшая школа магии в мире, и обучение здесь – привилегия, доступная далеко не каждому. Неужто вы считаете, что Хогвартс без вас не обойдётся?
Гарри сидел и улыбался. Минерву охватил внезапный ужас. Он ведь не будет…
– Вы забываете, – сказал мальчик, – что не только вы способны видеть истинное устройство мира. Наш разговор становится личным. Отправьте е… – Гарри прервался на полуслове и полужесте.
По его лицу было видно, что он вспомнил… Минерва ведь сама ему об этом тогда сказала.
– Мистер Поттер, – сказал директор, – ещё раз напоминаю, что я полностью доверяю Северусу Снейпу.
– Вы ему рассказали, – прошептал мальчик. – Старый дурак.
Дамблдор не отреагировал на оскорбление:
– Рассказал ему что?
– Что Тёмный Лорд жив.
– О чём, во имя Мерлина, вы говорите, Поттер? – ошеломлённо и возмущённо вскричал Северус.
Гарри бросил на него мимолётный взгляд и мрачно улыбнулся.
– Ох, а ведь и правда слизеринец, – сказал он. – А то я уж засомневался.
Воцарилась тишина.
– Так о чём же вы говорите? – спокойным тоном произнёс наконец директор.
– Прости меня, Альбус, – прошептала Минерва.
Снейп и Дамблдор повернулись к ней.
– Профессор МакГонагалл мне ничего не говорила, – быстро и даже слегка взволнованно вмешался Гарри. – Я сам догадался. Говорю же: я тоже вижу устройство мира. Я угадал, и МакГонагалл, как и Северус сейчас, попыталась скрыть от меня свою истинную реакцию. Правда, у неё это получилось чуть-чуть хуже.
– И я сказала ему, – призналась Минерва дрожащим голосом, – что об этом знаем только ты, я и Северус.
– Что она сделала в качестве встречной уступки, чтобы я не начал тут же проводить собственное расследование, чем ей тогда и пригрозил. Мне бы следовало поговорить с кем-нибудь из вас наедине, притвориться, что она мне всё рассказала. Может, тогда я бы узнал что-нибудь ещё. Навряд ли, конечно, но попытка не пытка, – мальчик коротко хмыкнул, а потом снова улыбнулся. – Угроза всё ещё действует, и я ожидаю, что в скором будущем буду проинформирован по полной программе.
Северус посмотрел на Минерву с неимоверным презрением. Та вздёрнула подбородок. Она знала, что заслужила это.
Дамблдор откинулся на спинку своего трона. Взгляд его был холоднее, чем когда-либо с того дня, как умер его брат.
– Значит, вы грозитесь предоставить нам самим разбираться с Волдемортом, если мы не будем потакать
